Охранник Басова приложил его в солнечное сплетение, и лже-Никита согнулся и захрипел. Посетители ресторана зря времени не теряли, со всех сторон сверкали вспышки, подросток с телефоном подлез под руку вышибале, администратор стремительно бледнел и крутил головой, утирая лоб белоснежным платочком. Шансов, что в сети через пару минут не появится лучшая реклама его заведению, не оставалось уже никаких.
Спасибо, кивнул Басов вышибале, потом остальным сотрудникам, затем посмотрел на меня и кивнул еще раз. Парни, уводите его. Господа и дамы, прошу прощения за недоразумение, громко объявил он на весь ресторан, за это недоразумение, я имею в виду, и снова кивнул на лже-Никиту, которого уже волокли из зала прочь, а затем забрал у референта бумажник и даже не заглянул в него. Пожалуйста, всем десерт и кофе за мой счет, это он сообщил уже администратору, на лице которого читалось «а мне бы чего покрепче». Вы Юлия? Простите еще раз. Если позволите, я вам все объясню.
Я пожала плечами и машинально начала собирать со стола документы. Официанты засуетились, референт Басова ушел, администратор убрался зализывать моральные раны, посетители живо обсуждали произошедшее и ругали паршивый вай-фай.
Я села, запихнула планшет и документы в рюкзачок и недовольно заметила:
Все это, как вы понимаете, утекло в сеть. Мне дорого обошелся ваш бумажник. И если вы продолжите обвинять меня в воровстве
Басов сел не рядом со мной, а напротив, положил перед собой бумажник, несколько раздраженно отодвинул в сторону меню, которое ему подсунула официантка. Он молчал и смотрел на меня оценивающе, и мне стало не по себе.
Я не могла бы назвать его взгляд сальным или похотливым, не сказала бы, что подозрительным. Так смотрят на статусную вещь или породистую лошадь или, быть может, еще на сотрудника отеля или мишленовского ресторана, которого то ли предъявлять дорогим гостям, то ли нет. Он словно прикидывал, насколько можно быть со мной откровенным, и меня выбесило это настолько, что я откинулась на спинку дивана и скрестила на груди руки.
Басов открыл наконец бумажник, покачал головой и бросил его на стол.
Его вчера швырнули в мою машину на парковке в центре, и денег в нем не было, мрачно изрекла я. Как вы понимаете, бумажники не крадут для того, чтобы успешно пройти инфоцыганский курс. Был паспорт, и я под пристальным взглядом Басова залезла в рюкзачок, вынула паспорт и торжественно, как регистратор в загсе, вручила владельцу.
И только сейчас поняла, что не посмотрела женат Никита Басов или нет.
Какая мне разница? Я еще до суда не довезла свой собственный развод.
Кофе, стейк, гарнир на ваше усмотрение, минеральную воду, небрежно бросил Басов официантке, и девушке?.. он вопросительно посмотрел на меня.
Девушке объяснения, вздернула я подбородок.
Ну, тогда давайте начнем, покладисто согласился Басов и улыбнулся. Я Никита Басов, и паспорт, милая Юлия, украли не у меня.
Глава 7
В моей чашке еще что-то оставалось, я отхлебнула давно остывший кофе и приказала себе не нервничать. Не стоит торопить события, не надо суетиться, все прояснится, как минимум я узнаю, что за чертовщина только что произошла.
Я вчера отправил Володю того самого, за которого еще раз прошу у вас прощения, кое-что сделать от моего имени. К сожалению, хотя он и давал мне слово, и не один раз, дурную привычку он не изжил.
Официантка поставила перед Басовым кофе, взглянула на меня, я вернула ей пустую чашку и кивнула. Мне предстоит суетной день, лучше по самые уши залиться кофе сейчас, чтобы дожить до вечера.
Я представляю, где и почему у него вытащили бумажник, продолжил Басов, едва официантка отошла. Где-то в районе Круглой площади, потому что в этом районе его засекали уже не раз Там букмекерский клуб. Не подумайте, все законно, ставки идут на спорт, но мне от этого не легче. Володя не единожды проигрывал деньги, отдавал потом, пусть и со скрипом, или я вычитал из его зарплаты, но вчера ему возвращать было нечего.
Вы, однако, добросердечный, хмыкнула я. Странную историю я слушаю, очень странную. Человек делает ставки на ваши деньги, вы прекрасно знаете о слабости вашего сотрудника, потакаете ему своим всепрощением, пока вот случайно, конечно же, карманник не подкарауливает его именно там, где водятся люди с хорошей наличкой, и у вас срывает крышу. У меня появилось много вопросов, хотя я и понимаю, что это не мое дело и вы не ответите. Ну, пусть так.
Не потому ли Володя крикнул «Ах ты, козел!» и моментально получил под дых?
Вы полицейский? Басов даже отставил от губ свою чашку, и на мгновение вид у него стал растерянным.
Похожа? я улыбнулась. Произведенное на него впечатление впечатлило меня саму, ай да я. Нет, разумеется. На дуру, надеюсь, я тоже не смахиваю.
Намекаете, что смахиваю я, морщась, кивнул Басов. Ну, где-то вы правы. Потому что когда я вчера узнал, что нет ни сделки, ни денег, ни моего паспорта, терпение у меня лопнуло. Эта сделка была для меня крайне важна.
Важна настолько, что ты поручил ее третьему лицу. Не нотариусу, не юристу, не заместителю, не референту, а какому-то мальчику на побегушках. Отлично зная, что он не упустит возможности тут же пустить наличку в ход.
Но все возникшие к Басову вопросы я действительно тут же затолкала куда подальше, и дело было не в любопытстве, не в попрании норм приличия. Передо мной сидел буду честной, потрясающе красивый, породистый мужчина. Не из тех, у кого бицепсы культуриста и татуировки по всему телу, не из тех, кто выжил в лихие девяностые и успешно легализовался, и не из тех, кто выражаться умеет исключительно производными от трех зацензуренных слов.
Он не из тех, кого встретишь в глухой подворотне и удрать хочется инстинктивно, потому что единственный оставшийся у человека инстинкт самосохранения. Кто-то, возможно, назвал бы Никиту Басова «интеллигентом» и сильно ошибся. За холеной, роскошной внешностью абсолютно благополучного миллионера крылась несказанная жестокость, и я понимала это по жестам, интонации и глазам. Завораживающим и ничего человеческого не выражающим.
И что вы теперь с ним будете делать?
Уволю, естественно, легко отозвался Басов. Подошла официантка, расставила заказ, я подумала и попросила принести семифредо гулять так гулять! Басов разглядывал удаляющиеся роскошные формы девушки без малейшей мужской заинтересованности так смотрел бы продюсер или модельер: пойдет на роль или модель для показа? Официантка увлекла Басова так сильно, что отвечал он мне теперь словно сквозь зубы: Сначала он возьмет кредит, чтобы со мной рассчитаться, а потом я его уволю, и пусть дальше как знает. Я, конечно, сочувствую его тете, она давно работает у меня, порядочная, трудолюбивая женщина, а такого племянника не пожелаешь и врагу.
Официантка скрылась, Басов повернулся ко мне, и вот теперь я поняла, что значит «стоит держаться от этого человека подальше». Нет, он не вызывал животный страх, как вооруженный террорист или наркоман. Он вызывал обоснованный страх. Вежливый, тактичный, сдержанный, но извращенно жестокий, и похоже, что ему собственный макиавеллизм доставляет наслаждение. Сходу придумать настолько изощренный план мести я бы не смогла, да и от Марка не ожидала. Заставить кого-то сначала взять кредит чтобы без вопросов дали, чтобы у банка не возникло сомнений в платежеспособности, а затем вышвырнуть его за порог, скорее всего, по «черной» статье.
Нет, хамлу и идиоту Володе я не сопереживала, он сам напросился на подобный финал, я просто знала, что для таких, как этот Басов, не имеет значения, Володя ты или нет. Он даже про тетю, которой сочувствовал якобы, выдал для галочки.