Ну, сестра, сказать тебе помягче или привычным языком выражаться? вытирает руки грязным куском ткани.
Все плохо, да? спрашиваю, понимая, что хороших новостей для меня нет.
Кто бы сомневался. Праздник всегда обходит мою улицу стороной.
Тут полный кабздец. На семь косарей ремонт встанет, и то потому, что ты не чужая.
С-сколько?
Чуть не роняю стаканчик.
Из, семь тыщ, тачка твоя стоит немногим дороже небось, но там до фигища повреждений.
Я поняла тебя. Спасибо, Крис.
Выхожу из салона в дождь. Сезон вечной сырости открыт. Прикрываю на мгновение глаза и собираюсь с силами. Нужно ехать домой и собирать вещи. Как-то договариваться с Робом о тачке.
И самое ужасное, что я даже не представляю, как можно решить подобною проблему.
Открываю дверь ключами, прохожу в темное помещение. На ощупь включаю свет, привычно ориентируясь во мраке.
Мой благоверный все так же храпит на диване. Принимаюсь неторопливо собирать свои вещи. Немного нажила. Что сказать. Все умещается в одном чемодане.
Вытаскиваю ключи из толстовки и кладу в пепельницу в прихожей.
Звук получается довольно громким.
Вернулась, Иза? Бухло принесла? раздается хриплый голос и уже через секунду Роб садится на диване.
На мгновение жмурюсь.
Я нахожусь в коридоре, а он в комнате. У меня горит тусклый свет единственной лампочки, висящей под самым потолком, а он во тьме комнаты. Я вижу только силуэт, но подмечаю, как быстро встает и идет в мою сторону.
А это что ты тут надумала, а, Иза?
Произносит зло и, жмурясь, проходит в коридор, обдавая меня зловонием перегара.
Че-то я не понял, ты это куда с чемоданом-то? чешет сальный затылок, а я сильнее обхватываю ручку чемодана и, если что, готовлюсь запустить ему в голову горшком с моими цветами, которые я тоже забираю. Погибнут ведь в этой конуре с этим алкоголиком.
Разозленный мужлан нависает надо мной, а я все о растениях своих думаю. Не хочу, чтобы погибли, не хочу запускать ими по темечку своем бывшему, но, если пойдет в наступление, я сумею себя защитить.
Роб, не знаю, помнишь или нет, но мы с тобой успели порвать.
На миг высокий голубоглазый блондин выглядит потрясенным, моргает пару раз, пытаясь осмыслить то, что я ему сказала.
А я разглядываю симпатичные черты, на которых уже стоит отпечаток алкоголизма, и меня корежит. Больше нет моей половинки, за которую я так когда-то держалась. Финал. Дальше Робу падать, наверное, некуда. Мы долго шли вниз по наклонной, и наконец пришли к облику, который уже не пропадет. Нет больше звезды баскетбольной команды, остался обрюзгший алкоголик. Подонок, который всегда был сволочью, поспорившей на невинную девочку. Этого я ему никогда не прощу.
Я ухожу, говорю четко, чтобы дошло.
Быстро моргает и, наконец, отмирает:
Развязаться решила?! Так и знал, что я тебе был нужен, пока бабло водилось! Продажная шкура! орет мне в лицо и брызжет слюной.
Спокойно встречаю истерику. Чем сильнее выходит из берегов он, тем спокойнее становлюсь я.
Очнись, Патэрсон, денег у тебя лет сто, (лишняя) как не водится. Хотя, думай что хочешь. Мне по фиг. Прощай.
Иза, ты так просто уйдешь?! сдувается весь и смотрит на меня. В глаза заглядывает. Не пронимает.
Да. Я ухожу.
Разворачивается и нетрезвой походкой идет к окну, открывает, опирается руками о подоконник, дышит глубоко. Кажется, что больно ему, но жалости у меня уже не осталось.
Вдруг весь каменеет. Спину выпрямляет и вглядывается во что-то. Разворачивается на пятках. Излучает угрозу и заставляет напрячься. Понимаю, что именно он увидел, ведь окно выходит на парковку.
Роберт медленно приближается, а я готовлюсь к худшему:
Решила назло мне тачку расфигачить напоследок?! Да, Иза?!
Надвигается на меня, весь помятый, волосы всклокочены. Да, он сильнее в разы. Да, не особо адекватен. Только вот страха не испытываю. Ничего не чувствую. Выгорела. Все выцвело
Я смотрю в пропитые отечные глаза, которые мечут молнии, и лишь выпрямляюсь сильнее до боли в позвонках. Не делаю ни шагу назад. Проявлю слабость раззадорю зверя.
Роб почувствует свою силу. Слабакам нравится измываться над более слабыми. Закон стаи. Того, кто мельче, забивают, а голодное чудовище очень сильно желает самореализоваться за мой счет.
Авария. Роберт. Я не со зла чуть не убилась за баранкой твоей тачки. Я не пакостничаю. Если у меня есть проблемы, я их решаю напрямую. Лицом к лицу. С тобой у меня проблем нет. У нас с тобой все кончено, а назло делать что-либо я не собираюсь.
Мой бывший останавливается очень близко, моргает, пытаясь осознать мои слова. С перепоя-то, видать, извилины сложновато шевелятся.
Холодная сука! рявкает зло, и я прикладываю все усилия, чтобы продолжать стоять ровно и отстраненно наблюдать за буйством животного. Дам слабину и все. Сейчас он способен на многое. Вплоть до рукоприкладства, хоть такого никогда не было до сегодняшнего дня, но именно сейчас я чувствую в нем эту жгучую ярость. Ему больно. Его жизнь дерьмо, но Роб сам виноват в этом. Не я, не тренер, не команда. Он сам похоронил свой талант на дне стакана, но легче найти козла отпущения, чем признать свою слабость.
Ошибки признают только сильные мужчины. Слабаки валят свои косяки на других. И сейчас Робу очень хочется сделать козлом отпущения меня.
Что смотришь своими зенками?! Все считаешь, что ты чем-то лучше остальных?! Дрянь ты! Бесчувственная фригидная стерва!
В глазах Роберта проскальзывает беспомощность и резко сменяется лютой злостью, которую выплескивает на меня вместе со слюнями, которыми он брызжет.
Мой первый мужчина, первый парень, который обратил на себя мое внимание. Когда-то казалось, что я люблю
Какая есть, вот и все выяснили. Дыши свободнее, больше не буду докучать!
Хватает меня за руку и заглядывает в лицо, пытается обнять. Отталкиваю со всей силы и Роб отшатывается. Все же алкоголь не выветрился, и координация у него страдает.
А знаешь что?! Проваливай! смотрит исподлобья. На тебе свет клином не сошелся! Даже трахаться не можешь, что с тебя взять, Иза?! Мужикам твое тело нравится, только кто бы знал, что бревном лежишь, ни кайфа, ни стояка. Ни-че-го! рявкает и замахивается, действую на рефлексах, бью в пах, и когда падает на колени и воет, зажав промежность, с разворота даю ногой по челюсти.
Недаром я на снарядах столько кувыркалась. Ноги сильные и Роб скручивается на полу. Мне бы радоваться, что он повержен и поплатился за все, но не испытываю ничего, кроме омерзения. Противно. Нет жалости, но и злорадства не чувствую.
Больше нам не о чем говорить, Роб.
Беру свой цветок и слышу свистящий шепот, наполненный ненавистью.
Ошибаешься, Изабель
Бросаю косой взгляд и вижу, как стирает кровь с губ, сплевывает и продолжает:
Так вот, любимая. Катись на все стороны, но с тебя десять тысяч, иначе заявлю, что ты взяла тачку без ведома и намеренно нахреначила мне. Помнится, у тебя ипотека Всего лишу! Поняла?!
Ну ты и мудак! шиплю разозленной кошкой. Сволочь!
То, что ты мне с тачкой сделала, дрянь! Ты мне все вернешь!
Разворачиваюсь к двери и отвечаю со всем спокойствием, держу лицо до конца. Оплакивать свою жизнь и эти дерьмовые отношения я буду потом, за бутылкой и в компании подруги. Только не здесь и не при этом ничтожестве.
Я в долгу у тебя не собираюсь оставаться. Дай время, и я найду деньги. Верну все.
Мне плевать, где и что ты возьмешь! Жду, когда мне на карту ляжет вся сумма!
Выхожу за дверь и хлопаю с силой. Как же стыдно, горько и больно
Единственное, что мне осталось это гордость. Нежелание опускаться до его уровня и выяснять, на чьи именно деньги погашался кредит за машину.
В конечном счете деньги это всего лишь деньги Бумажки
Пусть подавится.
Тащу по ступенькам чемодан, балансирую и пытаюсь не уронить горшки с цветами. Выхожу на улицу. Подъездная дверь захлопывается за спиной с резким скрипом, отрезая, подобно хирургу, прошлое.