27 декабря 1530 года отряд Писарро, состоящий из ста восьмидесяти человек (!), отплыл из Панамы на трех кораблях Так началось завоевание Перу. По ходу дела к Писарро прибывало пополнение многим хотелось успеть к дележу жирного перуанского пирога. Кроме того, к конкистадорам присоединялись племена, покоренные инками титульной нацией империи, известной европейцам под названием Перу. 15 ноября 1533 года конкистадоры взяли столицу инков Куско и поставили правителем Манко Инку Юпанки, о котором Писарро писал в своем дневнике, что «он был благоразумным и энергичным молодым человеком, предводителем индейцев, которые находились там [в Куско] в это время, и вдобавок законным наследником имперского престола». Впоследствии Манко Инка Юпанки восстал против испанского владычества, и это восстание было не единственным, но испанцам удалось сохранить контроль над Перу местные жители не могли победить в противоборстве с великой державой.
Д.Э. Милле. Писарро берет в плен правителя перуанских инков. 1845
Прежде, чем перейти к рассказу о колонизации северо-восточной части Южной Америки, нужно упомянуть о выкупе, заплаченном конкистадорам императором Атауальпой, которому марионеточный правитель Манко Инка Юпанки приходился братом. Коварно захваченный испанцами Атауальпа предложил в обмен за свою свободу заполнить до потолка золотом помещение, в котором его держали закованным. Услышав столь щедрое предложение, Писарро пришел в замешательство, которое простодушный Атауальпа истолковал как несогласие и предложил вдобавок заполнить серебром соседнее помещение. «Оно вдвое меньше этого», сказал Писарро. «Тогда заполним его дважды», ответил Атауальпа.
Выкуп Атауальпы, ставший одним из крупнейших военных трофеев в истории человечества, составил около шести тонн золота и около двенадцати тонн серебра. Но Атауальпа не получил взамен свободу его обвинили в убийстве собственного брата Уаскара и приговорили к смертной казни через сожжение, которую пообещали заменить удушением, если Атауальпа согласится принять католичество. Согласно верованиям инков, загробная жизнь была невозможна без сохранения тела, так что Атауальпа принял условие и 26 июля 1533 года был задушен гарротой[22]. Примечательно, что выступление против брата не попадало под юрисдикцию испанского суда, поскольку было совершено до установления власти испанской короны над империей инков. Но кого волновали подобные детали? Из выкупа Атауальпы корона получила примерно двенадцатую часть сто тысяч золотых песо и пять тысяч серебряных марок, а на долю Франсиско Писарро пришлось немногим более пятидесяти семи тысяч золотых песо и две тысячи триста пятьдесят серебряных марок.[23]
Хуан Диас де Солис и Себастьян Кабот доходят до Сладкого моря каждый своим путем
Уроженец Севильи Хуан Диас де Солис в свое время был навигатором у Висенте Пинсона, а с 1512 года стал главным кормчим Вест-Индии после смерти ранее занимавшего эту должность Америго Веспуччи. Основной обязанностью главного кормчего было составление и обновление навигационных карт. 8 октября 1515 года Солис отплыл из Испании на трех кораблях и в феврале 1516 года достиг залива Ла-Плата, который из-за своей пресной воды был назван «Сладким морем».[24] Солис с несколькими моряками высадился на левом берегу и был атакован местными жителями. Все высадившиеся, кроме пятнадцатилетнего Франсиско дель Пуэрто, были убиты и съедены. Пуэрто спасла его молодость. Индейцы поедали убитых врагов не по причине нехватки пропитания (его здесь в те благословенные времена было с избытком), а в ритуальных целях для того, чтобы забрать их силу. Поедать слабого юношу не имело смысла, поэтому Пуэрто и остался в живых. Испанцы наблюдали за этой драмой с кораблей, но сделать ничего не могли (или не очень-то хотели, кто их теперь разберет). Продолжать экспедицию без руководителя было бессмысленно, и корабли вернулись в Испанию.
Пуэрто оставался у индейцев более десяти лет. Отношение к нему было хорошим, он выучил язык, усвоил местные обычаи, короче говоря стал настоящим индейцем и очень пригодился мореплавателю-итальянцу Себастьяну Каботу, приплывшему к Сладкому морю в феврале 1527 года. Испанская корона поручила Каботу исследовать путь через Магелланов проливом к Молуккским островам, которыми в то время владели португальцы (испанцам хотелось привести к островам свои военные корабли из Вест-Индии). Однако недалеко от Сладкого моря флагманское судно, на котором плыл Кабот, потерпело крушение, и трем другим кораблям исследовательской флотилии пришлось задержаться до тех пор, пока на замену утраченному не было построено новое, небольшое, судно. Идти в Тихий океан без флагманского корабля Кабот не захотел и решил вместо этого исследовать близлежащие места, благо они пока еще оставались «белым пятном» на карте.
Провидению было угодно избрать Кабота для великого дела на берегу реки Парана он построил форт Санкти-Спириту[25], который стал первым испанским поселением на аргентинской земле. Двумя годами позже этот форт сожгли индейцы, но тем не менее первый камень в фундамент государства Аргентина был заложен. Сладкое море находилось западнее демаркационной линии, установленной Тордесильясским договором, так что принадлежность окрестных земель испанской короне не вызывала сомнений.
Кабот плавал вверх по Паране и Парагваю в поисках Серебряных гор, находившихся в королевстве Белого короля, о которых ему рассказал Франсиско дель Пуэрто. Скорее всего, так местные жители называли империю инков, но Пуэрто сообщил, что она находится к северу от залива Ла-Плата, и Кабот искал серебро там, где его не было. Испанцы не смогли поладить с местным населением и часто вступали с ним в стычки. Ряды испанцев редели, враждебность индейцев росла, и после того, как были сожжены форт Санкти-Спириту и один из кораблей, Кабот предпочел больше не искушать судьбу и вернулся в Испанию. Вернулся с пустыми руками и с легендой о Белом короле и его Серебряных горах
Низменность, расположенная в бассейне Параны и Уругвая, получила название Cuenca del Plata («Серебряная низменность»), а Mar Dulce было переименовано в Río de la Plata («Серебряную реку»). Да и название «Аргентина» образовано от латинского слова «argentum» («серебро»).
Педро де Мендоса основывает первый Буэнос-Айрес
Достигнув тридцатилетнего рубежа, знатный испанец Педро де Мендоса, проявивший себя и на придворном, и на военном поприще, решил круто изменить свою жизнь, а именно попытать счастья за океаном. Связи обеспечили ему должности аделантадо,[26] генерал-капитана и главного судьи Новой Андалусии, территория которой могла простираться на двести лиг к югу от Нового Толедо, где правил Диего де Альмагро. «Могла простираться», а не «простиралась», поскольку эти земли еще предстояло завоевать. Чтобы было понятнее северная граница владений Педро де Мендосы проходила примерно по двадцать пятой южной параллели, на которой расположен Асунсьон, а южная по тридцать пятой параллели, немного южнее Ла-Платы[27]. Что же касается должностей, то Педро де Мендоса объединял в своем лице гражданскую, военную и судебную власть, иначе говоря получил неограниченные диктаторские полномочия. Цена была стандартной новые земли предстояло исследовать, отвоевывать и осваивать самостоятельно, за свой счет. Император Карл V (он же испанский король Карл I) ограничился тем, что дал Мендосе две тысячи человек и тринадцать кораблей. Но дело того стоило, ведь площадь Новой Андалусии превосходила площадь Пиренейского полуострова.