Изящная вещица. Прокомментировал Кай.
Он новый, без какой-либо истории, и не бывал не в каких событиях, из-за него ничего не случалось, и он никому пока не был чрезвычайно дорог. Его специально изготовили по моему заказу. Но ты можешь выгравировать на крышке все что захочешь, она специально оставлена гладкой. Ты можешь создать историю этому хронометру сам А можешь просто забыть его в номере отеля. Ахейм тихо рассмеялся.
Благодарю. Кивнул Кай.
Они попрощались. Кай покинул зал, Ахейм посмотрел ему в след, дождался, пока двери закроются, и, забрав оставшиеся вещи, направился в другой выход.
*
Створка двери глухо громыхнула, раскидав этот звук эхом по коридорам. Кай стоял совсем один сюда случайные прохожие не попадали.
Теперь он был в совершенно других районах, здесь стены укрыты светлыми и белыми декоративными панелями, вокруг всегда поддерживается чистота, и украшения коридоров обыденная, привычная глазу вещь, нежели забавляющее излишество или предмет роскоши. В туннелях можно увидеть и скамейки, и фонтаны, и даже изредка растения, не имеющие никакого отношения к кислородным плантациям.
Другие районы другое освещение. Причудливые светильники, шарообразные плафоны под потолком, скрытые в специальных нишах лампы, практически все они излучали холодный синевато-белый свет в четыре-пять тысяч кельвинов, иногда разбавленный цветной люминесцентной подсветкой. Каждый уголок освещен, каждая деталь окружающей обстановки заметна, все выставлено напоказ.
Кай чувствовал себя здесь, как в больничных коридорах, но для большинства жителей такая обстановка ассоциировалась с дороговизной и роскошью. Это были элитные «верхние» кварталы, здесь варились деньги и власть. Под внешним лоском и этикетом здесь скрывались алчность и бесчестие. Эти районы принадлежали, тем, кто считал, что управлял Подземельем, чье мнение было весомее мнения большинства.
Спрятав руки в карманы, Кай неспешно направился по коридору прочь отсюда. Он устал и проголодался, и, похоже, сегодня ему уже никуда не нужно было идти, кроме единственного места.
Не глядя по сторонам, он брел по белым коридорам. Ему захотелось закурить, но в Подземелье курить разрешалось только в специальных местах, поскольку на такой глубине проблемы с вентиляцией могли обернуться катастрофой.
По дороге он встретил нескольких людей, похоже, некоторые из них были его знакомыми, кажется, кто-то даже поздоровался, но Кай не заметил этого, погруженный в свои мысли.
Белизна стен и яркий свет потускнели, сменились полумраком, раскрашенным неоновым светом множества вывесок и надписей Даунтауна. Название района жители Подземелья позаимствовали у городов с поверхности, не особенно заботясь о том, какой смысл оно в себе несет. Это была центральная часть Подземелья, где бесконечные туннели были готовы поглотить, оставив без имени и прошлого работать в безвестной лавке, ютящейся среди множества таких же прочих, отличающихся разве что цветом стен и дверей. Даунтаун Подземелья был огромен, как многоэтажный базар, он напоминал бесконечный лабиринт с множеством выходов, не один из которых невозможно было найти паутина паука.
Со всех сторон в глаза вспыхивали и мерцали неоновые лампы, пестрели вывески и рекламные щиты, практически каждый лавочник лениво приставал к прохожим, желая что-нибудь продать или предлагая свои услуги правила торговли на всей планете были одинаковы. Казалось, один единственный покупатель нужен был им всем, при том, что каждое, просто каждое лицо и взгляд выражали безразличие и даже какое-то презрение.
Лавки, магазинчики, кабаки, массажные салоны, бани, кожевники, столяры, портные, театры и кинотеатры, публичные дома, офисы, ломбарды, мастерские и снова лавки.
Здесь рыночная грязь перемешивалась с лоском моды и запахами еды, как свежей и изысканной, так и изрядно подпорченной, как следует прожаренной в прогорклом жире и продаваемой для быстрого и дешевого питания.
Вечная атмосфера навязанного праздника, в обертку которого завернуто подгнивающее нутро.
Здесь, в противовес верхним кварталам, всегда было много народу, даже в ночные часы улицы не пустовали. Часто в довольно широких, но чрезмерно заставленных туннелях возникала толчея, и образовывались заторы, растягивающиеся на приличные расстояния.
Кай потерялся в толпе, нырнул в нее и растворился в ней, став лишь еще одной каплей в море. Потоки несли его по коридорам, его и еще множество людей, он стал таким же, как они, просто еще одним прохожим.
Его остановил трактир.
Старая дверь скрипнула, провожая Кая в полутемное помещение темного дерева. Это был классический «байкерский» бар. Разумеется, ни о каких байкерах в Подземелье не могло быть и речи, но бар был оформлен по всем канонам. Неоновые рекламы пива, бильярд, массивная дубовая стойка с высокими табуретами, мало света и много тяжелой музыки, хотя сегодня она и играла тише обычного.
Кай привычным маршрутом пересек зал и влез на табурет возле стойки.
Привет. Обратился он к спине барменши.
Немолодая женщина, владелица этого трактира, обернулась к нему, опустив на место поднятый было стакан. Ее звали Моника, хотя порой ее называли Мона. Она была светловолоса, немного полновата, но внешность ее была приятна. Моника обладала своеобразной харизмой даже оказавшись здесь впервые, посетитель словно встречался с близкой знакомой, которую знает много лет или родственницей, которую видит несколько реже, чем хотелось бы.
Привет, ответила она, выпьешь?
Давай. Сразу двойную.
Моника взяла обычный стакан и влила чуть ли не наполовину янтарного напитка местной перегонки, которое именовалось здесь не то виски, не то бурбон, но завсегдатаи обычно называли его просто «пойло», чаще стараясь вообще не произносить никакого названия. «Налей мне стопочку», обычно обращались они к Монике.
Посмотри-ка кто это у нас здесь. Раздалось Каю в правое ухо.
Он скосил глаза в ту сторону, не поворачивая головы. Крепкий мужчина, еще довольно молодой, но вся голова его уже покрыта пеплом седых волос, отстриженных всего до нескольких миллиметров. Еще один знакомый.
Поговаривают, завтра тебя все-таки вышвырнут отсюда наверх. Язвительно произнес человек, подсаживаясь на соседний табурет.
Кай поморщился, и ответил:
А-а, это ты. Приятно услышать доброе напутствие от старого приятеля.
Да ладно тебе, злорадная улыбка сползла с лица собеседника, дай хоть поиздеваться напоследок. Тут он вновь оскалился. Может хоть раз в морду дашь, а то только языком молоть горазд.
Кай расхохотался.
Мне казалось в последний раз ты плакал в углу, как девчонка, после того как получил от меня затрещину.
Человек тоже захохотал.
Давай лучше выпьем. Кай поднял стакан. Я угощаю, кстати.
Вместе они как следует отхлебнули крепкого самогона, звонко ударив стеклом бокалов. На мгновение взгляд Кая остекленел, будто ему стало нехорошо от выпитого, и он едва не отключился, грозясь опрокинуться назад, но уже в следующую секунду к нему вернулся прежний полный жизни вид, как ни в чем не бывало.
А где Майкл? Обратился Кай к Монике.
Наверху, хозяйка трактира кивнула головой на лестницу в глубине позади стойки, он обиделся на тебя, не хочет разговаривать. Сказал, что ты можешь валить куда хочешь, если тебе плевать на всех.
Кай вздохнул.
Поднимусь к нему.
Оставив недопитый стакан, он обогнул стойку и поднялся по скрипучей лестнице. Она привела его на второй ярус, где находились несколько небольших комнат для постояльцев. Конечно, в Подземелье мало кому нужна гостиница, но иногда в комнатках кто-то и останавливался бывало, кто-нибудь переберет в баре, или просто кого-нибудь не рады видеть дома, не говоря уже о быстром сексе. Иногда, передвигая всю мебель, комнатки занимали для переговоров, заключения сделок или обсуждения авантюр, используя их, как уединенные кабинеты, чтобы не было лишних ушей. Здесь же жила и Моника со своим сыном Майклом.