Однако оценка наличия или отсутствия возможности для успешного действия дело непростое. Здесь вполне возможна ошибка. Естествен поэтому риск действие в условиях, которые оцениваются как в приемлемой степени благоприятствующие, притом что полного успеха они, эти условия, не гарантируют. Риск неотъемлем от деятельности. «Мир построен на риске». «Без риска не стало бы жизни в дольнем мире». Таковы утверждения, совершенно справедливые, анонимного автора «Льва и Шакала». Живя и действуя в «губительном мире», человек подвержен риску в большом и малом. Достаточно и элементарного примера, рассуждает тот же сочинитель. Рассмотрим сделку между продавцом и покупателем, т. е. акт купли-продажи. Когда покупатель отдаёт деньги первым, он рискует не получить товар. Когда же первым отдаёт товар продавец, то есть риск, что ему не дадут причитающиеся за купленную вещь деньги [25].
«Кто всего опасается ничего не добивается», утверждается в «Калиле и Димне». И ещё. «Человек, желающий добиться высоких степеней, должен заранее примириться с вероятностью одной из трёх вещей: несчастьем, что может случиться с ним, убытком в деньгах либо ущербом в чести» [26]. А рассчитывать на что-то большое и ничем не рисковать заранее обречь себя на неудачу.
Проблема, конечно, сложна. Необходимо найти некую золотую середину между осторожностью и риском. Речь должна идти о разумном риске или, что то же самое, об умеренной осторожности.
Спор двух слонов о безоглядном риске и предусмотрительной осторожности
В образной форме проблема освещена в «Приятном плоде для халифов» Ибн-Арабшаха. Там в одном из эпизодов спорят два слона визири слоновьего царя. Дискуссия завязалась вокруг вопроса стоит ли начинать войну против Льва, а если стоит, то как приняв меры предосторожности, подготовившись в разных отношениях или без всякой подготовки, рискуя собственным войском и подвергая тем самым опасностям свою державу. Одного из визирей зовут аль-Мудбир Показывающий спину, Отворачивающийся, и это, данное автором своему герою прозвище, имеющее негативный смысл, сразу должно настораживать читателя в отношении и самого этого министра, и его советов.
Аль-Мудбир считает, что нечего тянуть с началом военных действий против Льва, который царствует над прекрасной, приглянувшейся слонам страной. Вроде бы убедительны его слова: «Существуют, говорит он, три вещи, ради которых нужно действовать без раздумий о последствиях. Первая вещь морская торговля и добывание жемчуга со дна морского. Ни ныряльщика в пучину морскую, ни жаждущего занять достойное место в торговле ни того ни другого не стесняет риск утонуть, который их объединяет. Один растрачивает свои деньги на закупку товаров, другой страдает от удушья, опускаясь к тинистому дну. Но ни тот ни другой не размышляют при этом о последствиях, о том, к чему это может привести. Вторая вещь относится к идущему на войну к тому, чьё дело метать, колоть, бить, посрамлять вражеских богатырей, переносить всё то, что происходит в бою. Не тревожат его предупреждения, не размышляет он ни о поражении, ни о ранениях, ни о смерти. Третья вещь касается руководителя, политика, властелина. Он не раздумывает, идя на приступ, не медлит, когда нужно вступить в бой, не предаётся размышлениям о том, что воспоследует, не вертит головой в разные стороны, выискивая обходные пути. Он бросается навстречу опасности, наносит удар в самое сердце вражеской страны; своим высочайшим устремлением делает он достижение поставленных целей Так что же? Царь оказывается более робким, чем обычный купец?»
Другой визирь, которого зовут аль-Мукбиль, т. е. Повернувшийся лицом (кличка имеет положительный оттенок), призывает царя к более взвешенной позиции. Он отговаривает владыку от того, чтобы начинать военные действия, ведь война несёт страдания людям. Но если царю слонов неймётся начать войну, то нельзя бросаться в её огонь очертя голову. Аль-Мукбиль нюансирует слишком уж прямолинейную трактовку действия как акта, независимого от обстоятельств и определяемого, в сущности, только целями, которые намечает властелин. Аль-Мукбиль обращает внимание на то, что умный и опытный торговец, даже подвергаясь риску, который в его делах конечно же неизбежен, соотносит прибыль с возможными потерями. Этот визирь прославляет людей умных, различающих между ошибкой и верным действием, тех, которые в начале дела зрят его последствия, тех, которые стремятся увидеть, чем дело кончится, до того, как всё, что произойдёт, уже состоялось, тех, которые «вступают в домы бедствий чрез двери», т. е. видят, что их ждёт и как этому противостоять. Зряшно рисковать не пристало царю: ведь он не знает страну, в которой собирается воевать, ему не известен размер вражеского войска, его военные приёмы, укрепления и многие другие вещи. Без знания всего этого, без подготовки своей армии, без принятия мер предосторожности начинать войну значит идти на верную гибель [27].
* * *
Итак, будь осторожен и рискуй, будь предусмотрителен и отважен всё зависит от ситуации, намеченных целей, соотношения между возможным проигрышем и предполагающимся выигрышем. Но всё-таки центр тяжести в рекомендациях «княжьих зерцал» смещён в сторону опасливости, осторожности, бдительности. В этом убеждает, кроме всего прочего, тот плотный перечень опасностей, которые подстерегают властелина и всякого другого человека в этом неуютном мире. Обращу внимание читателя на то, что авторы «зерцал» не ограничиваются предупреждениями типа «берегись того, бойся сего». Они показывают, как беречься.
Нескончаемый злосчастный век
Очень недоверчиво относились авторы «княжьих зерцал» ко времени к тем условиям, в которых выпало жить как властелину, так и всякому человеку. Время неустойчиво, изменчиво, так и жди от него предательства. Оно «дарит, чтобы потом отнять». Оно буквально «завистливо», «ревниво» по отношению к человеку. Что принесёт, то поменяет и изменит. «Цвета́ времени меняются, оно становится грубым после мягкости, отымает то, что дало, разделяет то, что соединило». «То мир повернётся к тебе, то отвернётся, он не пребывает в одном положении, но находится в изменении, не улучшит что-то, чтобы иное не испортить, не порадует одного, чтобы не огорчить при этом другого» [28].
Прекрасно описывается время в «Калиле и Димне». «Поистине, у людей словно бы отняли возможность творить добро, пропало то, что жаль было терять, и появилось то, что считалось зазорным приобрести; благо точно увяло, а зло расцвело, рассудок сбился с дороги; истина, потерпев поражение, обратилась в бегство, и её преследует по пятам торжествующая ложь; смеётся порок, и плачет добродетель; справедливость обессилела, и насилие берёт верх; благородство погребено во прахе, а низость воскресла; попрано великодушие и ликует скупость; слабеют узы любви и дружбы, и крепче становятся силки ненависти и злобы, унижают праведников и возвеличивают злодеев; пробуждается коварство, и заснула честность; обильно плодоносит ложь, и засыхает правда; униженно опустив голову, влачится справедливость, и горделиво шествует тиранство. Мудрецы будто нарочно совершают деяния, далёкие от мудрости, потворствуя своим страстям, подобно невеждам; обиженный кается в грехах, проявляя покорность и смирение, а обидчик буйствует, не зная преграды своим порокам. Отовсюду грозит нам широко раскрытый зев алчности, что поглощает всё близкое и далёкое, люди забыли то время, когда довольствовались своей долей. Удачливый злодей превознесен выше неба, и добрые люди из страха перед ним желали бы укрыться в земные недра. Благородство швыряют с вершины горы на обочину дороги, и низость попирает его, опьянённая собственной силой. Ушла власть от людей достойных, и её подхватили разбойники и лиходеи. И мирская жизнь ликует, словно наглая блудница, говоря: «Ушли прочь добродетели, и встали на их место пороки!» [29].