Берег скифской мечты. Том 1. В тени затмения - Баззи Татьяна

Татьяна Баззи

Берег скифской мечты. Том 1. В тени затмения

ИСТОРИЧЕСКИЙ ЛЮБОВНЫЙ РОМАН

ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕМУ ОТЦУ

ГОРНОМУ БОРИСУ ГРИГОРЬЕВИЧУ

ПРЕДИСЛОВИЕ

ЧЕРЕЗ ПРОШЛОЕ В РЕАЛЬНОСТЬ БУДУЩЕГО

В движении от ночной полутьмы истоков человечества, с противоречивой и невнятной эпопеей в сотни тысяч лет, до предрассветных сумерек бесконечного будущего есть небольшой, относительно ясный промежуток современной истории, оттолкнувшись от которого, наш взгляд может быть направлен как в одну, так и в другую сторону. Какова судьба скифского золота, и только ли в металле его суть? Чем разрешится нынешнее политическое противостояние? Получим ответы, когда проникнемся правдой разницы, которая возникает при сравнении сегодняшней действительности с сутью времени второго тысячелетия до нашей эры. Вооружившись знаниями, как некогда скифы мечами, нам проще будет заглянуть в реальность будущего. Какие бы долгие годы не стояли между нами, сегодняшними, они не могут помешать нам, рассмотреть прошлое, чтобы узреть и выбрать достойный вариант грядущего. Какие сражения проходили в античные времена, каковы были война и мир; узнав, получим ответы на вопросы, что делать, чтобы приблизить желанное будущее. Отголоски скифской песни, то рыдающей, то ликующей, пытаются пробиться сквозь корку тысячелетий. Какую правду хотят донести они до нас?

ВВЕДЕНИЕ

Государству скифов принадлежало большинство земель Крыма, за исключением Керченского полуострова, входившего в состав земель Боспорского царства, и небольшой территории

в юго-западном Крыму, принадлежавшей Херсонесу*

(середина  конец второго века до н. э.).

П. Н. Надинский

Нам не убежать от того, что в основании, на котором высится культурно-исторический пласт, называемый русской цивилизацией, по праву принадлежит народам, которых принято объединять под одним емким названием  скифы. Окунаясь вглубь веков, пытаясь подстеречь улетевшие мгновенья, мы можем проследить истоки тех потоков, которые определяют нынешнее состояние социальное и культурное, эмоционально-нравственное теперешнего человека, проживающего, как и тогда  более двух тысяч лет назад на территории Тавриды.

Для разрешения двойной задачи  узнать насколько чувства Homo sapiens античности были близки мироощущению современных людей и насколько над ними довлели общественные отношения, как скифы и греки справлялись с вызовами времени, я попытаюсь использовать разрозненные исторические источники, научные открытия в археологии, данные архивов и собственную интуицию. Рассвет и закат цивилизации сколотов в научных данных современных ученых и свидетельства, восходящие к Геродоту и Страбону, помогут прочувствовать личные драмы, любовь античного человека; отношение к миру и войне, приведут к пониманию онтогенеза чувств и эмоций человека того и нынешнего времени. Происходящие сегодня процессы конкурентной борьбы между государствами начались не год назад, не три, или десять, сто лет назад. Корни уходят на века и тысячелетия. Пусть ретроспектива поможет объяснить события далекого прошлого, и затем  увидеть будущее. Желая понять давно минувшие события, необходимо не упускать из виду, что человек того времени был неразрывно связан с природными условиями, он был дитя природы (климата, ландшафта) гораздо в большей степени, чем современные люди. Итак, наш компас  попутный ветер, вперед!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ВОЙНА И МИР СТЕПЕЙ ТАВРИДЫ

СКИФСКИЙ ХОЛМ

Да, скифы  мы! Да, азиаты  мы,

С раскосыми и жадными очами!

Александр Блок

Холм над скифским городищем всегда на страже. Кажется, с момента сотворения мира он на границе нескольких миров; отделяя бирюзовую вселенную моря от зеленой дали степи, наблюдает, как вслед за нескончаемыми облаками скользят годы один за другим. Мириады звезд глядят на холм, суммируя мгновенья в века, спрессовывая события в металл и камни. В атмосфере, среди стереофонических звуков, которые дробятся разной громкостью и тональностью, отталкиваясь от колышущихся видений, отражаемых в реке времени картин, удаляясь, приближается лодка, взгляд из которой превращает мозаику аккордов и призраков в киноленту, доступную нашему восприятию. Читатель, если тебе случилось оказаться на этом судне, вместе с тобой мы отправимся в обнаженную реальность все выше (или все ниже), устремляясь за полетом дерзновенного воображения памяти, туда, где время двинулось вспять.

 Золото, зо-ло-то, дети, де-ти, война, вой-на  многоголосьем раскалываются слова, которые складываются во фразы.

Эти слова становятся громкими, они воскрешают силуэты людей; и теперь явно ощущается прохлада полынной росы, улавливается топот многочисленного табуна выносливых коней и шум недалекого прибоя у высоких стен селения, вырисовываются копья мчащихся всадников в островерхих красных шапках.

В то хмурое предзимнее утро, когда холодный, сильный ветер разбивал о берег черные волны и доносил соленые брызги почти до самых стен башни, скиф, почему-то для нас Безымянный, и теперь уже нам никогда не узнать его имени, вышел с дозором на самый верх семи метровой военной башни. В каждом небе есть своя птица, степи и лесу  свой зверь, у каждого города есть своя башня, а в ней  свой воин. Невысокого роста, с черной окладистой бородой, в шапке-митре*, облаченный в серую сисиру*, сшитую из вотолы*, и темные узкие анаксариды* из грубой шерстяной ткани, он всматривался в морское пространство. Скиф смотрел вдаль с напряжением, придававшим строгую суровость его некрупным, правильным чертам загорелого лица  там, на самом горизонте, показалась темная точка, затем еще две, которые росли, и, наконец, стали ясно прочерчиваться силуэты несколько кораблей, борющихся за жизнь с бурной стихией Эвксинского понта*.

В этом краю мало удобных мест для гавани, и появление здесь чужеземных кораблей всегда настораживало скифов. Воинственные племена, привлеченные когда-то на этот холм не столько плодородными землями, сколько важным стратегическим положением возвышенности, строго пресекали вражеские вылазки на свои земли. Здесь, между двумя озерами, находилась и развилка древних дорог. Одна из них соединяла Северо-Западную Тавриду с Неаполем скифским*; вторая  поворачивала на юг и тянулась вдоль побережья к Херсонесу*, были и другие тракты. Воины селения, занимавшие самую высокую точку территории, контролировали пересыпи озер и проходившие по ним пути. Возможность просматривать морской залив давала перспективу наблюдать и морские границы. Владеющий ключами от башни на холме, владел и воротами в Северо-Западную Тавриду.

Скиф с пристальной тревогой всматривается в приближающиеся с юго-запада очертания кораблей и подозревает, что это не торговые суда. Он подает резкий условный сигнал, и немедленно рядом с ним оказываются еще несколько дозорных.

 Корабль, и не единственный!  говорит один из них, пристально наблюдая за продвижением водных суден.  Прослежу за ними, а вы поднимайте тревогу!

 Что за скорлупки?  выясняет подошедший молодой скиф в красном кафтане из охраны князя, пока не решаясь озвучить страшную новость.

Убегает драгоценное время, пока картина приобретает определенность.

 Не иначе понтийцы, купцы или военные?  продолжают они дознание.

 Люди, сидящие на веслах не простые рабы, рядом с ними видны воины,  уточняет старший дозорный, первым увидевший непонятные объекты.

Дальнозоркий с детства, скиф и сейчас лучше других может рассмотреть в общих чертах, что происходит с ближним судном. Он смотрит, он слушает, он скрипит зубами от нетерпения сразиться с врагом. Волны, словно живые языки то высовывают триеру* из черной пасти моря, то прячут ее. В кормовой части морской посудины, над высоко поднятым и загнутым вовнутрь форштевнем*, прослеживался таран в виде трезубца. Корабль, сделанный по типу греческой келеты*, имеющий трюм с большой вместимостью и специальный отсек для перевозки лошадей, пытается развернуться и взять курс к берегу. Людям на сторожевой башне теперь видно, что вдоль борта с левой стороны расположились тридцать гребцов в два ряда и рулевой, кроме них на палубе сгрудились понтийские солдаты. Второй и третий корабли еще не приблизились к берегу, и слабо видны. Скифам теперь понятно, что греки предприняли масштабную морскую операцию, преодолев расстояние около 1500 стадиев*, и она требует от ее участников отваги и умения.