Он расхохотался:
Какой злой умысел привел вас в Аврору, писатель?
Возвращался из Монреаля, заехал по дороге.
Это крюк на два часа, возразил Гэхаловуд.
Я кивнул в сторону дома в дымке дождя:
Я полюбил этот дом, полюбил этот город. А когда любишь, это сильнее тебя, это навсегда.
Если вы полагаете, что любите этот город, писатель, то вы ошибаетесь. Вы любите свои здешние воспоминания, это называется «ностальгия». А ностальгия это способность убедить себя, что наше прошлое было в основном счастливым, а значит, мы все делали как надо. Всякий раз, когда мы что-нибудь вспоминаем и говорим себе: Как было хорошо, на самом деле наш больной мозг источает ностальгию и убеждает нас, что мы жили не напрасно и не теряли время даром. Потому что терять время значит терять жизнь.
Выслушав эту тираду, я подумал, что Гэхаловуд, всегда готовый взбаламутить всех и вся, рассуждает абстрактно; мне и в голову не пришло, что он говорит о себе. Я решил, что это камень в мой огород:
И все-таки в Гусиной бухте было хорошо.
Кому хорошо, вам? Не уверен. Вы писатель десятилетия, а таскаетесь в нью-гэмпширское захолустье. Последний раз я вас тут видел в октябре, помните?
Помню.
Думал, вы тогда приехали попрощаться с этим домом. Мы пили пиво примерно на этом же месте, и вы мне наплели с три короба, что якобы пускаетесь на поиски любви. Погорели, судя по всему! Вы все еще со своей летчицей?
Перри Гэхаловуд был лучше, чем кто-либо, осведомлен о моей личной жизни: я звонил ему после каждого свидания. Когда мы познакомились с Реган, я рассказал ему об этом первому.
По-моему, у нас с Реган все более или менее серьезно.
Ну наконец-то хорошая новость, писатель. Если не хотите, чтобы все кончилось, не привозите ее в сюда в отпуск.
Представьте себе, я везу ее на Багамы.
Пфф, как вы меня бесите, писатель.
Частный остров, просто невероятное место. Хотите посмотреть фото?
Сказал бы «нет», но, чувствую, вы меня все равно заставите.
Сидя вдвоем на камне, не обращая внимания на сыпавшуюся морось, мы болтали о пустяках обычный дружеский разговор. Я упоминаю его лишь по одной причине: я не спросил, как дела у Гэхаловуда. Расспрашивал про его жену Хелен, про дочерей, Малию и Лизу, но не поинтересовался, как он сам. Не дал ему возможности выговориться. И к концу беседы не имел ни малейшего понятия о том, что творилось в его жизни.
Мы допили кофе, и Гэхаловуд встал.
Пора возвращаться к уголовным делам? спросил я.
Нет, пора встречаться с Хелен. Сегодня день рождения Лизы, надо пройтись по магазинам. Ей сегодня одиннадцать.
Уже одиннадцать! И каково это вам, папа-сержант? Старость не радость?
Гэхаловуд вдруг помрачнел.
Все в порядке, сержант? Не вижу особой радости.
К несчастью, эта дата связана с одним тяжелым воспоминанием. Ровно одиннадцать лет назад, 6 апреля 1999 года, моя жизнь пошла под откос.
Что случилось?
Но Гэхаловуд сменил тему: он отлично умел это делать, когда речь шла о нем самом.
Неважно, писатель. Вечером у нас домашний ужин в честь Лизы, собираемся всей семьей. Присоединяйтесь. В шесть часов.
С удовольствием. Могу даже пораньше прийти, если хотите.
Только не это! Появляться раньше шести часов строго воспрещается!
Есть, сержант!
Он отошел на пару шагов, обернулся и произнес обычным своим издевательским тоном:
Только не думайте, писатель, что я вас считаю членом семьи. Просто Хелен меня убьет, если я вас не приглашу.
Ничего я не думаю, улыбнулся я.
Он ушел. Я еще немного посидел на пляже, размышляя, что же могло приключиться в жизни Перри одиннадцать лет назад. Мне и в голову не могло прийти, какая драма годами не давала ему покоя пока не случилось то, о чем я собираюсь здесь рассказать.
День убийства
3 апреля 1999 года
Городок Маунт-Плезант бурлил как никогда. Все расспрашивали друг друга, хотели хоть что-нибудь узнать. Во всех торговых точках говорили только об одном. Что в Сизон, кафе, славящемся своими завтраками, что в книжной лавке Чинции Локкарт, что в магазине охотничьих и рыболовных товаров семейства Кэрри покупатели допытывались:
Вам что-нибудь известно?
Нет. А вам? Вы ездили посмотреть, что делается на Грей Бич?
Жена ездила, но там все перекрыто полицией.
В Маунт-Плезант знали только одно: на Грей Бич нашли мертвую женщину. Тело ее обнаружила на пробежке Лорен Донован, дочь Джанет и Марка Донованов, владельцев продуктового магазина. По мере того, как распространялась новость, люди стекались в Продукты Донованов якобы за покупками, но в основном чтобы что-нибудь выяснить. В магазине было полно народу, доходило чуть ли не до толчеи. Покупатели останавливали Марка или Джанет Донован и без обиняков спрашивали:
А Лорен здесь?
Нет.
Вам что-то известно о том, что случилось на Грей Бич?
Мне известно не больше вашего. Лорен все еще с полицией. Извините, но у меня много покупателей.
Если что-то узнаете, сразу скажите нам!
Пока любопытные в Маунт-Плезант довольствовались вопросами, следователи на Грей Бич искали первые ответы. Полсотни сотрудников местной полиции и полиции штата прочесывали вдоль и поперек окрестный лес и берега озера. На пляже вокруг тела, по-прежнему лежавшего лицом вниз, суетились судмедэксперты. А на парковке криминалисты обследовали синий автомобиль с откидным верхом. Судя по номерам, машина принадлежала молодой женщине двадцати двух лет, Аляске Сандерс. На пассажирском сиденье лежала сумка, в которой, помимо прочего, нашлись водительские права.
Имя это взволновало местных полицейских: Аляска Сандерс была из Маунт-Плезант.
Надо бы взглянуть на ее лицо, убедиться, что это и вправду она, сказал Митчелл Гэхаловуду и Вэнсу, пока коронер возился с безжизненным телом.
Что вы можете про нее сказать? спросил Вэнс.
Совершенно обычная девушка. Поселилась здесь со своим дружком несколько месяцев назад. Работала на соседней автозаправке.
Откуда вы ее знаете?
В Маунт-Плезант все всех знают.
Получив первые образцы, коронер пошевелил труп и перевернул жертву лицом вверх. Взглянув на него, шеф Митчелл выругался сквозь зубы. Сбежались местные полицейские, поднялся ропот.
Она? спросил у Митчелла Гэхаловуд.
Да.
Гэхаловуд с Вэнсом подошли к телу.
Ну что, док? обратился Вэнс к коронеру.
Сержант, вы меня знаете, я не люблю высказываться до вскрытия. На этом этапе могу сказать, что смерть наступила где-то в середине ночи. В час или в два. Причина, судя по всему, удар по затылку. У жертвы глубокая рана в задней части черепа. Медведь здесь ни при чем.
Значит, в самом деле убийство.
Да, в этом сомнений нет. Ей нанесли удар тупым предметом. Остальное я вам доложу после вскрытия.
И когда это будет?
Постараюсь как можно скорее.
Это не ответ, заметил Вэнс.
Для меня ответ, хохотнул коронер.
Гэхаловуд и Вэнс секунду постояли молча, глядя на труп. Внезапно послышался чей-то голос:
Ненавижу убийства в маленьких городках. Вечно какая-нибудь грязная история.
Это был капитан Моррис Лэнсдейн, глава уголовного отдела полиции штата.
Что вы здесь делаете, капитан? спросил Вэнс. Я думал, вы в отпуске.
Какой отпуск, когда черт-те что творится, ответил Лэнсдейн. Большой босс, так называли шефа полиции штата Нью-Гэмпшир (кстати, через несколько лет этот пост займет Лэнсдейн), желает знать, что происходит, и просил меня доложить ситуацию. Что у вас тут?
Жертва двадцатидвухлетняя женщина по имени Аляска Сандерс, начал отчет Гэхаловуд. Родом из Салема, штат Массачусетс. Убита сегодня ночью ударом по затылку.
Ее машину обнаружили на пляжной парковке, подхватил Вэнс. Дверцы были не заперты. На заднем сиденье лежит дорожная сумка с одеждой, на переднем дамская сумочка.
Убийство из корыстных побуждений? спросил Лэнсдейн.