Леди Вея была акильфийской целительницей. Она появилась на свет от союза главы клана акильфов Тангура Кога и его наложницы колдуньи Аллелии. Акильфы клан колдунов, изгнанных из Сеаркаты. Преступники. Глава клана их главный надзиратель. Акильфадия крошечный полуостров, ставший для изгнанников домом и тюрьмой. Тогда всё было не так, как теперь. Теперь Акильфадией называется весь остров Сеар, и Вея Колехорт больше, чем королева этого острова. Божество она или нет, но нынешний король Иллиафии даже ногтя на мизинце её ноги не стоит. Эта женщина заботится не только о своём народе она пытается весь мир изменить к лучшему. А что в это время делает иллиафский правитель? Он по частям продаёт своё королевство Тсалитану! Его народ сам подставляет плоть под рабское клеймо, потому что рабов хозяева хотя бы кормят.
Он продал Гильдии работорговцев и Навину Тир тоже. Она единственная дочь своих родителей. Всю прибыль от этой сделки за вычетом законного налога должна была получить её семья, но золото утекло в карман короля. Мама болеет, ей нужны лекарства. Отец четыре года назад в бою с кьорвигами лишился правой руки и одного глаза он уже не способен обеспечивать семью. Прежний король назначил покалеченному воину небольшое содержание, но его сын отнял и это. А теперь с родителями нет и Навины, которая работала на ферме и была в состоянии прокормить родных.
Она не стеснялась того, что её род давно утратил лоск иллиафской знати. В Иллиафии подобное случилось со многими семьями. На севере сложно что-либо производить или выращивать, там климат суровый, а кьорвиги ещё и порты не оставляли в покое со времён потопа. Теперь кьорвигов нет, за что весь мир должен быть благодарен Вее Колехорт, но за два тысячелетия бедствий от северного королевства мало что осталось. На словах оно красивое и величественное, а на деле безжизненная пустошь. Если бы не явный интерес Тсалитана, Хейнорм уже давно и без боя заграбастал бы эти земли себе.
Навине не было стыдно ни за свою семью, ни за бедное платье, в котором она покинула родительский дом. Единственный тёплый плащ девушка оставила больной матери, а накидку из дорогого лисьего меха ей дали работорговцы чтобы приобретение не околело в дороге от холода. Грязное море на севере в это время года сильно штормило, поэтому путешествовать в Тсалитан предстояло обозом в открытой повозке вместе с другими рабами. Таких повозок было четыре по шесть человек в каждой. И возничий. Работорговцы передвигались верхом. Они были хорошо вооружены, но нападения не опасались, поскольку никто в здравом уме не рискнул бы разевать рот на собственность Тсалитана. Оружие нужно было для защиты от диких зверей они повсюду водились в большом количестве.
Работорговцы хорошо заботились о своём товаре. По пути из Иллиафии в Хейнорм они не потеряли никого, но потом один мальчик всё-таки простудился. Его пытались лечить, но лихорадка усиливалась с каждым днём, и несчастный умер на четвёртый день. Вслед за ним заболели ещё трое крепкий на вид юноша и две девушки, которых просто убили и бросили у дороги, чтобы они не успели заразить остальных. Навина отказывалась снимать меховую накидку, потому что на старом платье осталась их кровь. Она пыталась помешать жестокому убийству. Встала на защиту соплеменников, но в итоге только сама пострадала один из работорговцев сильно ударил её по голове. Когда пришла в себя, одна из девочек рассказала, что негодяи расправились с заболевшими, после чего протащили бездыханную Навину через их тела к повозке, в результате чего её платье и испачкалось.
Всё это было ужасно и просто немыслимо. Путь через Хейнорм Навина практически не помнила она очень плохо себя чувствовала, периодически теряла сознание, страдала от головной боли, а на еду даже смотреть не могла. Её тошнило в том числе от запаха собственного, давно не мытого тела. Когда обоз преодолел путь через узкое ущелье на границе между Хейнормом и Тсалитаном, работорговцы решили, что пришло время придать живому «товару» товарный вид. Там был постоялый двор его Навина тоже помнила плохо. Зато она отлично запомнила боль пощёчин и угрозы. Всех рабов заставили хорошенько вымыться и переодеться, но били только её за потерю узелка со сменной одеждой. Такие узелки каждый из рабов получил ещё в Иллиафии со строгим наказом хранить имущество Тсалитана пуще собственной жизни. Навина не могла вспомнить, при каких обстоятельствах она потеряла узелок, и это злило её мучителей ещё сильнее. Работорговцы устали, их изначально раздражала необходимость передвигаться не морем, а по тракту, поэтому любую оплошность подопечных они готовы были считать едва ли не преступлением. В итоге девушку заставили просто застирать пятна на платье, а потом высушить одежду у очага.
Ей доходчиво объяснили, что лорд Генри Луд, для которого была куплена эта партия рабов, не терпит грязи. Сменная одежда приобреталась по размеру уже после того, как были выкуплены сами рабы. К сожалению, в гардеробе хозяйки постоялого двора подходящих по размеру вещей для Навины не нашлось, поэтому девушке посоветовали молиться, чтобы лорда Генри не оказалось в Городе Рабов, когда туда привезут его товар. Город Рабов это невольничий рынок к югу от столицы Тсалитана. Обоз должен был пройти в объезд Тсалара, поэтому возможности приобрести даже скромное платье для бестолковой рабыни у работорговцев не было. Они и накидку-то хотели забрать, поскольку она дорогая, но не рискнули если бы кто-нибудь из осведомлённых людей увидел, что приобретение лорда Генри щеголяет в заляпанном кровью платье, ему немедленно доложили бы об этом. Даже за такую малость он вполне мог снизить стоимость выкупа всей партии вдвое это в лучшем случае. А платил господин Луд за хороший товар много, и терять такого покупателя работорговцам не хотелось.
Когда лорд Генри в роскошном открытом экипаже встретил обоз на полпути между горным перевалом и столицей, Навине было велено стать невидимкой. «Заткнись, скройся с глаз и сделай так, чтобы он сейчас тебя не заметил», приказали ей. Но так уж вышло, что господин приехал встречать именно эту девушку. Торговцы живым товаром дружно дара речи лишились они подобного обращения с рабами не видели никогда. Старый лорд вёл себя предельно учтиво и галантно, хотя обычно он начинал плеваться ядом даже в тех случаях, когда придраться было не к чему. Но Навину напугали предупреждения о характере этого сморщенного человечка. Она не рискнула жаловаться или выказывать неуважение. Закуталась в мех с головы до пят, пересела в его экипаж и почти всю дорогу терпеливо помалкивала, слушая абсурдные обвинения лорда в адрес правителей Акильфадии.
Зачем он говорил это всё? Ни один человек в здравом уме не поверит, что Вея Колехорт жаждет власти над всем миром. Да, правители Акильфадии выступают против рабства. Они даже выкупают рабов у Гильдии и контрабандистов, чтобы вернуть несчастных в семьи. На их помощь Навина и надеялась она попросила отца найти способ отправить Колехортам письмо с просьбой о выкупе единственной дочери рода Тир. Акильфы никому не причиняют зла. Они защищаются и наказывают врагов за нападения, но так поступают все короли. Почти все. Продажный король Иллиафии не в счёт. А драконы? Вея Колехорт кормит их людьми? Идей бредовее этой Навине слышать ещё не доводилось.
Всё-таки снимите накидку, с нажимом повторил лорд Генри. Я могу согласиться с тем, что ночью в горах было прохладно, но сейчас от этого меха для вас вреда больше, чем пользы.