Спасибо, скупо отвечает мужчина.
Не решаюсь продолжать эту болезненную тему. Я еще даже не родила, а уже люблю свою кроху, а ведь он потерял взрослую дочь, которую столько лет любил и растил Сложно представить, каково ему сейчас.
Ты связалась с Зоей? спрашивает отец чуть погодя.
Да. Сказала про квоту. Она настроена согласиться.
Хорошо. Мои люди уже уладили все формальности.
Я бы хотела поехать в больницу вместе с ней.
Исключено, жестко отрезает он.
Но почему?
Басманов поднимает на меня взгляд, и становится не очень уютно.
Хочешь повторить судьбу Наташи?
Тушуюсь и тут же качаю головой.
Конечно, нет.
Тогда делай, что я говорю. До похорон из дома никуда не выезжать.
А когда
Через три дня. Полагаю, до этого момент твоя тетка никуда не денется. Тем более что ее готовы принять сразу, как она приедет. Все уже оформлено.
Но мне же надо ей как-то объяснить, растерянно говорю.
Ты же заинтересована в этом, равнодушно пожимает плечами отец. Придумай что-нибудь.
Он поднимается из-за стола, и я понимаю, что снова уедет, а я даже не смогу с ним связаться.
Подожди! мужчина недовольно оборачивается ко мне. А мне что пока делать? Точнее, может, я помогу чем-то помочь?
Можешь. Не мешать. Сиди и жди указаний Лера.
И все? разочарованно выдыхаю.
Не устраивает что-то? хмурится отец. В дом аукционов захотелось вернуться? Там тебе скучать было бы некогда.
Он снова довольно хлестко ставит меня на место.
Я не жалуюсь, тихо возражаю. Просто не могу сидеть без дела. Не привыкла
Молчу о том, что безделье только усугубляет ненужные мысли и душевные терзания.
Хочешь заняться делом, подбери себе наряд для похорон. Лида тебе поможет заказать.
Он все же уходит, а я обессиленно сажусь обратно за стол. Есть больше не хочется. Вообще ничего не хочется.
Не представляю, как расскажу про свое положение. А ведь рано или поздно придется.
Следующие три дня отца я не вижу. Он просто не приезжает домой. Зато наблюдаю, что охраны на территории становится значительно больше. Теперь прогулка по саду уже не кажется такой хорошей идеей. Мне неуютно под бдительными взглядами охранников в строгой форме. Поэтому из дома я почти не выхожу.
Платье все же заказываю. Но скорее потому что Лида вкратце перечисляет как именно будет проходить мероприятие. Даже предлагает выбрать мне наряд для ресторана, куда после отправятся все, кто придет проводить дочь Басманова в последний путь.
По ночам мне снится маленькая девочка. Но она почему-то теперь не тянет ко мне руки, наоборот, убегает, словно прячется. И я просыпаюсь от слез и нехватки воздуха.
Единственное, что дает силы держаться ребенок под сердцем и надежда, что после я смогу встретиться с тетей.
В день похорон ко мне приезжает стилист. Я пытаюсь отказаться, не понимаю зачем все это, но Лида пересекает мои возражения суровым взглядом и словами, что Георгий Витальевич так распорядился.
По итогу я выгляжу так, словно не на кладбище еду, а на какое-то пафосное мероприятие.
Отец появляется перед самым отъездом придирчиво осматривает меня и лишь после этого удовлетворенно кивает.
Выглядишь достойно, выдает он и, положив ладонь мне на поясницу, ведет к машине.
Что значит достойно, я так и не спрашиваю. Все вокруг кажется чужеродным и неестественным, мне не хочется вписываться в эту среду. И я начинаю сомневаться, что смогу в принципе это сделать. Всерьез думаю над тем, чтобы вернуться к тете, а с отцом Что ж, мы могли бы иногда видеться.
Размах мероприятия впечатляет. До этого момента я лишь однажды была на похоронах когда мы еще жили с тетей в дереве. Умерла одна из ее соседок, и после церкви мы пешком пошли на деревенское кладбище, где все происходило по простому. Тут же
Тут все не так.
Мы с отцом стоим возле могилы, куда медленно опускают гроб с моей сестрой. Я ничего не чувствую, и мне стыдно от этого. Я не знала ее, но сейчас нет даже банального сочувствия. Мне просто холодно и одиноко. Отец стоит рядом, но ощущение, что он не здесь. Его лицо не выражает совершенно ничего. Будто его не трогает происходящее. Впрочем он мужчина, а они часто прячут эмоции внутри. Этим я объясняю его поведение.
После того как все заканчивается, к нам по очереди начинают подходить все присутствующие. В основном партнеры и знакомые моего отца. Он по-разному общается с каждым. И когда доходит очередь до невысокого мужчины с неприятным взглядом, он вдруг меняет тактику.
Это моя дочь, Лера, говорит отец, впервые представляя меня хоть кому-то. Наследница теперь.
Очень приятно. Александр Лихачев, отвечает тот, пытливо глядя на меня. Ощущение, что он меня препарирует, буквально пронизывает. Ежусь и пытаюсь прикрыться, сделав шаг назад, но внезапно чувствую ладонь на своей спине, которая не дает это сделать.
А Лихачев между тем берет мою руку и целует.
Надеюсь, в ресторане сможем пообщаться чуть ближе.
От его намека у меня мороз по коже. Нервно улыбаюсь, а затем что-то меня будто толкает поворачиваю голову и едва не вскрикиваю. Потому что вдалеке, на аллее под деревьями, вижу Дамира
8 Дамир -
Я не понимаю, зачем она ему! снова бессильно выдыхаю. Зачем?!
Рустам задумчиво смотрит в окно. Уже который день мы оба сидим у него дома, пытаясь найти хоть какие-то зацепки по Лере.
После встречи с Заславским мы рванули к Кариму. В свое время он тоже встрял из-за своей женщины. И встрял конкретно. Тогда ему очень помогли. Не Рустам. Кое-кто со стороны. И вот этот кое-кто нам и был нужен.
Алекс Воронцов. Специалист в определенного рода сферах.
Ему не было смысла лезть в нашу заварушку их область не относилась к территории Совета. Но он не отказал. Возможно, потому что Карим был с нами.
Найдём твою пропажу, усмехнулся тогда Алекс.
И уже спустя день я знал, что Лера у Басманова.
С одной стороны это было лучше, чем если бы ее выкупил кто-то из тех, кто развлекается по-особенному. Но с другой
От Богдана вестей не было. Емельянов тоже молчал.
Может, он понял, что ты рванешь за ней? предполагает Рус. Это логично. Его цель унизить и ударить побольнее.
Тогда почему молчит? Почему выжидает?
Ответа я не получаю. У Сабурова звонит телефон, и я не особенно прислушиваюсь. Все ещё кручу в голове одни и те вопросы, медленно полыхая от собственного бессилия.
А ведь первым порывом было рвануть к ублюдку и забрать свою девочку силой. Но Рустам не дал. Банально запер меня в карцере. Да, и такое в его доме есть. Обманом заманил, чтоб его. И выпустил только когда я слово дал, что буду действовать не сгоряча.
Есть новости, между тем говорит он, вырывая меня из мрачных мыслей.
Что там? тут же подрываюсь. Что-то с Лерой?
Отчасти. Дочь басманова убита.
Когда?
Вчера. Послезавтра похороны.
Обмениваемся взглядами.
Думаешь о том же? тихо спрашиваю. Он ее использует?
Не знаю. Но мне передали, что он резко сорвал своих юристов. Не к добру это.
Неизвестность убивает. А бессилие разрушает.
Рус выдыхаю, качая головой. Я не могу ждать. Она там одна, беременная. И черт знает, что там с ней
Остановись, перебивает друг. Не надо. Не накручивай. Ты не поможешь ей, если тебя пристрелят на подходе. Не давай ему лишнего козыря.
Наш спор прерывается. Потому что мне звонит Вейхман. Я как дурак смотрю на экран, а мысленно уже готовлюсь придушить того, кто устроил все это, кто подвёл, хотя давал слово помочь.
Какого хера? рявкаю в трубку.
Сбавь обороты сынок, довольно спокойно советует Семен. Я с миром к тебе.
С миром? После того, как поставил?
Чувствую, как на плечо ложится рука Рустама. Сжимает.
Твой тон я прощу только потому, что понимаю твои эмоции, продолжает тот. Но терпение мое небезгранично. То, что подвел я тебя Моя вина. Позволил этому ублюдку влезть, не доглядел. Поверь, виновные уже наказаны.