А вокруг была тьма, густая, как глубокая вода. Темные, молчаливые избы дремали за тынами, ветер развеял запах дыма. Прямичев затаился и засыпал, постепенно погружаясь все глубже в последнюю ночь, когда с Явью соприкасается Навь. Было совершенно тихо, ворота не скрипели, собаки не подавали голоса. Многолюдный город казался вымершим, и Веселине было страшно ощущать себя последней искрой живого тепла, что еще смеет шевелиться среди застывшего безмолвия зимней ночи. Когда-то Сварог забросил в Бездну искры огня, из которых возник белый свет, и как же, должно быть, страшно им было! Где-то за пеленой облаков катилась луна, но не могла найти ни единой дырочки, чтобы бросить на землю хотя бы луч. В рассеянном свете белесых облаков снег отливал синевато-серым и слегка поскрипывал под ногами, так что хотелось обернуться и посмотреть, не идет ли кто следом.
Веселина шла как могла быстро, уже чувствуя, что ей не хватает дыхания, с трудом вытаскивая ноги из пушистого, но вязкого снега. Она не могла отделаться от чувства, что ее провожает бессмысленно-голодный взгляд. Спящий город, полный людей, был словно в другом мире, отделенном от нее прозрачной, но непроницаемой стеной, она была одна здесь, наедине с зимой и ее темными чудовищами. Хорошо знакомые улочки казались чужими, и Веселина шарила взглядом по тынам, как по деревьям в лесу, заблудившись. Она знала эти места и не узнавала их; город стал собственным призраком и зажил по другим законам. Казалось, она вот так и будет вечно идти во тьме по сугробам и никогда никуда не придет. Хотелось крикнуть, но было страшно подать голос. Веселина жалела, что пошла в святилище, и в то же время помнила, что иначе нельзя. Ведь утро проходит через ночь, а весна через зиму. Другого пути нет но как страшно весне на этом пути!
Когда за углом тына показалась рослая фигура, Веселина ахнула, шагнула назад, наткнулась на сугроб и села на снег. Прямо на нее шел дивий великан ночной жуткий морок, что душит спящих, огромный, темный, без лица. И он был на этих пустых заснеженных улицах гораздо более к месту, чем она. Теперь его время
Э, ты чего? окликнул ее великан знакомым грубоватым голосом. Утомилась? Да ты встань, а то того Застудишься, никто замуж не возьмет.
Не дождавшись ответа, он подошел и легко поднял Веселину на ноги. Она вцепилась обеими руками в его руку и не выпускала: от облегчения ей было трудно стоять.
Чего это тебя занесло в такую пору да одну? небрежно полюбопытствовал «великан». То на гулянье клещами не вытянешь, а то вдруг
Громобой! выдохнула наконец Веселина. После затмения и ссоры они еще не виделись, и теперь она была и рада ему, и обижена на него. Это ты, рыжий медведь! А я уж думала
А ты еще и думаешь иногда? насмешливо осведомился Громобой. Что-то по тебе не видно!
Ты про Беляя? Веселина не стала делать вид, что не поняла. Это он не видно, чтобы думал. Моя мать говорит: какая теперь свадьба?
А ты, значит, матери послушалась? Громобой явно ей не поверил.
Нет! храбро и даже с вызовом ответила Веселина. Мне, может быть, кто-то другой нравится.
Она не стала продолжать, и Громобой ничего не сказал.
А ты-то откуда идешь? снова заговорила Веселина. Вроде для гулянья-то поздно.
Какое гулянье? Громобой показал ей топор, который держал в другой руке. Вот, отец послал
Уж не на Зверя ли собрался? Веселина усмехнулась и тут же закрыла рот рукавицей: называть Зверя по имени нельзя! Давно пора! Кому, кроме тебя ты же сын Перуна! Вот нам дед недавно кощуну рассказывал
Ты куда идешь-то? перебил ее Громобой.
К Велесу.
Ну так пошли, Громобой потянул ее из сугроба обратно на тропу. Нечего тут сидеть, навий дразнить.
Давно тебе пора! продолжала Веселина на ходу. Наконец-то она нашла хоть кого-то, с кого можно спросить ответ. Нам этот морок все праздники поломал, а ты то гуляешь, то спишь целыми днями. Спросил бы у Знея, чем его лучше взять, да и пошел бы
А ну его! Громобой махнул рукой. Он-то совершенно не собирался отвечать за все беспорядки в мироздании. На всякие драки князь и дружина есть. А тут за год молотом намахаешься, так хоть бы в праздник поспать. И то не дадут. Что я, холоп вам достался, один за всех пахать?
Ты сын Перуна или не сын? не отставала Веселина.
А я почем знаю? За этим делом, знаешь, не уследишь!
Нет, сын! настаивала Веселина, точно Громобой пытался уклониться от своей обязанности. Вестим рассказывал, и волхвы сказали. Значит, с нечистью воевать твое дело! А тебе бы только медведем рядиться да тыны чужие заваливать! А пока человек делом не занят, он дитя неразумное, а не человек! Понятно тебе?
Чего ж тут непонятного?
Несмотря на всю горячность Веселины, в увлечении забывшей страх перед темнотой и Зимним Зверем, Громобой оставался спокоен. Внимательно поглядывая по сторонам, он, похоже, не очень-то ее и слушал. Идти вдвоем по узкой тропинке было невозможно, Громобой пропустил Веселину вперед, но она все время оборачивалась к нему, спотыкалась, садилась на сугробы, так что вскоре стала с ног до головы белой.
Столько силы тебе дано, а ты с ней что делаешь? приставала она. Быка тогда заломал, а пока новый бык подвернется, что будешь делать?
После праздников приходи к нам в кузню увидишь.
Молотком махать и Солома может! Для этого от молнии родиться не надо! Твой отец в небе громами гремит, нечисть бьет, а ты будешь за печкой сидеть тридцать лет и три года! Пока крыша на голову не упадет, и не почешешься! Ты с этим твоим топором не по улицам бродил бы, а пошел бы на гору к Знею, чтобы он тебе его освятил именем Перуна, и
Ох, краса ты ненаглядная! Громобой перебил ее и вздохнул, как будто устал слушать. Это не жизнь, а кощуна получится. Как княжич Заревик на Змея Горыныча ходил и Солнцеву Деву освобождал. Это мы все слышали, еще пока по малолетству без портков ходили. Пусть твоя малышня с деревянными мечами мечтает, что все так просто пошел да победил. Сначала понять надо, кого побеждать, чтобы потом хуже не было. Ну убью я, допустим, Зимерзлиного волка, а потом что? Без зимы жить? Всегда осень будет? Или что? Расскажи мне, убогому, раз такая умная.
Веселина молчала. Она вспомнила, что дед Знамо Дело говорил то же самое, и теперь выходило, что умный как раз Громобой, а она не умнее Волошки, которая мечтала, чтобы всегда было тепло. Но Веселина сердилась на эту правоту: так хотелось, чтобы враг нашелся и был побежден одним могучим ударом! Чтобы все опять стало хорошо и спокойно!
А что-то пока зима кончаться не хочет, чуть погодя негромко сказала Веселина. Ты видел, старче мудрый, чтобы день хоть на волос прибавился? Теперь что, всегда зима будет? Что случилось?
Это был самый главный вопрос, с которого давным-давно надо было начать. Что случилось? Что сломалось в мироздании, что выгнало из норы Зимнего Зверя?
А вот ты знаешь людей, кто поумнее меня, у них и спроси. Громобой показал ей на ворота святилища, до которых они незаметно дошли. А если по-моему
Что? Веселина, уже шагнув к воротам, быстро вернулась и опять вцепилась в руку Громобоя, чтобы он не передумал и не убежал от ответа.
То жить надо по-людски, свое дело делать, тогда и в небе все по порядку пойдет. А тебе надо не дурака валять, а замуж идти. Сватается за тебя хороший парень так и иди, чего тебе еще надо? Не все же по роще в веночке бегать, надо когда-то и детей рожать. А то Звери всех поедят и род человеческий кончится. Ты вот меня все на дело призываешь, а на себя-то погляди! Если все, как ты, об одних плясках будут думать, вот тут волкам самое раздолье придет!
Уж очень ты умный! От негодования Веселина не нашла ответа получше. О чем взялся рассуждать! Да какое твое дело, за кого я замуж хочу, а за кого не хочу! Ты мне не указ! Как мне жить, я сама догадаюсь, тебя не спрошу!