Дарина, чуть торопясь, проговорила:
Марик, следуй своей мечте! Помни: на пути к ней тебя все будут отговаривать! Не слушай никого! Если ты что-то решил, то позволь себе потворствовать именно своему решению, а не внимать каждому встречному «умнику».
Машина остановилась рядом с идущим. Пассажирское стекло опустилось, и из салона послышался чуть хрипловатый голос:
Здорово, Маратик! Как жизнь молодая? Куда это ты бредёшь среди ночи?
Здрасте! В городок наш, в райцентр. Ну, а вообще, мне на вокзал надо.
Ну, садись, подвезу, что ли!
Марат уселся на пассажирское сидение, бросил сумку назад и пожал руку Григоричу.
А за каким тебе на вокзал, если не секрет? спросил Шилин, когда они, тронувшись, разогнались до приличной скорости. Старый забугорный драндулет ещё был живчик.
Да вроде не секрет ответил парень и, чуть подумав, продолжил. Уезжаю я, Ксан Григорич. Нет мне здесь места Хочу жить в большом городе.
Ооо, боец! Да ты никак прописку сменить решил? Что, надоело в деревне?
Молчание.
Не, ну ладно! Дело-то твоё, я ж не наседаю А есть где жить-то? Где работать?
Ты ж в Майский едешь, поди? Там-то не просто сейчас!
Марат призадумался: доверить ли этому знакомому свои планы? Открывать ли ему все карты? Ведь если Марата будут искать, то Григорич может проболтаться, а вся идея заключалась в том, чтобы никто не знал, куда делся парень (даже бабка, которая, кстати, была неродная). С другой стороны, может, никому и в голову не придёт спрашивать местного торгаша, что живет на краю деревни. Тем более дружбы как таковой за Маратом и Александром Григорьевичем никогда не водилось. Просто они знали друг друга и приветливо улыбались, здороваясь при встрече. Но парню нужно было выговориться сейчас освободить накопленные переживания, облегчить сердце, утешить душу перед живым человеком, а не перед призрачной мечтой, Дариной.
Ксан ГригоричТы только никому не рассказывай
С этим мужичком вся деревня была исключительно на «ты», ибо он сам желал этого. Не любил «выканий» даже от местных подростков.
А что за тайна-то такая? прохрипел мужичок.
Ну, как вам сказать Я бегу от этой жизни, обрубая концы.
Марат нервно барабанил пальцами по коленке.
А-а, я тебя понял, засмеялся Шилин, а бабка твоя знает?
Нет. Никто не знает. И ты тоже никому
Я могила, Маратик! Ты парень взрослый, хозяйственный, не пропадёшь! Я так понимаю, что нет смысла у тебя спрашивать где именно в Майском ты собрался остановиться?
Во-первых, действительно, смысла нет, потому как я не скажу, вы это уже поняли. А во-вторых, я еду не в Майский.
А куда? удивленно произнёс Григорич, повернувшись к парню, но в глазах его явно уже мелькнула догадка.
В Омск.
Ух! Вот это, конечно, в омут с головой!
Григорич заметил, что Марат призадумался, напустив на лицо прохладу сомнения. Тогда мужик спешно затараторил:
Не, боец, если ты что-то задумал, то действуй! Ты взрослый парень!
Вдалеке показался старый, потемневший от времени, бездыханный торговый центр первый признак приближения Пироговска.
Слушай, ну ты мне скажи, есть, где жить-то? Есть, где работать?
Нет, Григорич, я вот как-то замялся парень.
Э-э, брат, тут дело, конечно, опасное. Но я все-таки верю, что ты не пропадешь! Вон, какой вымахал! Сурьезный мужтшина! расхохотался водитель.
На крайняк, я думаю найти своего отца. Может, он мне поможет чем-то
Я и не знал, что у тебя есть отец.
Да я и сам не знал. Бабка не так давно выпалила в гневе, когда я пьяный домой заявился. Отправлю, говорит, тебя к отцу, забирай, мол, своего алкаша! Только вот не нужен ты ему сто лет!А я в непонятках что это за отец? Я же думал, родители умерли давно, а тут
Н-да И ты думаешь, он в Омске?
Бабка сказала, что семья у него там своя и что я ему на хрен не сдался
Вот так «Санта-Барбара»! хмыкнул мужик.
Еще какая, Ксан Григорич, еще какая
Машина въехала в город.
Ну, так подкинешь до вокзала, да? А там простимся, дальше я уж сам.
Да, брат, как скажешь.
После паузы Шилин протянул руку к бардачку и, покопавшись, достал потрепанную картонку некое подобие визитки.
Слушай, если ты не знаешь, где твой отец и как его искать, то у меня дочка замужем за сотрудником ГИБДД. На, вот тебе номер его рабочего телефона. Может, он как-то поможет найти На обратной стороне, кстати, рабочий номер Юленьки моей. Домашнего у них нет.
Марата охватило чувство неловкости:
Юля это твоя дочь?
Вот ты молодец! заржал Григорич, ты её не помнишь, что ли? Ты когда был маленький, я с ней пару раз к вам в гости заходил!
Нет, не помню, извиняй
Ладно, это не суть. В общем, живут они где-то на окраине Омска, я точно не знаю, они давно не приезжают.
Спасибо на добром слове, Ксан Григорич! воскликнул Марат, когда машина остановилась напротив входа на вокзал.
Дай Бог, у тебя все получится, боец! Не поминай лихом! Будешь проездом в нашем райцентре на своем личном «феррари», заезжай на рынок, за свежей зеленью, выращенной вот этими руками!
Обязательно, Григорич, обязательно!
Глава 5
В столь раннее утро Марат был единственным посетителем вокзала в Пироговске. Это было небольшое помещение продолговатой формы, которое, казалось, упорно держало на своих стенах краску столетней давности и уже совсем смирилось с отсутствием ремонта. Здесь было несколько ободранных и сломанных сидений вдоль зарешеченного окна; на одной из колонн висела широкая, потемневшая от времени фанера с расписанием, написанным от руки; плитка на полу во многих местах была побита (а кое-где и замазана раствором), и небольшое окошко, испуганно притаившееся в углу, над которым полукругом висели буквы из дерева, образующие слово «Касса». Касса еще не работала, но, судя по табличке, открывалась она через час. За это время можно было пройтись внутри помещения и изучить его обстановку подробнее, ведь он бывал здесь всего пару раз в жизни, и было совсем не до этого, а теперь представилась хорошая возможность. Незнание обустройства и атмосферы местного вокзала объяснялось тем, что дальше Пироговска он никогда не выезжал (поездка в город Майский со школьным классом в музей не в счет). Прогуливаясь внутри, Марат не хотел выходить за пределы здания, чтобы ненароком не встретить кого-то, кто мог бы увидеть его побег. Он знал, что на электричке по утрам мало кто ездит из знакомых. А тем людям, кто все-таки мог бы ему встретиться, не было до него никакого дела. Пусть для каждого кроме, естественно, Григорича он будет пропавшим бесследно.
Ты посмотри, Марик, на эти старые афиши, указала Дарина на обшарпанную стену в противоположном от кассы углу. Когда-то это место было неким информационным уголком, но, видимо, это было очень давно, так как плакаты были исписаны ручкой и изодраны, а некоторые из них датировались «бородатым» годом. Всё помещение сквозило прошлым, и, казалось, претило наступлению будущего. Это одновременно отвращало и угнетало Марата. Ему хотелось чего-то современного и свежего, чего-то принципиально нового на пути к своей цели.
Касса открылась. Марат, подойдя к окошку, увидел недовольную грузную женщину, которая взглянула на него безразличным взглядом и продолжила писать что-то в большой тетради.
Здравствуйте! Есть ли, билеты в Омск? И когда будет отправление?
От нас нет отправления. Через нашу станцию не идут поезда в Омск.
А как же быть? Мне нужно попасть в Омск.
Молодой человек, у нас есть расписание, надменным голосом произнесла кассирша.
Марат подошел к небрежно висящей фанере и обнаружил у края небольшой листок с надписью «Майский» в оглавлении. Среди корявых записей, сделанных синей ручкой, он разобрал, что из этого города поезд отправляется в 17:00. Он купил билет и принялся ждать, устроившись на разодранном кресле возле окна. Электричка должна была быть через час.