Смерть таится в наслаждении! - Леонид Моргун страница 3.

Шрифт
Фон

Резко зазвонил будильник и тут же умолк. Замерло и гулко заколотилось сердце. Она стиснула руками грудь, будто опасаясь, что оно вырвется наружу. Волнение достигло крайней степени, когда она увидела, что ее супруг поднимается с кровати и, подобно сомнамбуле, с закрытыми глазами пересекает спальню и движется к входной двери. Бесшумно, как тень, она скользнула следом за ним.

 Здравствуй, Лотта!  с приветливой улыбкой произнес он в пустоту.  Заходи.

 Привет,  сказала она, вваливаясь в прихожую со своей огромной виолончелью.  Куда ее поставить?

 Прислони ее к роялю,  сказал он, посторонившись у входа в свою комнату.

 Ого!  в изумлении воскликнула она, оглядев комнату.  И это все твои апартаменты?

 Конечно,  ответил он, придирчивым оком окидывая высокие потолки, плюшевые портьеры на окнах, тисненые обои на стенах, увешанных плакатами рок-групп. В одном углу стоял небольшой домашний рояль "Блютнер", в другом потрясал воображение сверстников ценой, своим видом и параметрами роскошной проигрыватель.

 Ну, что ты там хотел прокрутить?  спросила она, подойдя к круглому столу в центре комнаты.

Девочка держалась крайне независимо, как бы подчеркивая, что оказала ему величайшую милость, позволив пригласить себя.

Он поставил пластинку и протянул ей толстый конверт, чтобы сразить наповал фотографиями всеобщих кумиров и цветным вкладышем. Колонки взорвались бравурными аккордами.

 Это чиво?  спросила она, поморщившись.

 "Маджикал мистери туа"  громко сказал он, пытаясь перекричать песню.

Она хмыкнула. Господи, и зачем только он ее сюда зазвал? И что это за дурацкая манера вставать на стул коленками? Какие у нее худые, жилистые ноги Как она некрасиво сгорбилась над столом.

 Эй, ты что это там рисуешь?

 Ты неправильно решил задачу.

 Ну и что? Ответ ведь сходится. Дай сюда тетрадь.

 Не дам.

 Нет дашь!

 Попробуй взять

Он пытается выдернуть тетрадь из ее рук, но она отдергивает ее, съежившись и загораживая добычу своими острыми плечами. Эта игра длится минуту или около того, пока он не ощущает вдруг, что держит в руках своих женщину

Материя с громоподобным звуком трещит и расползается под его руками. Она пыхтит и царапается. Но сопротивление вгоняет его в еще больший азарт. Он сжимает ее тоненькие запястья в левой ладони, рвущийся из горла крик затыкает скатертью и победно вонзается в это худенькое и угловатое, брошенное перед ним ниц тело. Наслаждение горячими волнами прокатывается по его телу от крестца до темени и обратно, испарина крупными каплями оседает на лбу его и лопатках, тело сотрясает крупная дрожь наслаждения.

 Подожди  в изнеможении от боли, горя и унижения стонет девочка.  Подожди

Резкий звонок телефона выводит его из транса. Он повторяется раз, другой Мужчина озирается. Что это с ним случилось? Сон это был или явь? Неужели у него начались галлюцинации? Он сошел с ума? Постепенно к нему возвращается чувство реального. Опустив глаза, он видит перед собою жену, которая взирает на него с неподдельным обожанием.

 Милый,  шепчет она, с трудом сдерживая волнение.  Сегодня ты был божественно прекрасен и могуч, как Геркулес

Устало улыбнувшись, он потрепал ее по щеке и поцеловал. Впервые за двадцать лет их супружеской жизни. И какому мужчине не приятно будет услышать такое, пусть даже от собственной жены?.. Опять зазвонил телефон.

 Наверное, стоит подойти  говорит она, поднимаясь.

 Как хочешь,  сказал он, в изнеможении отваливаясь на ковре. И с новым, неведомым доселе чувством озирает пышную фигуру жены, ее великолепные рубенсовские формы и улыбается

 Да, доктор,  щебечет она.  Да, спасибо. Все прошло просто великолепно. Да, я завтра обязательно к нам подъеду.

 Это было жутко, жутко,  она захлебывалась впечатлениями, лицо ее раскраснелось, вся она сразу помолодела и будто светилась изнутри. Вы не представляете, доктор, какого страху я натерпелась, когда муж в лунатическом трансе направился к двери и открыл ее. Вначале мне показалось, что на лестничной клетке никого нет, только легкое и холодное дыхание овеяло меня, я приняла это за легкий сквознячок. Но теперь-то я понимаю: это был призрак.

 Не будьте суеверной,  сурово выговорил ей доктор.  Мы ведь с вами не в средневековье живем. Думаю, пройдет совсем немного времени, и ваш муж окончательно освободится от тягостных воспоминаний, отравлявших ему жизнь. Но теперь перейдем к вам. Вы ведь тоже скрыли от меня кое-какие факты вашей биографии.

Теперь она по-настоящему побледнела.

 Почему вы так решили? Уверяю вас, у меня была очень скучная и заурядная жизнь, родом я из провинциальной, добропорядочной семьи

 Случайно не из города М.?  как можно небрежнее осведомился врач.

Она глянула на него с прямо-таки суеверным ужасом и робко кивнула.

 Я обработал вашу анкету на компьютере,  заявил доктор, помахав кипой бланков, в которых напротив напечатанных вопросов ее рукой были проставлены крестики и нули,  и с математической точностью установил, что дважды, примерно в десяти и в шестнадцатилетнем возрасте в вашей жизни произошли события, резко повлиявшие на всю вашу психофизиологию. И напрасно вы пытались скрыть это от меня. Психоанализ серьезная наука.

 Черт бы вас побрал с вашим дьявольским психоанализом,  в растерянности пробормотала она.  Ну да, было у меня в детстве. Я играла во дворе с сестрицей, рядом с костром, который жгли мальчишки. В это самое время в наш двор вошла старая, сгорбленная нищенка. Потихоньку подобравшись, я без злого умысла, просто из озорства бросила ей в суму уголек. Мы умирали со смеху, глядя, как оттуда повалил дым. И тогда, повернувшись, она закричала: "Будь ты проклята именем Божьим, гадкая девчонка! Пусть и у тебя всю оставшуюся жизнь горит горит" словом, она грязно выругалась.

Она умолкла. Доктор терпеливо ждал. Аккуратно высморкав носик, она продолжала:

 С этой минуты я будто обезумела. Нет, снаружи все обстояло нормально, но внутри я вся буквально пылала. Интимная сторона жизни, о которой я до той поры и не помышляла, захватила меня целиком. Я буквально помешалась на мальчиках и на всем, что хоть как-то могло возместить мне мужчину. Мне приходилось прибегать к самым невероятным ухищрениям, чтобы незаметно для окружающих удовлетворить себя. Это было чертовски сложно, ибо меня буквально ни на минуту не оставляли одну. Только ночь дарила несколько мгновений сладострастия, но и тогда родители принуждали меня спать, выпростав руки из-под одеяла. Семья наша, как я уже говорила, была большая и патриархальная. Все шалости отец и мать пресекали единым взглядом. К подругам меня не отпускали, о вечеринках я и заикнуться не могла, мне оставалось лишь мечтать обо всей той невообразимой гамме плотских пиршеств, которые проплывали перед моими мысленными взорами. Но вот однажды, незадолго до шестнадцатилетия, я отправилась с семьей на праздничное гулянье в городской парк. Стояла весна, погода была чудесной. Встретив по пути подружку, я упросила родителей отпустить меня покататься на "чертовом колесе" Ах!  встрепенулась она в притворном ужасе.  Вот видите? И здесь замешан дьявол.

 Да, несомненно,  с легкой иронией в голосе подтвердил старик.  Без него такие дела не обходятся.

 Представьте себе, в толпе мне удалось отстать от подруги, и я одна отправилась бродить по парку. Я будто впервые открывала для себя этот новый мир тенистых аллей и зеленых лужаек, откуда до меня доносились взрывы смеха и звуки музыки. Вальяжные мужчины прогуливались под ручку с расфранченными дамами. Я радовалась уже тому, что могу открыто глядеть на мужчин, ведь до той поры я выходила на улицу лишь в сопровождении взрослых, да и то предпочтительнее считалось, чтобы девушка шла, потупив взор. На меня тоже обращали внимание. Я, наверное, очень недурно выглядела в своей кофточке из розового китайского шелка и пунцовой бархатной юбке. Когда на меня обратил внимание один молодой человек, я одновременно обрадовалась и испугалась. Он был миловиден, широкоплеч и имел поразительно лучистые глаза, чем-то похожие на ваши, доктор Он обратился ко мне с каким-то вопросом, я ответила невпопад. Оба засмеялись. Он взял меня за руку. С этого мгновения мои воспоминания носят фрагментарный характер. Мы уединились на лавочке, в тенистой аллее, и там я буквально набросилась на него, осыпала поцелуями, расстегнула ему сорочку и страстно гладила его крепкую шею и твердую грудь, на которой пробивалась поросль рыжеватых волос.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке