Глава 8
Город пах зеленью. Почувствовать это в Москве редко удавалось, но сейчас повсюду косили свежую молоденькую траву, изумрудные облака первой листвы опушили кусты и деревья, на клумбах распустились тюльпаны. Сирень еще только набирала цвет, но те участки газона, где не успели пройтись косилки, были усыпаны жизнерадостными одуванчиками. Я могла бы всю жизнь сидеть вот так на качелях с Ксюшей, есть ореховое мороженое и разглядывать прохожих. В солнечный воскресный день на улицу, казалось, вышел весь район. Люди гуляли с детьми, собаками, семьями, поодиночке, мимо то и дело пролетали ребята на скейтах, самокатах или велосипедах, многие из них были из нашей школы. К парочкам нашего возраста мы присматривались особенно внимательно, а когда кого-нибудь узнавали, с любопытством обсуждали их.
Смотри! Ксюша ткнула меня в бок и покосилась через плечо.
Я обернулась. К нам приближались Марго, Ника и Лена Колпакова.
Чего им надо? прошипела Ксюша. Почему я должна видеть их в воскресенье?
Ответить я не успела. Девчонки поравнялись с качелями.
Приве-е-ет! Лена широко заулыбалась, словно безумно рада неожиданной встрече.
А что вы тут делаете? воскликнула Ника, разве что не кинувшись нам на шею.
Привет, натянув такие же притворные улыбки, отозвались мы.
Гуляем, сказала я. А вы?
Тоже гуляем, ответила Ника.
Мы сейчас Мартова видели, сообщила Лена, он у себя во дворе в футбол играет.
Очень за него рада. Я наблюдала за выражением лица Марго, которой улыбка давалась с большим трудом.
Маргарита была черненькая, кудрявая и голубоглазая. Она начесывала свои кудряшки наподобие афро, одевалась в стиле хип-хоперши из Бруклина, а материлась как сантехник из Жулебино. Ее мама работала в «Смешных ценах» на соседней улице и жила с их водителем в его квартире, поэтому Марго постоянно водила к себе компании, а Лу даже оставляла ночевать.
Вы чего одни? как бы невзначай поинтересовалась Ксюша. Где ваши парни? Паша? Лу?
Они не смогли, щурясь от солнца, Ника развела руками.
Из троих она, пожалуй, самая невзрачная. Рыжеватая, бледная, почти не накрашенная, безвкусно одетая и немодная. Однако Марго приходилось мириться с ее обществом, потому что Проскурин был лучшим другом Лу.
Жаль, сказала Ксюша, слегка раскачивая качели, погода классная.
Разговаривать было не о чем, но они все равно стояли перед нами.
Есть какие-нибудь мысли по поводу того, кто взломал странички? наконец произнесла Марго.
Вообще нет, ответила я, мы сами прикидывали, но ничего не придумали.
А твой брат не знает? Марго пытливо посмотрела на Ксюшу. Это ведь точно кто-то из ашек. Недоделанные, блин, хакеры.
Не знает.
И не догадывается? уточнила Лена.
Послушай, меня начал напрягать этот допрос, мы тоже попали, поэтому можешь быть уверена, что спрашивали его с пристрастием.
Да, вы тоже! Марго недобро нахмурилась. Как раз хотела предупредить. Она медленно перевела взгляд на Ксюшу. И не думайте к Лу лезть, ясно? Замечу что-то такое, обеим волосы повыдираю.
Что? от возмущения Ксюша перестала дышать.
Можешь не волноваться, фыркнула я, нас бэушные экземпляры не интересуют.
Меня интересуют! Ксюшина улыбка напоминала оскал. Пока ты не сказала, я об этом и не думала. Но теперь как вызов получила.
Марго резко шагнула вперед.
Я предупредила и не шучу.
Ксюша спрыгнула с качелей ей навстречу. Пришлось последовать за ней и, подхватив под локоть, увести в сторону, прежде чем произошло столкновение.
Пока, крикнула нам вслед Ника.
Угрожать она мне еще будет, коза, возмущалась Ксюша, пока мы шли в ТЦ. Теперь нарочно возьму и отобью его у нее.
Не дури! К чему сейчас еще и эти проблемы?
К тому, что жить нужно сейчас. И если хочешь что-то сделать, то тоже сейчас, чтобы потом не кусать локти, что не решилась. Я хотела влюбиться в Лу, вот и влюблюсь.
Ты же вроде пообещала мне, что не будешь с ним связываться?
Пообещала. Но Марго меня выбесила.
В понедельник математика была третьим уроком, и я, прижавшись плечом к такой же нахохлившейся и полусонной Ксюше, пригрелась.
У доски Веня Шалаев делал доклад о ярких фигурах в мире математики. Иван Сергеевич дал это задание тем, кто хотел закрепить пятерку. Мы с Ксюшей, разумеется, в этот список не попали, поэтому не готовились и своей очереди не ждали.
Веня вещал о некоем Абрахаме де Муавре, который при помощи арифметической прогрессии вычислил дату своей смерти.
Никогда прежде слово «смерть» меня не пугало и не вызывало каких-то особенных чувств. Ну смерть и смерть, чего тут такого? С ее упоминанием сталкиваешься по сто раз на дню: на уроках литературы, истории, биологии, в интернете, кино и книгах. Необратимое прекращение жизнедеятельности организма не более.
Однако в тот момент, когда Веня произнес это слово, я вдруг ощутила нечто похожее на удар током. Мощную болезненную вспышку тревожного беспокойства, настолько сильную, что показалось, будто еще секунда и я отключусь. Резко вздрогнув, я откинулась на спинку стула. Меня окатил жар.
Что случилось? шумно вскинулась Ксюша. Убрала с моего лица густую завесу волос и потрясла за руку.
Проскурин с Лу обернулись, а математик обеспокоенно подошел к нашей парте.
Алиса, тебе нехорошо?
Можно выйти? прошептала я, все еще чувствуя заложенность в ушах.
Конечно, Иван Сергеевич испуганно кивнул, ты уверена, что тебе не нужна помощь?
Я помогу! Тут же вскочив, Ксюша быстро покидала наши с ней вещи в свой рюкзак и вытащила меня в коридор. Как только дверь класса за нами закрылась, я сползла по стене вниз. Подруга опустилась рядом на корточки.
Что? Живот болит?
Нет.
А что?
Кажется, это опять.
Что это?
То самое! Я многозначительно посмотрела в ее прекрасные, густо накрашенные черной тушью миндалевидные глаза, и они со страхом распахнулись.
То самое?
Да. И очень сильно. Неожиданно. Как будто на кнопку нажали.
Может, ты о чем-то таком думала?
Вообще нет. Я просто слушала Шалаева, вот и все.
Ты уверена, что это оно?
А ты? Ты ничего не почувствовала? Не заметила?
Не-а, Ксюша помотала головой, отчего аромат ее мускусных духов окутал меня облаком, по ее собственному определению, «лунного тепла».
Ладно. Я протянула руку, и она помогла мне встать. Может, и в самом деле колики или приступ гастрита. Нужно что-нибудь съесть.
Мы молча спустились на первый этаж и пошли в столовую. Там было тепло, светло и в отсутствие голодной толпы учеников даже уютно. За дальним столиком завтракала физичка.
Объяснив поварихе, что у меня случился голодный обморок и мне срочно нужно повысить сахар, Ксюша взяла нам по стакану горячего чая, две булочки с изюмом и плитку шоколада с орехами.
Лучше? Подруга дождалась, пока я съем половину булочки. Ты меня так напугала, на тебе лица не было.
Лучше, подтвердила я, прислушиваясь, как приятно растекается по желудку горячий чай. Но все равно неприятный осадок остался, как после дурного сна. Да ты и сама наверняка знаешь, как это бывает.
Ксюша недовольно передернула плечами и пробубнила с набитым ртом:
Я все забыла. Напрочь. И вспоминать не собираюсь.
Думаешь, я собиралась?
Хорошо, подавшись вперед, она облокотилась на стол. Хочешь поговорить об этом?
Мы всегда нарочно использовали эту классическую псевдоэтичную фразу психологических подкатов, чтобы разрядить обстановку и посмеяться, но сейчас было не до шуток.
Да! Хочу, потому что боюсь!
Чего боишься?
Что может произойти плохое.
Что, например?
Ты же понимаешь, что я не знаю точно. Только чувствую.
Смерть? произнесла Ксюша страшное слово. Тебя же этим Веня напугал?
Предположим.
В этом нет ничего удивительного. Его брат застрелился и явился к тебе во сне, приглашая сыграть в ужасную игру. Он был участником группы смерти. И то, что сам Веня вызывает у тебя такие ассоциации, естественно. Тут необязательно обладать сверхспособностями, чтобы почувствовать дискомфорт.