Зимовье - Сенникова Диана

Диана Сенникова

Зимовье

1

Дарье повезло. Она всё-таки успела на последний, девятичасовой автобус, который довез ее до конечной старой остановки. Открытая яндекс-карта показывала, что надо пройти метров двести пятьдесят вглубь дворов к нужному адресу. Даша огляделась. Это был рабочий район у подножья промзоны с низкими, желтыми двухэтажными домами, которые как трещинами перечеркивались тонкими стволами кривых голых деревьев. Было холодно, бесснежно и темно. Утром шел снег, но за день его весь втоптали в грязь и смешали с песком, которым щедро посыпали гололедицу. Поникший болезненный фонарь слабо освещал небольшой пятачок остановки, а остальное отбрасывал в еще большую темноту. Вокруг совсем никого, и машины по дороге ездили очень редко. Поёжившись, Дарья убрала телефон в карман куртки, потому что замёрзли пальцы. Дул противный ветер, казалось, проникающий не то что под куртку, а даже под водолазку и куда-то за грудину. Напрасно Даша решила не надевать сегодня термобельё. Двенадцатое ноября самое время.

Дорожка от остановки пролегала мимо магазина «24 часа» и ныряла во двор. Там углом стояли две старые облезшие двухэтажки пятидесятых годов, а напротив буквой «Т» две серые высотки общежития с окнами-сотами без балконов. Во дворе небольшой скверик с разваливающейся металлической детской площадкой, вкопанными в землю шинами и лавочками. У одной из лавочек под фонарём стоял невысокий, коренастый человек в полицейской форме. Он стучал носком ботинка в опору лавочки, чтобы согреться, и оглядывался в проход между домами, грызя длинного мармеладного червяка. Когда Даша сделала еще несколько быстрых шагов вглубь двора, он в очередной раз повернул голову и заметил её. Поправив сумку-портфель на плече, он шагнул Дарье навстречу. Между огромной замёрзшей выбоиной, наполненной грязью, и фонарём они встретились.

 Привет, Кирилл,  улыбчиво поздоровалась она и кивнула на мармелад, который парень спешно дожевывал.  Ночной перекус?

 А,  махнул Кирилл рукой,  курить бросаю. А ты чего, не на такси? На автобусе? И не позвонила с остановки? Шарахаться тут одной в такую темень не надо бы.

 Три таксиста в эту глушь ехать отказались,  сказала Дарья, разведя руками, и поёжилась,  я и с остановки нормально дошла, тут три шага.

 Кому три шага, а кому потом ищи-свищи,  недовольно свистнул Кирилл, строго зыркнув. Это был крепкий алтаец с колкими, недоверчивыми глазами под глубоко надвинутой шапкой. Он чуть больше года работал участковым и только проблем с пропавшей, а то и еще чего похуже, девушкой ему в районе не хватало.

 Ты такой важный стал, Кирилл Ильич, а всё бубнишь и бубнишь,  беззлобно сказала Дарья, поглядывая на старого друга в форме.  Рассказывай лучше, что тут у вас такое

 Да, спасибо, что приехала.  Тут же вспомнил парень, зачем он Дарью ждал целый час на морозе.  Вон в той двухэтажке у нас проживает клиент Кирилл ткнул в сторону второго подъезда рукой, привлекая внимание,  по вашему профилю. Короче, мужик бабу лупит: там вопли, оры, драки, дети как обычно. Четвёртый эпизод за полгода. Мадам сначала орёт по ноль-два: «убивают, приезжайте», потом орёт: «уезжайте, никто не бил, сама об косяк ударилась, ничё писать не буду». По классике, короче. Наши к ним уже даже не приезжают. Сегодня соседи напрямую мне позвонили, я потом на себя вызвал наряд.

 Забрали? С заявлением?

 Да нет, конечно. Этого упаковали, но Кирилл пожал плечами и не стал договаривать, потому что Дарья и сама понимала: продержат до утра, а потом он вернётся.  Я сегодня пришел, а у неё там это понимаешь, младенец на сиське, ну прямо только вылупился. А сиська вся синяя, я охренел просто.

 Как младенец? Маленький совсем? Ты же говорил, полгода уже дерутся. Он её что, беременную гонял?

Кирилл кивнул и достал из кармана мармеладного червяка двумя пальцами, как сигарету. Дарья перестала улыбаться и мрачно глянула на старый облезший дом. Там, за надёжной и крепкой металлической дверью, висящей на отваливающейся штукатурке, была разваливающаяся скрипучая деревянная лестница. Доски её кое-где прогнили и черными проплешинами прогибались под ногами. Облупившаяся краска давным-давно некрашеных перил осколками впивалась в пальцы. Дарья вытерла ладонь о штаны, зайдя на площадку второго этажа, и осторожно постучала в дверь с номером шестнадцать. А когда ей не ответили, постучала еще раз.

 Татьяна?.. Татьяна, меня зовут Даша, я могу вам помочь.

Дверь долго никто не открывал. Дарья стучала негромко и аккуратно, чтобы не испугать женщину, но настойчиво. И дверь, щелкнув один раз замком, наконец, открылась. За ней стоял испуганный мальчик лет пяти в трусиках, выцветшей майке и носках. На худом лице выделялись круглые тёмные глазёнки, а над длинными изломанными бровями стоящая торчком челка, как будто он умылся, проведя ладонями по лицу вверх.

 Здравствуйте,  улыбнулась ему Даша и помахала рукой. Мальчишка моргнул и убежал в комнату, из которой тут же вышла сгорбленная женщина с младенцем на груди. Она была невысокая и уютно-пухлая, какой бывает женщина после недавних родов. На футболке виднелись пятна от молока, а из-под рукава сине-зеленые кровоподтёки. Длинные волосы женщины были когда-то давно заплетены в косу, но она вся растрепалась, и резинка на кончике хвоста съехала вбок.

 Вы кто? Вам чего?  испуганно спросила Татьяна, прижимая к себе ребёнка, как будто боясь, что его сейчас заберут. Дарья это сразу же поняла и поспешила объясниться.

 Меня зовут Даша. Я не из полиции и не из опеки, не волнуйтесь. Мы можем просто поговорить?

Татьяна несколько секунд недоверчиво смотрела на нежданную гостью, а потом нервно, коротко кивнула, и прошла в комнату. Даша разулась, сняла куртку и шапку и прошла за ней следом. В комнате небогато, но без бардака. Был уже разложен на ночь диван, на котором из-под одеяла выглядывал мальчик. Сбоку школьный стол со стеллажами, заваленными какими-то журналами и бумагами, на столе монитор компьютера, под столом системный блок и ведро с тёмными бутылками. По другую сторону детская кроватка со смятым постельным бельём. На полу в беспорядке валялись мелкие игрушки, а на не зашторенном окне несколько детских бутылочек, пачка влажных салфеток и маленькая упаковка подгузников. Татьяна осторожно и медленно опустившись, села на диван, прикрыв собой старшего ребёнка, и начала мерно, безотчетно качаться из стороны в сторону с младенцем на руках. Дарья выдвинула от компьютерного стола кресло и села на него. Татьяна испуганно сбоку посмотрела на неё и на крутящееся кресло, но ничего не сказала, только сильнее начала качаться.

 Я волонтёр центра помощи женщинам которые оказались в сложной жизненной ситуации,  мягко сказала Даша, решив не шокировать сразу же фразой о том, что она помогает жертвам домашнего насилия. Почему-то эта формулировка каждую вторую заставляла яростно сопротивляться: «я не жертва», «он не насильник!».  Мне кажется, у вас сложилась как раз такая ситуация.

 У меня всё отлично! Этот ускоглазый влез!..  неожиданно вскрикнула женщина громче, чем планировала, и сама испугалась. Младенец у неё на руках скуксился и уже набрал воздуха в грудь, чтобы разораться, когда мама проворно дала ему грудь. Даша бросила взгляд на эту грудь и поняла, Кирилл не приукрасил она действительно была вся в синяках, и свежих, и застарелых. Отвезти бы её в травму для фиксации побоев Но нервное, настороженное поведение Татьяны и отказ писать заявление подсказывали, что она еще не готова. А если надавить может вообще от любой помощи отказаться и снова остаться со своей бедой один на один.