Настю возмутила подобная бесцеремонность, а еще она понятия не имела, кому принадлежит квартира, в которой им предстояло жить. Пока девушка думала, что ответить, Эрик улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой и ответил за нее:
Добрый день. А мы, по всей видимости, ваши новые соседи.
Соседи В девятую, значит, куда ж еще. Купили аль снимаете? Глаза бабульки смотрели Насте прямо в душу, и той было не по себе от такого взгляда и подобной наглости.
А это не ваше дело, тихо, но твердо ответила девушка.
Мама всегда говорила, что нельзя давать слабину, если тебе хамят. Один раз стерпишь, и пути назад не будет.
Не мое дело?! Я живу в этом доме с шестьдесят седьмого года, многозначительно заявила бабка. Я тут все про всех знаю. Это мой подъезд.
Как скажете, не стал спорить Эрик, схватив сестру за руку и потянув ее к двери.
Бабка что-то ворчала вслед, но двойняшки уже оказались за закрытой дверью.
Это мой подъезд, передразнила бабку Настя.
Ты зачем споришь с сумасшедшей? возмутился Эрик.
А чего она хамит? И вообще, зачем ты с ней любезничал? Теперь она будет думать, что победила.
Да плевать, отмахнулся Эрик. Пусть думает, что хочет. Нам недельку-другую перекантоваться и все. И вообще, у нас проблема посерьезнее.
Серьезнее того, что мы в каком-то зажопинске, а наш подъезд крышует бешеная бабка?
Я не вижу лифта, Эрик вздохнул, посмотрев на раздутые бока чемодана, а потом на лестницу.
Эрик, в пятиэтажках нет лифтов, ласково сказала Настя. Так что давай, тащи это чудовище на третий этаж. Лифт он захотел.
За что мне досталась такая противная двойняшка?
Я твоя расплата за грехи прошлых жизней.
Кое-как затащив чемодан на третий этаж, ребята с волнением посмотрели на дверь с криво приклеенной девяткой. Старая и местами облезлая, она не внушала доверия, но Настя все-таки вставила ключ в замок и открыла ее.
* * *
Я все понял, заявил Эрик, в очередной раз чихнув. Мать решила упростить ему задачу и прикончить нас самостоятельно, заслав в этот клоповник.
Уже третий час ребята пытались привести свое временное жилище в божеский вид. Небольшая двушка с компактной кухней, достаточно скромной ванной и откровенно тесной прихожей в процессе уборки трансформировалась в целый дворец. В квартире явно давно никто не жил, поэтому там было пыльно и затхло. Первым делом двойняшки открыли все окна настежь, пытаясь проветрить помещение, а потом взялись за тряпки и моющие средства. Как оказалось, клининг-сервисы в Подмосковье популярностью не пользовались.
Мне вот интересно, где она нашла эту квартиру? протянула Настя, споласкивая тряпку в ведре. Типа, через знакомых или еще как-то?
Мы все равно никогда этого не узнаем, пожал плечами Эрик.
Насте оставалось только согласиться с ним мать постоянно что-то мутила и совершала какие-то махинации, но никогда не посвящала их в свои дела. Обычно она приходила и объявляла, что они едут на море или переводятся в новую школу, или, как в этот раз, бегут из города. И каждый раз ребята, не задавая лишних вопросов, делали то, что она говорила.
В этот раз она превзошла саму себя, заметила Настя.
Это точно, согласился Эрик. У меня через две недели начинается учеба, между прочим!
Не у тебя одного. Что-то подсказывает мне, что мимо первого сентября мы пролетаем, как фанера над Парижем.
Настька, не нагнетай, пропыхтел Эрик, забираясь на стул и протирая верх шкафа. Фу! Тут вообще хоть когда-нибудь кто-то убирался? Он брезгливо посмотрел на мигом почерневшую тряпку.
Не похоже, фыркнула Настя, протирая пыльные плинтуса. Кстати, у меня вопрос. А как мы узнаем, что все в порядке, если нам нельзя ей звонить и писать?
Хм никак. Так что будем ждать, пока она не решит, что нам делать дальше.
Как обычно, проворчала Настя.
Она нас любит, напомнил Эрик, спрыгнув со стула. И все, что она делает, она делает ради нас.
Я знаю, вздохнула девушка. Но мне все это не нравится. И я за нее волнуюсь.
Она справится. И мы тоже. Глядишь, я полы мыть научусь. Великий скрипач Эрик Меркулов «могет Владимирский централ» и ловко орудует шваброй, а? Талантливый человек талантлив во всем, самодовольно заявил парень, уже тыркая шваброй по углам.
Пока ты только грязь размазываешь, великий скрипач, фыркнула Настя.
Всякий готов художника обидеть, хихикнул Эрик, заехав шваброй на босую ступню сестры.
Эрик! Та шлепнула его грязной тряпкой, за что получила новый тычок шваброй.
Завязалась шутливая потасовка, в ходе которой ребята расплескали по полу грязную воду из ведра, Эрик поскользнулся и растянулся, перемазав белую футболку, а Настя случайно уронила на него швабру. Кое-как собрав воду, двойняшки пришли к выводу, что с уборкой на сегодня все. Эрик смылся в душ, а Настя стала разбирать вещи.
Воспользовавшись тем, что брат в ванной, Настя заняла комнату с балконом. Небольшая, но светлая, та понравилась ей сразу, так что она принялась быстро заталкивать вещи в комод, чтобы застолбить ее за собой. Эрик, словно почуяв неладное, помылся за пять минут, выбежал в одном полотенце и сразу начал вопить, что это была его комната.
Была да сплыла, Настя показала брату язык и вытолкала его за дверь.
Эрик повозмущался, но потом все-таки смирился с тем, что ему досталась комната с ковром на стене.
Если ночью он упадет на меня и я задохнусь, считай, что ты меня убила, драматично сказал он, но Настю это нисколько не растрогало, и она без лишних слов ушла в ванную.
Мылась она долго и основательно, чувствуя, как усталость и привокзальная грязь стекают вместе с водой. Только злость на мать с ее бесконечными выходками никуда не делась. Девушка проторчала в ванной не менее получаса, а когда вышла обнаружила Эрика на кухне.
Я нашел заварку. Просроченную. Чаю?
А кофе нет? без особой надежды спросила Настя.
Эрик отрицательно помотал головой.
Тогда я в магазин. Надо купить еды какой-нибудь.
Ща, я оденусь
Эрик, я одна схожу. Мне проветриться надо. Да и магаз в соседнем доме.
Эрик задумался. Он не особо хотел отпускать сестру одну шляться по незнакомому городу, но видел, что ей нужно побыть одной. Несмотря на то что время близилось к девяти вечера, на улице было еще светло, а магазин действительно видно из окна, так что он кивнул.
Будь на телефоне и, если что, звони. Ни с кем не разговаривай и
Эрик, расслабься. Все будет хорошо.
Я старше
На пятнадцать минут, так что отвали, по-доброму сказала Настя. Скоро вернусь.
Едва дверь за ней закрылась, девушка сразу ощутила, как из нее выходит весь позитив, который она изображала ради Эрика. В обычное время он бы запросто ее раскусил, но сегодня брат был явно не в себе. Настя улыбнулась, подумав о том, что он наверняка взялся за скрипку это всегда его успокаивало. А ей нужно было выйти на воздух. На нее давили стены квартиры, которая почему-то казалась ей едва ли не клеткой. Чем дальше она думала, тем сильнее убеждалась в том, что мать мутит что-то крайне нехорошее.
Что она затеяла? Что будет с ними? А с ней?
По спине побежали мурашки от страшных картин, которые услужливо рисовало Насте ее воображение, и девушка замотала головой. Тем временем она дошла до магазина с гордой вывеской «Кариночка».
Мило, пробормотала Настя, дергая белую пластиковую дверь.
Над ее головой тихо звякнул колокольчик. В магазине никого не было, ни в крошечном зале, ни за прилавком. Зато Настя сразу увидела молоко, баночку любимого растворимого кофе и печенье, от вида которого во рту собралась слюна. Обычные орешки со сгущенкой, которые она сто лет не ела. Она так живо представила, как здорово будет заварить кофе с молоком, наесться орешков и завалиться спать, что проблемы с матерью плавно отъехали на задний план.
Девушка тихо постучала по прилавку, надеясь привлечь внимание продавца, но никто не вышел. Она подождала еще минутку, а потом постучала громче.