Наступил август 1991 года. Произошел путч ГКЧП. Рухнул СССР. Иван мгновенно перелицевался. Сжег на очередном митинге партийный билет. Обличил коммунистический режим. Стал депутатом областной думы. Задружился с московскими лидерами, тогда молоденькими и не имеющими крепкой поддержки в провинции. Когда началась приватизация, возглавил это дело в области. Область была богатая, с мощной промышленностью, нефтяными месторождениями. Иван Александрович впервые почувствовал вкус больших денег. Очень больших. Через несколько лет перебрался в столицу. Было не просто, но деньги и новые связи сделали свое дело. Он нутром чувствовал, что пора отходить от приватизационных выкрутасов. И ушел. Посчитал, что самым безопасным и надежным будет вернуться в свою изначальную деятельность. Околонаучную. Пришел на скромную должность заведующего отделом, но быстро вырос до заместителя министра. Благо, способность разглядеть недостатки в любой деятельности, раздуть их до размеров вселенской катастрофы, а потом воспользоваться этим в своих целях с годами и опытом отточил до совершенства.
Провел ревизию имущества подведомственных организаций и обнаружил, к своему удивлению, какими несметными богатствами обладают эти зачуханные от постоянного безденежья учреждения. Богатствами в виде земли площадей и территорий в очень востребованных районах столицы. Понял, как на этом можно получить гигантские деньги. Упрочил связи во властных структурах и, когда выстроил схему, продумал до мелочей план серьезных дел, заручился поддержкой людей наивлиятельнейших, когда была обговорена роль каждого, степень и доля участия, перевел из заштатного областного комитета к себе в министерство проверенного подельника баскетболиста Витька. Пардон, теперь он стал не Витьком, а уважаемым чиновником, заместителем заведующего отделом министерства Виктором Рудольфовичем. Этого не очень далекого и умного человека Иван решил использовать втемную, не раскрывая глобальных планов.
Профессиональные имиджмейкеры и пропагандисты рассказывают, что высоких должностей достигают незаурядные таланты гениальным умом, колоссальной работоспособностью, а большинство и тем и другим одновременно. Трудолюбие, трудолюбие и еще раз трудолюбие, умноженное на талант! Конечно, иногда случается, что вундеркинд достигает вершин. Увы, уважаемый читатель, в этом случае, как вы уже давно поняли, было не так. Совсем не так.
6
Пойдешь туда заместителем директора по экономическим вопросам, повторил замминистра.
Возражать было бессмысленно. Можно было вообще вылететь из так называемой команды и оказаться на помойке.
Так Виктор Рудольфович объявился здесь, на переднем крае науки, но далеко не на переднем крае добычи денежных средств.
Дни стали проходить по профилю образования, в размышлениях, чего бы такое замутить, чтобы потекло в карман? Ну, а если уж не потекло, то хотя бы закапало. И вот стало прорисовываться.
Здравствуйте, Алексей Александрович, начал он с порога, что-то вы к нам не заходите. Может, чем моху помочь? Я человек простой. Надо чего сделаю. Проблемы возникнут решу.
Пока, Виктор Рудольфович, обходимся, отпарировал Саныч.
Но от напора бывшего баскетболиста не так-то просто было уклониться.
А то жалуются некоторые, что ядовитые вещества синтезируете. Что пахнет у вас тут апельсиновыми косточками, а это похоже на цианистый калий, зашел с другого бока, уже чуть более агрессивно, псевдоэкономист. Покачал головой, вроде как показал зубы, но тут же смягчил: Я-то говорю, не может такого быть. Не такой человек Алексей Александрович, чтобы людей травить. А они настаивают.
Алексей таким же манером покачал головой:
Не такой. Это точно, не такой, чтобы травить. Да и пахнет цианистый калий по-другому. Запах у него горького миндаля.
Да? прикинулся наивным недотепой баскетболист. Это что, абрикосовыми косточками, как у ликера «Амаретто», что ли?
Во-во, как у ликера. А у нас тут ничего подобного не наблюдается.
Это хорошо. Пить на рабочем месте это строго наказуемо. Хоть, как вы говорите, ликер, хоть казенный спирт, снова чуть надавил экономический баскетболист, поднаторевший за жизнь в словоблудии.
Сколько бы длился этот высоконаучный диспут, неизвестно. Также осталось неизвестным, когда экономический директор института перешел бы к обвинениям Саныча в пьянстве, алкоголизме, самогоноварении, производстве отравляющих газов, а также в библейских смертных и уголовно наказуемых грехах. Но в этом месте институтской постановки басни про волка и козленка из-за книжного шкафа вышел отяжелевший от обжорства рыжий кот, подошел к экономическому директору, мяукнул, задрал хвост и направил струю на его длинный халат. Воздух наполнился мандариново-хвойным запахом.
Брысь, гаденыш! экономист от неожиданности затряс ногой и пнул кота.
Тот посмотрел на обидчика, злобно зашипел и пустил вторую струю уже на брюки.
Это что же за наглость такая! Я тебя, наглец
Придумать, что сделает с котом, он не успел. Запах мандаринов и хвои направил мышление в другую сторону. Собственно, в ту, из-за которой он тут и появился. Наконец дошло, на чем в этом институте можно заработать. Он нагнулся, поднял кота, взял на руки, прижал. Начал гладить и приговаривать:
Хорошенький мой. Запахоносец ты мой!
Потом повернулся к Алексею.
Алексей Александрович, давно вам пора внедрять разработки в жизнь. Передавать, так сказать, в массы. Вот хотя бы эти кошачьи ароматизаторы. У нас же при институте специально для таких целей организована ветеринарная клиника. Внедряйте, убедительно предлагаю.
Я подумаю, сухо ответил Алексей.
Подумайте, подумайте. Но не тяните. А то с нас тоже спрашивают за отсутствие внедрения. Понимаете, постоянно упрекают, что хлеб зря едим. Деньги бюджетные на ветер пускаем, замдиректора показал пальцем на кота, хихикнул и сбросил его на пол, а ведь и вправду, на ветер. Так что вы не тяните.
Экономист удалился, не услышав согласной фразы Саныча про то, что правильно упрекают, что хлеб зря едят и бюджетные деньги на ветер пускают.
Естественно, отдавать свои разработки Алексей никому не собирался, однако хватке и напору бывшего баскетболиста удивился и решил, что надо бы про того побольше узнать. Кто за этим спортсменом стоит, и для чего сюда поставили.
7
Саныч начал было обдумывать план на завтрашний день, но размышления прервала Татьяна:
Алексей, вы что, в таком виде в оперу пойдете?
В какую оперу?
Здрасте! Геннадий почти неделю назад раздобыл билеты на «Севильского цирюльника». Так сказать, в виде взятки за ароматизацию кота. Начало в семь вечера. Сегодня, Татьяна вошла в его закуток. На ней был эффектный брючный костюм. Высокие каблуки делали и без того стройную фигуру фантастически красивой.
Алексей загляделся. Обычный, примелькавшийся образ девочки-аспирантки в белом халате исчез. Возникла принцесса.
Синдерелла! пробормотал он первое пришедшее в голову.
Брови принцессы удивленно приподнялись, лицо засветилось от улыбки.
А я думала, что только у нас в школе ставили про Золушку спектакль на английском.
Саныч тоже улыбнулся.
У нас два года подряд ставили. Я был первый раз пажом, а во второй принцем.
А я три года подряд принцессой.
Саныч сразу не нашелся, что ответить, но вдруг в мгновение увидел свое счастье. Свою судьбу. Свою принцессу. Слова стало не надо подбирать, они сами возникли:
А вы, Танечка, и есть принцесса.
Аспирантка смутилась.
А ты, Леша, с чего это вдруг перешел на вы?
Алексей покраснел, потом улыбнулся и произнес то, что, как ему еще совсем недавно казалось, никогда и никому не смог бы сказать: