Светка знала, что ни Алексей, ни она сама не спали почти до утра, пока шум, крики и брань Федора из соседней палатки не прекратились с рассветом.
Хорошо спалось ответил он, зевая.
Сделав пару глотков горячего чая, Алексей взял бутерброд с сыром.
Леша, возьми меня на болото, а то скучно без тебя.
Ладно, думаю, брат не будет возражать ответил он и мысленно представил, как Федор возмущается, вспоминая всех и вся, и от этого ему стало смешно, он представил мимику и гримасы брата. Давай завтракать, а то чай остынет.
Федор выполз из палатки, как медведь из берлоги, вид у него был помятый, уже была заметна щетина на лице, и всклокоченные волосы, торчащие в разные стороны, делали его смешным, но надо было знать Федора, поскольку сон для него был вторым удовольствием после еды. Он был зол.
Сейчас позавтракаем и пойдем, сказал Федор охрипшим голосом, подходя к столу.
А можно я с вами? пролепетала Света.
А ладно, иди сказал Федор, махнув рукой. Что поделать, раз взял вас.
Быстро перекусив, он подхватил ружье, которое стояло возле березы.
Ну что, идем?
До болота компания добралась быстро. Солнце вставало из-за горизонта, чувствовалось, что день будет жарким. Федор остановился, взял бинокль, который висел у него на шее, посмотрел в него.
Что за клоун на болоте, да еще возле засидки? сказал он, сплюнув на землю. На, посмотри. Он отдал бинокль Алексею.
Прильнув к окулярам бинокля, Алексей увидел странного мужика невысокого роста, который, опираясь на шест, прыгал с кочки на кочку; почувствовав, что за ним наблюдают, незнакомец стал удаляться, пока не скрылся на противоположной окраине леса.
Ну, что ты скажешь, жара не по сезону, только конец апреля, а температура плюс двадцать пять. Когда такое было? Зелень по пояс, болото подсохло, листья на деревьях распустились, как в июне, что творится? Не понятно, продолжал возмущаться Федор. Да еще бомжи мешают охоте, что за хрень!
Все понимали его возмущение, вернее, его настроение. Сначала бессонная ночь, потом жара, которая действительно, как он говорил, не по сезону; при его тучности и лишних килограммах все это выводило Федора из себя. Он шел впереди, и его тяжелый ход чувствовался в движениях.
Наверное, это глобальное потепление, сказала Светка, раз что-то творится неладное с природой.
Да, наверное ответил Федор, немного успокоившись.
Просидев на засидке до двенадцати часов дня, компания вернулась ни с чем. То ли утка, напуганная выстрелами, не хотела летать, то ли жировалась на полях, но ничего из дичи и рядом не было около укрытия, как будто вымерло все. Второй день охоты ничего существенного не дал, кроме пары вальдшнепов, взятых вечером Федором на окраине леса.
1853 год, Кронштадт
Офицер российского Его Императорского Величества военно-морского флота неспеша направлялся в сторону портовой гавани. Шел август месяц, и день обещал быть жарким. Вспоминая весь вчерашний день, капитан-лейтенант все серьезнее осознавал задачу, поставленную ему и команде фрегата «Аврора». Государь самолично приехал в Адмиралтейство и выдал указ, долго говорил о войне, которая непременно будет, о роли России и участии в ней. Да и военное министерство не скрывало, что счет идет на месяцы, слабая Турция непременно обратится за помощью к Англии и Франции, только где их совместная эскадра встретит русские корабли вот вопрос, на который он не мог ответить. Есть приказ о том, чтобы «Авроре» с корветом «Наварен» усилить дальневосточную эскадру вице-адмирала Путятина.
Все должно быть скрытно, без сигнальных огней, говорилось в приказе. Фрегат «Аврора» считался современным в российском флоте, несмотря на то, что пришло время паровых машин и кораблей из металла. Экипаж был подготовлен к любым военным баталиям: укомплектованный и хорошо обученный, он мог в любое время выйти в море.
«Непременно выходить надо сегодня!» думал он, проходя мимо кораблей, стоявших у причалов. На палубе матросы занимались всякой работой, кто драил палубу, кто занимался такелажем. Шла обычная флотская жизнь, и никто не догадывался, что скоро, очень скоро их судьба круто изменится, впрочем как и его. Подходя к трапу корабля, офицер услышал, как на фрегате засвистела боцманская дудка. Все вытянулись в струну. Находящиеся на фрегате офицеры, отдавая честь, стояли не шелохнувшись, пока дежурный офицер докладывал прибывшему рослому и крепкому морскому офицеру рапорт о состоянии корабля и экипажа; услышав в ответ: «Вольно!», все так же оживилось, как и прежде. Это был командир фрегата «Аврора» капитан-лейтенант Изыльментьев Иван Николаевич, сорока лет от роду, сделавший блестящую военную карьеру. Изыльментьев родился в Санкт-Петербургской губернии в дворянской семье, в 1826 году поступил в Морской кадетский корпус, в 18321848 годах ходил в Балтийском море. В 1849 году командовал транспортом «Або» в Финском заливе, затем назначен был командиром фрегата «Князь Варшавский», в 18511852 годах крейсировал на нем в Балтийском море. Назначение на фрегат «Аврора» началось с того, что Изыльментьев сделал частыми выходы в Балтийское море и Финский залив, где свое мастерство оттачивали артиллеристы, стреляя по плавучим мишеням, по небольшим плотам с мачтой, на которой вешались квадраты, сбитые из досок, которых порой не было видно, но тренировки в стрельбе давали отличные результаты. Комендоры были точны. Несмотря на то, что перевооружение в армии шло медленно и пока еще солдаты были вооружены гладкоствольными ружьями, на флоте экипажи уже имели штуцера нарезное огнестрельное оружие. Отрабатывалась стрельба из штуцеров, потому что Иван Николаевич понимал: все это может пригодиться в ближайшее время. Вечером он сидел в своей каюте, продолжая размышлять об императорском указе; раздался стук в дверь, и вошел дежурный офицер.
Что, пора? спросил Изыльментьев.
Так точно, господин капитан-лейтенант!
В офицерской столовой за большим длинным столом по обе стороны стояли офицеры, вытянувшись в струну, в ожидании командира фрегата. Пройдя мимо ряда своих офицеров, он остановился во главе стола, кивком головы разрешив всем сесть.
Буду краток, начал он.
Изыльментьев рассказал, что уже не скрывают ни Англия, ни Франция намерение о вступлении в войну с Россией на стороне Турции; положив пакет на стол, он зачитал приказ, суть которого заключалось в том, что фрегат «Аврора» с корветом «Наварен» должны немедля ночью скрытно убыть на Дальний Восток для усиления эскадры вице-адмирала Путятина. Дочитав последние строки приказа, командир услышал одобрительный гул.
А посему приказываю: экипажу на берег не сходить, суеты на палубе не создавать, должно складываться впечатление, что на судне все, как всегда, по уставу. Приказ довести экипажу!
Сказав это, командир фрегата ушел, а офицеры долго еще обсуждали предстоящий поход. День прошел быстро, каждый был занят подготовкой к походу, экипаж с воодушевлением воспринял весть о предстоящем плавании. Ночью, без сигнальных огней, на буксире из шлюпок, боевой корабль вышел из гавани. Раскрыв паруса, «Аврора» направила свой ход в Финский залив, чтобы встретиться с корветом, затем двинуться на Дальний Восток!
Вечерняя прохлада была приятным подарком для ребят. Немного перекусив и выпив пива, они решили не сидеть долго, а идти спать, чтобы подняться пораньше и опять на утренней зорьке отправиться на засидку. Яркая луна и небольшие тучки на небе на фоне мерцающих звезд создавали красивую картину.
Ну что, спать? спросил Федор, обращаясь к ребятам. Он решил, что оставлять недопитый виски это неправильно, и поэтому пил его в гордом одиночестве. Я повторяю вопрос сказал он уже заплетающимся языком. Мы идем спать или пить будем?