Нехама Бирнбаум
Рыжая из Освенцима. Она верила, что сможет выжить, и у нее получилось
Эта книга посвящается моей матери, еще одному Рыжику, самой отважной женщине из всех, кого я знаю.
Я посвящаю эту книгу моим дочерям (Рыжикам по духу) это лучшее из всего, что произошло со мной.
«Он [Давид] был белокур, с красивыми глазами»
1-я Царств 16:12
«Я не умру, но буду жить, говорится в псалме и далее: И я буду славить деяния Господа». Иногда отказ умирать и прославление святости жизни это деяние Бога».
Раввин Лорд Джонатан Закс
Nechama Birnbaum
THE REDHEAD OF AUSCHWITZ. A True Story
Copyright © Nechama Birnbaum 2020
This work was first published in English as The Redhead of Auschwitz. A True Story, by Amsterdam Publishers (2020)
© Новикова Т.О., перевод на русский язык, 2024
© ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Моя жена просто не поверила, что я прочел всю книгу за три приема всего за три дня. Вы не представляете, сколько времени у меня отнимает чтение информации о событиях в мире! Обычно не хватает времени, чтобы прочесть какую-то книгу целиком, но история Рози и мастерство авторов, сумевших через ностальгическое повествование передать весь ужас событий, захватили меня целиком и полностью.
«Рыжая из Освенцима» история героической девушки, пережившей холокост, величайшее преступление в истории человеческой цивилизации. Но исключительная верность Рыжика, ее безмерная смелость и несокрушимая вера заставляют нас и дальше верить в достоинство и благородство человечества. Еврейский народ в очередной раз доказал, что, несмотря на все усилия нас уничтожить, мы остаемся вечным и богоизбранным народом.
Раввин Мейер Г. Мей, исполнительный директор центра Симона ВизенталяНехама Бирнбаум написала очень трогательную, берущую за душу историю о жизни своей бабушки в венгерском городе Красна, о ее тяжком труде на кирпичном заводе, в Освенциме, Берген-Бельзене, на военном заводе в Дудерштадте и Терезиенштадте. Ее воспоминания помогают хранить память о ее родных, убитых фашистами. Поразителен рассказ этой женщины, как ей удалось выжить, несмотря ни на что. «Рыжая пообещала себе, что она вернется домой» и она вернулась, дала жизнь пяти детям, стала бабушкой 28 внуков, прабабушкой 120 правнуков и прапрабабушкой семерых праправнуков!
Алекс ГробманПисать «Рыжую из Освенцима» было тяжело, но еще тяжелее читать. Внучка Рози Гринштейн описала жизнь своей бабушки так ярко и живо, что читателю кажется он слышит голос самой Рози. Получилась прекрасная книга о жизни еврейской женщины, которая росла в счастливой семье, а затем пережила вторжение фашистов в Венгрию, гетто, депортацию, Освенцим Ей каждый день приходилось бороться за выживание. Выжить в лагере смерти огромная удача, но Рози рассказала, как ей удавалось обманывать смерть с помощью мудрости и остроумия, упорства и железной воли. Она одна из немногих, кто вошел в газовую камеру и смог вернуться. Для нацистов она была ценнее живой, чем мертвой. Мы следим за ее жизнью от марша смерти до освобождения и возвращения к нормальной жизни. Каждая глава открывается строками Псалтири, подобранных с удивительной чуткостью. И мы понимаем, что псалмы могут сопровождать нас каждый день, поднимая из глубин отчаяния до вершин радости, от мрака человечества до величия человеческой доброты и замысла Творца. Великая история, рассказанная с чуткостью и любовью!
Майкл Беренбаум, профессор иудаизмаЧасть I
Глава 1
Для чего язычникам говорить: «где же Бог их»?
Бог наш на небесах; творит все, что хочет.
Псалтирь, 113:1011
Красна, 10 мая 1944 года.
Бой барабанов вот звук, который навсегда изменил мою жизнь, но, когда он прозвучал, я его почти не заметила. Барабаны били глухо, где-то вдалеке. Они стали фоном истории, которая разворачивалась в моем разуме. Я погрузилась в мечты и размышления. Рядом со мной журчал ручей, гудели стрекозы, ветерок играл узкими листьями плакучей ивы таким был нежный оркестр звуков, который погружал в мир, где все хорошо и ничего не происходит. Но потом раздалось: «Бумм!» И снова. И снова. Наконец, я услышала. Барабаны? Почему кто-то бьет в барабаны посреди дня?
Я повернулась в направлении звука и увидела двух марширующих венгерских солдат. На шее одного из них, словно ожерелье, висел барабан, и он изо всех сил бил в него. Другой в одной руке нес трубу, а в другой мегафон.
Всем евреям собраться на городской площади! кричал он. Внимание! Внимание! Всем евреям собраться на городской площади.
Ох уж эти венгры! Они вечно пытаются установить контроль над нашим маленьким городком и доказать, что они здесь хозяева. Но это не так. Мой городок, Красна, располагается на границе Венгрии и Румынии, и две страны дерутся за нас, словно дети за игрушку. Я бы тоже поборолась за свой городок он такой красивый! Скалистые горы окаймляют горизонт, словно огромные крепости, а речка опоясывает наш городок, словно ров перед замком. Может показаться, что река могла защитить нас, но венгры пришли четыре года назад. И с того времени все как-то изменилось. Впрочем, мы к этому уже привыкли.
На городской площади собрались десятки людей. Все о чем-то переговаривались. Могло показаться, что приближается праздник, но никаких уличных прилавков не было, и все столпились вокруг платформы, возведенной возле церкви. На импровизированной сцене стоял жандарм с мегафоном.
Евреи, внимание! Евреи, внимание! кричал он.
На площади собрались очень многие, не только евреи. В углу я увидела свою младшую сестру. Лия пришла с подружками. Тут же был и мой брат Ехезкель с учениками из иешивы[1]. Я увидела мамину лучшую подругу Эмму Кокиш, но мамы нигде не было.
Я сказал, внимание! рявкнул жандарм.
Разговоры стихли.
Все евреи должны разойтись по домам и собрать чемоданы. Брать можно только одежду и еду. Все ценности следует оставить дома это очень важно. Жандарм рассмеялся. Мы будем проверять, на месте ли ценности. Если их не окажется, последствия будут весьма печальны. Расходитесь по домам и собирайтесь. Будьте готовы к скорому отъезду. Приступайте! Вам нужно подготовиться!
Он отложил мегафон и сошел с платформы. На площади вновь зашумели, но на сей раз как-то растерянно. Меня замутило, и пришлось сглотнуть.
Мы с сестрой вместе пошли домой. Лия нахмурилась, в темных глазах плескался страх. Ей было 17 лет, ровно на 17 месяцев меньше, чем мне, но при этом она точно была раз в семнадцать умнее меня.
Что все это значит? спросила Лия, когда мы шли по двору.
Не знаю, но мне страшно
Мама была дома, что-то готовила на кухне в кастрюле, которую, похоже, только что вытащила из уличной печи.
Где вы были? Почему вы так расстроены?
Ты не слышала барабанов, мама? спросила Лия. Всех евреев собрали на городской площади. Жандарм сказал, что нам следует собрать чемоданы, а все ценности отдать жандармам.
Там весь город был! воскликнул Ехезкель.
Прежде чем войти в дом, он тщательно вытер ноги о коврик и отряхнул свою куртку. В 13 лет он начал превращаться в мужчину, но все еще оставался настоящим мальчишкой.
Здесь ничего не слышно в печи трещат поленья. Вот сделала нам хлеб похоже, придется его упаковать
Как думаешь, чего они от нас хотят? спросила я.
Не знаю, пожала плечами мама. Но точно ничего хорошего.
Мы с Лией и Ехезкелем озадаченно переглянулись. Неожиданно мама, не говоря ни слова, подошла к шкафу и вытащила с верхней полки чемодан. Она сняла с вешалок все платья и разложила их на столе. Вдали раздавался низкий, зловещий барабанный бой. Солдаты барабанили где-то вдалеке, и мы мгновенно начали двигаться под ритм барабанов.
Наденьте лучшее, сказала мама. Что бы ни случилось, мы должны быть хорошо одеты. Да, и кофты не забудьте.