Алая сова Инсолье - "Джейд Дэвлин"

Джейд Дэвлин, Карбон

Алая сова Инсолье

Глава 1

Инсолье

 Засим отступник приговаривается к очищению огнем.  Слова архиепископа, который не более чем несколько лун назад хвалил меня за усердие и послушание, раздались в зале суда как гром среди ясного неба. Толпа ахнула и загомонила. Откуда-то посыпались одобряющие ругательства, а где-то зарыдали женщины. Я же лишь горько усмехнулся, не сводя презирающего взгляда с заплывших жиром глазенок высшего духовенства.

 Поддерживаем,  согласно закивали золотые боровы, неспособные даже жрать без помощи слуг.

 Да будет очищена эта бедная заблудшая душа,  а вот этот голос, единственный из всех, вызвал у меня истинную волну ненависти. Жалеет она меня, святая идиотка. Шлюха церковная. Если всех остальных в этом зале я хотел просто убить, посадив на кол, то вот эту эту хотелось сначала окунуть во все то дерьмо, что творится вне ее прекрасного храма. Мордой ткнуть во все человеческие грехи и пороки. И лишь потом сбросить труп в выгребную яму.

Ничего осталось недолго. Во дворе уже сложили «очищающий» костер и даже полили его специальным благоухающим маслом. Чтобы зрители не чувствовали смрада от сжигаемой заживо плоти и им казалось, что благословенный огонь испепеляет лишь человеческие грехи, отправляя душу на небеса. Стадо.

Меня сдернули с помоста, пинками толкая к кострищу. Суд, ну конечно. Какой же это суд, если эти твари мне даже кляп изо рта не вытащили. А так называемой защитой выступала вот эта вот блаженная, одетая в красное бесформенное тряпье, как соломенная кукла на ярмарке. Да если бы не эта дебилка со своим судом, я бы уже сбежал! Но видимо, у мертвых богов были свои планы на мою жизнь.

 Сожалеешь, темное отродье?  Ну шатт, еще и этот поборник нравственных пыток и извращений. Хотя нет, не только нравственных. На себе испытал.

Я уставился на него как на умалишенного и демонстративно прикусил кляп окровавленными губами. За что снова по ним же и получил. Тварь, на тебе железные перчатки!

 Ничего, скоро ты перестанешь ерничать. Хотя ты прав,  тут он резким движением сдернул кожаный ремень кляпа, чуть не порвав мне рот,  верующие должны слышать твое раскаяние, когда огонь поглотит тебя.

Отлично, рот свободен. Главное  не показать своего ликования и лишь с «досадой» сплюнуть кровь на белые мраморные ступени храма.

 Это дурман-трава. Она притупит боль,  вдруг раздалось с другого бока ненавистным голосом. Клянусь, если я еще раз услышу этот противный щебет, то не сдержусь и весь план полетит гулям под хвост.

 Засунь ее себе в ***, алая сова. Поверь, тебе это скоро понадобится, судя по взглядам архиепископа на твою святую задницу,  не смог я промолчать, за что еще раз отхватил железной перчаткой от бывшего коллеги из ордена.  И тебе тоже. Он и мальчиками не брезгует,  получилось слишком хрипло, и меня не услышали. Ну, хоть что-то хорошее.

Мое практически безвольное тело наконец затащили на кострище и привязали к грубо обработанному столбу. Преодолевая боль, я еще раз заплывшими глазами оглядел весь собранный на этот площади сброд и, не выдержав, припадочно-счастливо рассмеялся. Ну что, сволочи? Все здесь? Все-е-е. И даже боров в макитре, отдавший приказ сжечь поместье отступников. И паладины в блестящих латах с алой совой на нагруднике  тот самый отряд. И шаттов красавчик с белым плюмажем на шлеме  командир, лично убивший всех некромантов в «яме греха». И она храмовая идиотка, считающая себя избранницей Бога, с искренне-тупой скорбью в глазах. Вот ее я, пожалуй, оставлю в живых. Вообще не трону. Пусть почувствует всю мою боль.

Так приступим же к настоящей казни!

Алла

 Алла Анатольевна, задержитесь на минутку!  Директор нагнал меня уже в дверях.

 Да, Алексей Борисович?  В моем голосе скользнуло легкое нетерпение. Внутренние часы подсказывали, что до начала занятий с группой «Б» в детском центре слабовидящих всего тридцать семь минут. А мне еще надо успеть зайти в магазин, прежде чем спуститься в метро.

 Алла Анатольевна, большой рояль в концертном зале снова не в порядке.  Директор явно чувствовал себя виноватым.  Младшие классы остались без присмотра всего на полчаса, и вот а у нас отчетный концерт в конце месяца, вы же знаете. Шпелер готовится к международному конкурсу, приедет комиссия

 Завтра, Алексей Борисович,  пообещала я, улыбнувшись в его сторону.  Завтра приеду пораньше и настрою инструмент до начала занятий.

 Вы наше спасение!  облегченно выдохнул директор музыкальной школы номер один, самой престижной в нашем городе.  Просите взамен что хотите!

 С вашего позволения, я приберегу это желание на будущее. А сейчас извините, Алексей Борисович, мне надо

 Да-да, конечно!  Движение воздуха и легкий шорох подсказали, что путь свободен. Даже эхолокацию не пришлось использовать. Хотя у меня уже давно это выходило на автомате.

Я потеряла зрение в девять лет. Возраст достаточный, чтобы еще помнить, что такое  видеть. И в то же время еще не настолько взрослый, чтобы смириться.

Мне очень повезло с родителями. Они не захотели смириться вместе со мной. И твердо пообещали, что я буду жить полной жизнью, не хуже тех детей, у которых с глазами все в порядке.

Чего мы только не перепробовали за следующие двадцать лет. И частная школа для слабовидящих за бешеные деньги. И нетрадиционные специалисты с их нетрадиционными методами  от откровенных шарлатанов до сумасшедших гениев.

По правде сказать, моя слепота дала мне какое-то ненормальное упорство в достижении цели  даже из общения с шарлатанами я умудрялась извлечь хоть что-то полезное. Так или иначе, научилась я действительно многому. Один метод эхолокации чего стоит.

«Щелкать» меня научил очередной гений. И он действительно оказался гением  слепой музыкант, лауреат каких-то там конкурсов. Он подарил мне метод, с помощью которого я даже на велосипеде могла ездить. А заодно подарил музыку. И профессию.

Сколько всего и разного мы перепробовали с этим чокнутым экспериментатором  вспомнить и страшно, и приятно. Гарольд Рудольфович очень радовался, что у него появилась готовая на все и такая упорная ученица. Даже книгу написал о наших открытиях и мое имя вывел на обложку наравне со своим. Этот человек стал мне вторым отцом и открыл мир заново.

А воображение и химия мозга дополнили картинку. Я даже цвета научилась различать  прикосновением. Сложно объяснить, как это, но красный отличался от синего всем  температурой, ощущением под пальцами, откликом на особый щелчок гортанью

Конечно, полноценного зрения этим не заменить. Хотя я даже обычные книги могу читать  все так же, на ощупь, различая разницу между черными буквами и белым листом бумаги. Но, конечно, это медленнее и труднее, чем глазами

Можно чувствовать небо, его пустоту и простор, ощущать на лице солнечные лучи и тень бегущих туч. Можно помнить, какое оно синее. Но увидеть его без глаз все равно нельзя.

Чего бы я только не отдала за здоровые глаза

Потому что без них, будь ты хоть самой крутой летучей мышью, умеющей ориентироваться в потоке людей и машин, ничто не защитит тебя от выскочившего на пешеходный переход бешеного мотоциклиста. Особенно если звук его мотора заглушит гудящий на переезде электровоз.

 Куда прешь, ду-у-ура!  чужой крик забил уши, напрочь отрезая для меня любую возможность сориентироваться. А потом был удар, такой силы, что показалось  я словно разлетелась на части. Одна упала на шершавый асфальт, а вторая все летела, летела пока не врезалась во что-то.

Это что-то всхлипнуло и вдруг зарыдало так, как будто это его то есть ее убили.

Глава 2

Инсолье

«Раз и два  это не только слова,  повторял я в голове детскую считалочку, ожидая, когда к моему костру поднесут факел.  Три, четыре  меня нету в этом мире».