Ошибка? засмеялась Клото, прядущая нить судьбы, и смех её потряс само основание этого места. Мойры не шли в сравнение с лёгким и почти человекоподобным Гермесом, а может, сам Гермес лишь хотел казаться таким для других, чтобы не пугать полубогов своей истиной силой.
Ошибка!
Ошибка!
Рассмеялись вслед за сестрой Лахесис и Атропос. Последняя склонилась к Лине и внимательно всмотрелась в её лицо.
Ты слишком стара для этой церемонии факт неоспоримый. Зерно души Персефоны слабее твоей воли, и ты, верно, никогда не сможешь забыть своё смертное воплощение, но память Персефоны вернётся и смешается с твоей.... Ты Персефона. Сделай, что должна.
Нет. Я не могу, я не хочу Лина стала отползать от Мойр, в попытке оказаться от них как можно дальше. Но не тут-то было. Лахесис взмахнула рукой, и Лине преградила путь стена плотного воздуха, она вжалась в неё спиной и с ужасом подумала, что Мойры могут запросто убить её или отправить в междумирье, откуда она никогда не вернётся и будет вечность бродить там не живая и не мёртвая.
Знаешь ли ты, не слушая возражений, продолжила Лахесис, о войне между царством Теней и Олимпом? Знаешь ли, из-за чего сошлись в страшной схватке два родных брата?
Лина не ответила. Она знала, но боялась сказать нечто такое, что разозлит великих божеств.
Говорят, из-за жажды власти Аида, ответила Клото. Мойры посмотрели друг на друга и стали разговаривать между собой так, чтобы Лина слышала и понимала их.
Говорят, Аид возжелал власти над небом и морями, поддержала сестру Атропос, для этого ему нужна была сила Кроноса, и он решил принести в жертву свою жену, дабы возродить великого отца, подчинить его себе и завладеть всеми сокровищами мира.
Тогда Зевс собрал армию богов и полубогов, чтобы сразить Аида, подхватила Лахесис. Началась война. Страшная кровопролитная война, в которой погибшие боги не могли переродиться или попасть в царство Теней, они обращались пеплом и переставали существовать.
Так, сказала Клото, Персефона, узнав о том, что собирался сделать с ней супруг, посчитала это предательством и встала на сторону Зевса. В одной из последних схваток Аид пронзил её своим скипетром и сдался Зевсу по собственной воле. Война была закончена для всех богов
Для всех, кроме Деметры, возразила Атропос. В горе и гневе она потребовала от Зевса убить Аида, но оказалось, что лишь рукой Персефоны возможно избавиться от Владыки Мёртвых. Боги собрались на совет, где приняли решение вернуть Персефону к жизни.
Только её, Лахесис подняла указательный палец, и нить судьбы обвилась вокруг него как живая змейка, ибо для создания зерна души нужны были мастерство Гефеста и божественная сущность одной из старших богинь. И кто бы рискнул жертвовать собой, кроме любящей матери? Конечно, Деметра предложила себя. Зерно создали и передали на хранение и взращивание одной из дочерей Зевса. С тех пор вечно спит Деметра в Небесном гроте, под его каменными сводами, в окружении цветов, и ждёт, когда нестабильное семя души окрепнет и вернёт к жизни её возлюбленное дитя.
(6 Зерно души)
Аид заточён навеки, мечтательно высказалась Клото, убить его будет лёгким делом.
Но нужно ли его убивать? задумалась Атропос. Как ты считаешь, дитя? она обернулась и уставилась на Лину немигающим взглядом.
Я
В темницу его ведёт дорога твоя пропела Клото.
И в том надежда распутать прошлого нить добавила Лахесис.
Но помни, дитя, что бы ни было суждено, поступок свершённый будет нельзя отменить, закончила Атропос.
Лина ощутила странный трепет в сердце, а в следующий миг снова растворилась в воздухе золотистым сиянием.
Нет-нет-нет зашептала она, больно стукнувшись коленями о камень.
Лина оказалась в круге света под чёрным гранитным постаментом, где в цепях солнечной энергии был закован Аид. Лина увидела лишь низ постамента, но ни разу не усомнилась в том, где находится. Её трясло, руки не слушались, а ноги казались ватными и потерявшими чувствительность.
Нет-нет-нет, как безумная шептала она, жмурясь и изо всех сил стараясь не поднимать голову, но сила, схожая с неуёмным любопытством, тянула её вверх, взглянуть в лицо тому, кого с самого основания мира боялось всё живое на земле.
Лина сжала голову руками зов усилился вместе с этим её действием, и она не справилась Её взгляд медленно поднялся к босым, едва касающимся постамента ногам, скользнул по длинным чёрным одеждам, разодранному вороту, открывающему белую кожу груди и шеи, по прядям длинных серебристо-белых волос, ниспадающих до самых колен, а затем остановился на лице. То, что увидела Лина, её поразило нет! Нет, даже шокировало. Все представления об Аиде, его статуи, портреты, описания смертных, всё это не шло ни в какое сравнение с его истиной внешностью. Он был из тех мужчин, что одним своим видом вызывали уважение и трепет; в нём непостижимым образом сочетались молодость и мудрость, красота обычного человека и стать древнегреческого война, божественная сила и простота. Может быть, Аид не был привлекательным мужчиной, но от одного его присутствия у Лины захватывало дух. Она смотрела на него, не двигаясь, словно завороженная, когда неизвестно откуда взявшийся ветер разметал волосы Аида, привлекая внимание Лины к его поднятым вверх рукам, опутанным цепями. Солнечные звенья цепи прожигали кожу до самых костей, но Аид был бессмертным, и кожа снова срасталась, а затем плавилась вновь бесконечный круговорот боли, к которому он за века, похоже, привык или смирился.
Лина встала, не отводя от Аида взгляда. Убить его? По словам Мойр можно было подумать, что он жалок и слаб, но его муки не выглядели слабостью, а сам он лучился стойкостью и властью. Распутать прошлого нить? Как?
Едва этот вопрос сформировался в её голове, как в темноте у края светового круга проявился короткий обоюдоострый меч, он сверкнул отблесками солнечных цепей и, подплыв на расстояние вытянутой руки к Лине, задрожал в воздухе, призывая схватиться за рукоять. Лина потянулась к мечу, но вдруг одёрнула себя, так его и не коснувшись что бы там ни было, она не собиралась и не собирается никого убивать. Это не её судьба. Она этого не хочет. Лина снова перевела взгляд на лицо Аида и шумно сглотнула, когда его ресницы дрогнули. Возможно, её сомнение и нерешительность, а может, нежелание убивать стали причиной следующих событий, но Лину вдруг дёрнуло вперёд и вверх, словно кто-то подцепил её за солнечное сплетение волшебным крючком, и она повисла в воздухе напротив Аида, не в силах как-то помешать происходящему или отказаться от него.
Что происходит? эти слова сорвались с её губ, похожие на бред, когда голову пронзила невыносимая боль.
Воспоминания Персефоны, её детство и юность обрушились на Лину, заполняя собой всё сердце, переполненное эмоциями, заболело и стало яростно колотиться в грудную клетку, сбивая дыхание Лина действительно погрузилась в полубредовое состояние, она едва понимала, где находится, и что с ней, поэтому новый рывок не принёс ей ни удивления, ни страха, она лишь выставила руку вперёд, чтобы смягчить столкновение, и через мгновение упёрлась ладонью в грудь Аида. Воздух от этого заискрил, тысячи молний прошили пространство вокруг постамента, а солнечные цепи осыпались золотым сиянием на каменный пол. Ресницы Аида снова дрогнули. Впервые за всё время он открыл глаза и посмотрел на Лину она видела, как с отсутствующего его взгляд меняется на заинтересованный, удивлённый, а затем на приятно-тёплый губы Аида приоткрылись в попытке что-то ей сказать. Один удар сердца, второй, третий на четвёртый Лина, внезапно разучившись дышать, услышала его тихий глубокий голос, проникающий в сознание, касающийся, казалось, самых далёких уголков души.