Когда это вы фотографировались? спросила она.
Как раз перед Новым годом, аккурат на Рождество, ответила я, приземляясь на диван рядом с подругой. Дай-ка я тоже посмотрю, что получилось Ой! Что это?!
Ирка с неподдельным интересом рассматривала фотографию моего мужа. Колян был запечатлен на фоне моря, в полный рост и голышом, как король из сказки Андерсена.
На Рождество Коляна? уточнила Ирка, с явным удовольствием созерцая обнаженную натуру.
На католическое Рождество, машинально отозвалась я и растерянно потыкала пальцем в фотографию: Ничего не понимаю, что это?!
В твоем возрасте несколько странно не знать, «что это»! поддела меня подруга. По-моему, это
Это чистой воды порнография! рявкнула я, краснея и пытаясь завладеть снимком.
Ирка уклонилась, отведя руку с фотографией подальше.
Воды тут тоже полно, согласилась она.
Разумеется, мы же были на море! буркнула я. Похоже, я перепутала коробочки и отнесла в печать не ту пленку.
Черт, если бы поутру я так не спешила, наверное, посмотрела бы, какую именно пленку сунула в конверт «Коники», оказывается, вовсе не рождественскую, а стародавнюю, имени летнего затмения! Вообще-то фотографии с нее мы с Коляном сделали еще в августе, но тогда печатали не все снимки, а только те, которые нас заинтересовали. Так что на этот раз в пачке свежих глянцевых фотографий, полученных мной нынешним вечером, были снимки, которых я раньше не видела. Например, голый Колян, а также моя собственная обнаженная натура на фоне голубых морских далей, а еще фотография мокрого серого камня с прилипшей к нему туалетной бумажкой. «ЯНА ЛОРИ 481635» эта надпись печатными буквами без знаков препинания была видна превосходно. Снимков «Яны Лори» было аж два.
Это летние съемки, я вспомнила, мы тогда фотографировали затмение, неохотно пояснила я Ирке.
Что вы фотографировали?! удивленная подруга потеряла бдительность, и я ловко выхватила у нее пачку снимков.
Солнечное затмение! Правда, я и тогда сомневалось, что что-нибудь получится. Но Колян упорно снимал. Мало ли, вдруг какой-нибудь протуберанец проявился бы
Ну, протуберанец получился дай бог каждому, заметила Ирка.
Закроем эту тему! я сунула веселое фото голого мужа в самую середину пачки снимков.
А это еще что за наскальные росписи? заинтересовалась Ирка.
Я покрутила в руках следующее фото, присматриваясь и припоминая.
А, это было в банке!
В каком банке? подруга непонимающе нахмурилась.
Я тебе говорю не про банк, а про банку! Самую обыкновенную банку, стеклянную, майонезную! В ней была эта записка!
И я поведала Ирке историю обретения банки с загадочным посланием на туалетной бумаге.
А ты звонила по этому номеру? спросила подруга, внимательно выслушав мой рассказ.
Нет.
А почему?
А зачем?
А просто так! Из интереса! Ирка всплеснула руками и зацепила телефон, стоящий на тумбочке у дивана.
Трубка сдвинулась с рычага, и послышался долгий гудок. Не сговариваясь, мы посмотрели сначала на аппарат, потом друг на друга.
Давай же! почему-то шепотом сказала Ирка, подталкивая меня локтем. Набери номер!
Не буду!
Тогда я сама! Подруга потянулась к трубке.
Сиди! Я пересела на подлокотник дивана поближе к телефону. Пробежалась по кнопочкам и замерла в ожидании. Ирка затаила дыхание и начала краснеть, как стремительно созревающий помидор. Отомри, шепнула я ей, слушая гудки в трубке. Алло! Алло, здравствуйте! Я звоню по номеру сорок восемь шестнадцать тридцать пять?
Вам виднее, по какому номеру вы звоните, насмешливо ответил мне приятный мужской голос.
Извините за беспокойство, скажите, пожалуйста, это ваш номер? я не обратила внимания на обидный тон. А полгода назад, летом, он тоже был вашим?
Я решительно не знала, как объяснить незнакомому человеку мой интерес к его телефону.
А почему вы спрашиваете? точно подслушав мои мысли, спросил незнакомец.
Тьфу, пропасть! Почему я спрашиваю? Сама не знаю! Я сделала страшные глаза и засемафорила бровями Ирке: пока я тянула резину, замирая перед моим собеседником в глубоком пардоне, она успела проскакать в кухню и взять трубку параллельного аппарата. Колченогая-колченогая, а шустрая, что твой кролик!
Скажи, что это коммерческая тайна! прикрыв трубку ладонью, прошептала она мне.
Это тайна следствия! брякнула я с подачи подруги, от волнения немного напутав.
В трубке озадаченно замолчали.
Данный телефонный номер был написан губной помадой на клочке туалетной бумаги, опасаясь, что собеседник вот-вот положит трубку, я пошла напролом. В наши руки он попал восьмого августа минувшего года. Вам ни о чем не говорит эта дата? Где вы были восьмого августа?!
Я думаю, нам нужно встретиться, после долгой паузы предложил мужской голос, несколько утративший былую приятность. Сегодня в семь вам будет удобно?
Нам всегда удобно, рыкнула я, невольно войдя в роль нахального грубияна-сыскаря. Как я вас узнаю?
Я буду ждать вас в серебристой «девятке», подумав, сообщил мужчина. У памятника Тургеневу, с семи до семи пятнадцати. Не опаздывайте, пожалуйста, у меня много дел.
Дела у прокурора, мгновенно отреагировала я.
Ирка показала мне большой палец.
Что? Конечно, вы правы Да! Захватите, пожалуйста, с собой ту записку, о которой вы говорили. Мой собеседник явно решил, что сказал достаточно, потому что голос сменили гудки.
Я с недоумением посмотрела на трубку, положила ее на аппарат и перевела взгляд на подругу. Она увечным слоном прыгнула из комнаты пол дрогнул, колокольчиками зазвенели подвески на люстре.
Чего стоишь, как знак вопроса? Помоги мне одеться! закричала Ирка уже из прихожей.
Интересно знать, куда это ты собираешься?
Я выдвинулась в коридор и скептически оглядела подругу, пытающуюся напялить на себя дубленку, не выпуская из рук костылей.
Как куда? К памятнику Тургеневу, разумеется! Она вызывающе посмотрела на меня, уловила мое неодобрение и рассердилась. Ну же, шевелись! Наконец-то в моей серой скучной жизни обнаружился намек на какое-то приключение, а ты хочешь меня его лишить?! Живо одевайся и топай в гараж за машиной!
Водила, трогай! проворчала я, притворяясь, будто раздосадована.
На самом деле мне было уже почти весело: что греха таить, я тоже хотела развлечься.
Я напялила куртку, загнала в вольер Томку, вывела из гаража нашего верного коня Иркину «шестерку», препроводила в экипаж травмированную боевую подругу и, усевшись за руль, сообразила, что не успела сказать тому мужику, что самой записки у меня нет, а есть только ее фотография! Даже две фотографии.
И в чем проблема? выслушав меня, пожала плечами Ирка. Туалетной бумаги в доме навалом, можно слепить из папье-маше твою статую в полный рост. На отсутствие губной помады я тоже не жалуюсь, полная палитра в ящике трюмо в спальне. Ты вроде письму обучена, вот и напиши пару слов. Валяй, действуй!
Это называется «фальсификация», заметила я.
Но спорить не стала, быстренько вернулась в дом, нашла в Иркиной косметичке подходящую по цвету «губнушку» и, сверяясь с образцом на фотографии, старательно воспроизвела на обрывке пипифакса исторический документ.
Отлично, похвалила меня Ирка, изучив дело рук моих. Почерк не отличишь, просто гениальная фальшивка!
Молчи, несчастная! беззлобно огрызнулась я, нагибаясь, чтобы снять ботинки.
Мягко говоря, я не очень хороший водитель и не могу управлять автомобилем в обуви на каблуках или на такой массивной подошве, как на моих «гриндерсах». Честно говоря, боюсь такой широкой лапой разом накрыть сразу две педали!
Да поехали уже, поехали! прикрикнула на меня Ирка, поглядев на часы. Шевели плавниками, половина седьмого, времени в обрез, а нам еще в пробках стоять!