Ну правильно, до Нового года осталась всего две декады.
Мои мама и бабушка не из этого мира. А Новый год для них самый любимый праздник, о котором, надо признаться, здесь не знал никто. Но все, кто знаком с моими боевыми родственниками, поняли достаточно быстро, что легче добавить в календарь нового мира этот праздник, чем убедить их, что его нет.
Так вот, теперь в жизни кларовцев укоренилась привычка ходить в баню 41 инвернада, делать салат "Оливье", слушать речь правителя Эльмаса Лукиллиана (по специально ради этого случая изобретенному головизору), считать удары часов на главной площади перед замком Манар, где обитает семья правителя, пускать салют и вообще 10 дней гулять так, чтобы соседи завидовали.
Примерно 40 лет назад моя мама (не)случайно попала на Кларо, спасла всю Альму от неминуемой гибели, влюбилась в папу и притащила сюда все наше веселое семейство. Честно, спасла она мир или все-таки его изменила, воплощая свои задумки, пока неясно. Но народ давно смирился, называя ее только 33 несчастья или ходячим бедствием.
Новый год решили отмечать, как и полагается, в конце года, а здесь он длится 13 месяцев, в каждом из которых по 40-45 дней. И вот теперь этот праздник Кларо и немного Оскуро (до них не сразу дошло) отмечают 41 инвернада. И надо ли говорить, что маму и бабушку не остановило, что в нашем грефе не идет снег?
Не остановило Теперь в период новогодних праздников усиленно трудятся маги, напуская снег и вьюгу на города тех грефов, которые страдают более теплым климатом. А еще специально были выведены зеленые елки, и это при том, что на Кларо все растения синие, а на Оскуро красные. Мне кажется, что маги земли до сих пор нервно вздрагивают, слыша имена мамы и бабушки, которые терроризировали их целый год, пытаясь создать это несчастное дерево.
Укутавшись посильнее в мантию, которая, к слову, не грела совсем, мы нахохлились и стояли под первым снегом, любовно взирая на всю эту красоту. Снежинки, подгоняемые легким ветерком, кружились в великолепном танце и мягко ложились на землю. Они, конечно, практически сразу таяли, но совсем скоро станут собираться в огромные сугробы, в которые так весело будет нырять или кидать товарища.
Когда зубы уже начали отстукивать чечетку, а пальцы на ногах перестали чувствоваться, мы вернулись в учебный корпус и поднялись на второй этаж, где нас ждал урок по Теории Стихий.
Лекции по этому предмету велись у всего потока, так как стихийной магией обладали почти все адепты. Исключались только чистые созидатели, но даже тем было важно иметь представление о магии противника.
Поэтому аудитория, куда мы вошли, была поистине огромной, как амфитеатр с большим количеством рядов, поднимающихся ввысь. Внизу располагалась кафедра преподавателя с доской для записей.
Мы разместились в середине аудитории и принялись ждать начала занятий. Когда неожиданно перед моим носом возникла бумажка, сложенная самолетиком. Она пропорхала, взмахивая крыльями, опустилась на стол и развернулась.
Пойдешь со мной на Новогодний бал? гласило это послание, почему-то только без подписи. Отправитель, видимо, думал, что я по почерку узнаю. Но, не узнав, я окинула взглядом адептов, сидящих в аудитории. И заметила Триса, который как-то странно подмигивал мне бровью и косил глазами в сторону записки.
Я опустила глаза на эту самую записку, на которой появилась подпись Трис, и немного подвисла. Не то чтобы я не хотела на бал или не хотела идти вместе с ним. Просто я всегда думала, что надо идти с тем, кто нравится. А Трис ну он просто Трис. Да, он самый симпатичный парень на всем потоке, по которому сохнут все девицы от мала до велика. Но не я.
Но с другой стороны, что я теряю, если соглашусь? Пойти в любом случае придется, хоть я и не люблю все эти танцульки. А одной идти не принято. Так пусть моей парой будет Трис. И накалякала на бумажке Пойду, после чего она снова сложилась в самолетик и полетела к Трису.
Тебя Трис пригласил на бал? с придыханием спросила Фелисити, которая все это время заглядывала мне через плечо и, конечно, видела послание.
Пригласил.
Повезло-о тебе. мечтательно поглядывая на парня, прошептала она.
А тебя наверняка Балу пригласит или Лерой. Вон, как стреляют глазками и что-то строчат на листочке.
И, действительно, тут же перед девушками материализовались приглашения на бал. Фелисити пригласил Балу, а Ринку Лерой. Те с поросячьим визгом и томным вздохом ответили согласием. Вот никогда не понимала такого трепета перед представителями мужского пола.
По аудитории разнесся перезвон колокольчиков, и вошел Магистр Беллинор собственной суровой персоной. Этот экземпляр педагогического сообщества отличался преотвратительным характером. Он окинул аудиторию с такой физиономией, словно объелся сначала кислого, потом горького и запил все это чистым спиртом.
Хотя надо признать, такое отношение он имел не ко всем адептам БАМа. У него был и белый список, в который он любезно записывал самых лучших (по его скромному мнению) учеников. Но, к сожалению, я попала в черный, когда однажды вздумала зевнуть на его уроке, тем самым продемонстрировав свое отношение к его предмету в целом и к его вещанию в частности. До сих пор передергивает от воспоминаний противненьким фальцетом сказанного:
Адептка Аяла, вы изволите спать или все-таки слушать великие умы нашего человечества?
Вообще хорошо, что я тогда вовремя прикусила свой язык и не ответила что-нибудь язвительное о его скромности и самомнении, но острый локоть Ринки, усердно тыкающий мне в ребра, напомнил, что учиться мне еще долго, а проступков у меня уже вагон и маленькая тележка.
Лекцию он читал настолько занудно и скучно, что абсолютно каждый боролся с излишней выработкой мелатонина и провожал взглядом упавшие шарики на часах, которые отсчитывали время до освобождения то есть окончания занятия.
Но часики никак не желали торопиться, а издевательски тянули время, где минута явно шла за две. Здесь в песочных часах был не песок, а гидрогелевые шарики, которые отмеряли минуты. Они медленно пропихивали свои светящиеся телеса через узкую горловину, каждый раз застревая и точно Винни-Пух, прикидывали, куда им лезть дальше то ли вперед, то ли назад. Хотя у меня все чаще были подозрения, что это Магистр Беллинор что-то там магичил, чтобы максимально оттягивать время нашего освобождения. А адепты всего потока наблюдали за этим действом и делали ставки: отпустит или нет.
И наконец вместе с последним шариком, пропихнувшимся в горлышко, прозвенел звонок. Все адепты слаженно подскочили и засобирались, усердно запихивая тетради и учебники в свои сумки.
Я же вприпрыжку, не дожидаясь никого, под истошное рычание своего живота понеслась в академическую столовую. По дороге меня нагнали подруги, еле поспевая, но стараясь изо всех сил.
Что тебе сказал ректор? пыхтя, как стадо ежей, и придерживаясь рукой за правый бок, спросила Фелисити.
Пригрозил отчислением Так что теперь я ни с кем не спорю и никуда не влетаю. вместе с последними словами я, конечно же, влетела. С размаху, словно об кирпичную стену, я врезалась в мужскую грудь. Крякнула и обеими руками схватилась за пострадавший нос. Из глаз брызнули слезы, а сильные мужские руки придерживали меня за плечи, пока я пыталась сфокусировать взгляд.
Ты в порядке, Ая? все также крепко удерживая меня, поинтересовался Трис.
Божечки, Трис, ты кирпичи, что ли, по ночам грызешь? гнусавым голосом спросила я, все также утешая побитый нос.
Грызу гранит науки! расплылся в довольной улыбке этот гранит.