День к вечеру хорош - Бахтин Игорь

Игорь Бахтин

День к вечеру хорош

Бахтин Игорь

День к вечеру хорош

4 Июля.  Утром я взял Библию, раскрыл её на Новом завете и начал читать очень прилежно, положив себе за правило читать её каждое утро и каждый вечер, не связывая себя определённым числом глав, а до тех пор, пока не утомится внимание.

В приведённых выше словах: «Призови меня в печали, и я избавлю тебя»  я видел теперь совсем иной смысл; прежде я понимал их, как избавление из заточения, в котором я находился, потому что, хоть на моём острове я находился на воле, он всё же был настоящей тюрьмой, в худшем значении этого слова. Теперь же я научился толковать эти слова совсем иначе; теперь я оглядывался на своё прошлое с таким омерзением, так ужасался содеянному мною, что душа моя просила у Бога только избавления от бремени грехов, на ней тяготевшего и лишавшего её покоя. Что значило в сравнении с этим моё одиночество? Об избавлении от него я больше не молился, я даже не думал о нём: таким пустяком стало оно мне казаться. Говорю это с целью показать моим читателям, что человеку, постигшему истину, избавление от греха приносит больше счастья, чем избавление от страданий.

Даниэль Дефо «Робинзон Крузо»

Декабрь 1997-го. Питер

 Слышь, Сохатый, почему улица Институтской называется?  передавая папиросу короткостриженному с крепкой шеей парню, сидящему на переднем кресле, спросил. Татарин. Он был русским, а кличку Татарин получил за чернявость, скуластость и раскосость тёмных с пьянинкой глаз.

Сохатый принял папиросу, сделал пару затяжек, задерживая в лёгких дым и передавая папиросу водителю, ответил, откидываясь расслабленно на спинку сиденья:

 А здесь, братан, тихий район еврейской бедноты. Они ж все грамотные, учёные, профессора, доценты, по два института позаканчивали, привыкли жить с комфортом. Все эти дома вокруг кооперативные, эти шустряки всегда деньги умели клепать. Покупали и квартиры и машины, когда ты на трамвае ездил за три копейки. Здесь в парке,  прямо смотри, дубина,  Лесная Академия, да и вообще всяких научных институтов в этом районе навалом, оттого и Институтский, наверное.

По салону машины плавал густой конопляный дым. Говорившего звали Олег, Сохатый была его фамилия. Кличку ему не пришлось придумывать, сгодилась фамилия.

 А этот, которого мы прессовали, тоже типа еврей?  то ли спросил, то ли резюмировал Татарин.

 Похоже. Хату продал, на родину предков собирался,  Сохатый закрыл глаза.  Где ты такую славную «дурь» купил, Татарин? Хороший «план», раздумчивый, башню не сносит и успокаивает, только жрать сильно захотелось.

 У азеров в кафе на Просвете. Кстати, можем к ним заехать сегодня. У них шашлыки хорошие, и супчик национальный обалденный в горшочках с горохом и бараниной, а заодно ещё «дури» прикупим,  ответил Татарин, закуривая сигарету.

Водитель докурил папиросу и выбросил её в окно. Оскалив зубы, быстро глянул в зеркало заднего вида на Татарина, ухмыльнулся.

 Морду его видели? Зрачки скакали, ужом блин вертелся. Ещё и обосрался, кажется, такая вонь стояла.

 И ты бы вертелся, если тебя утюгом по брюху погладить,  пробурчал Татарин

 Я бы до этого не доводил бы. Горло бы перегрыз, молотил бы чем попало, что под руку попадётся.

.  Ну, это как карта бы легла, Сахалин. Попал бы на конченых отморозков, замочили бы тебя и дело с концом,  зевнул Татарин.

 Ты бы, бабки пересчитал, Татарин,  проговорил водитель, которого Татарин назвал Сахалином.

 А чё их считать? Всё, как Светка-риэлтертша сказала. Лошок ещё ничего не успел потратить. Вот они две пачки, по десять штук в каждой,  похлопал себя по карману куртки Татарин.  Десять процентов Светкины, остальное наше.

. Сахалин пожевал губами и раздумчиво проговорил:

 Пацаны, это ж две тысячи баксов. Не жирно ей будет? Может, дадим шалаве полторы штуки, скажем, что клиент уже потратил пять штук? Мы рискуем, а ей такие бабки с воздуха ломятся.

. В машине повисла продолжительная неловкая пауза. Сохатый смотрел, наморщив лоб в окно, Татарин громко сопел. Как-то неуверенно он произнёс:

 Слушай, Сахалин, не в жилу как-то. Тёлка ценная, потеряем классную наводчицу.

 В натуре, Сахалин, она ж не дура. Рюхнет, что кидают её. Без наводчицы работать будет трудно. Слышал такое выражение информация решает всё?  поддержал Татарина Сохатый.

.  Добренькие,  передёрнул плечами Сахалин.  Задницу шалава просиживает в офисе. Хату купила на Ваське уже и тачку. Не жирно будет шалашовке?

 Не жадничай. Мы ж не в накладе. Пока всё катит, будем по старым фишкам играть, а там видно будет,  ответил на это Татарин.

И, помолчав немного, сказал повеселевшим голосом:

 Ну, что разбежимся ненадолго, как договаривались, передохнём от трудов праведных? Опять на острова махнёшь, Сахалин?

 Не решил ещё куда,  ответил Сахалин.  Хочу на необитаемом острове побывать. Смотрел кассету недавно про Галапогосовы острова. . Прикольно там, хотя и без комфорта. На Кубе тоже клёво. А может, вообще, в Австралию ломанусь. Это тоже остров, только большой.

 Смотри, чтобы кенгуру там копытом не отоварил тебя по хозяйству,  хохотнул не к месту Татарин.  За матушкой-то не соскучился? Чё домой на пару деньков не смотаешься на свой родной остров?

 Чё там делать?  пожал плечами Сахалин.  Бухалово, нищета. Переводы матери шлю. Она таких денег в жизни в руках не держала. Пишет, соседи все иззавидовались, бегают к ней подзанять. С каким-то хмырём сошлась. Говорит, мол, работящий. Работящий это значит, дров наколоть может, гвоздь забить, и пьёт не больше литра в день.

 А папашка твой загнулся?  спросил Татарин.

 Издох,  кивнул головой Сахалин.  После третьей отсидки пришёл с туберкулёзом, с порога матери в торец врезал, типа хозяин вернулся. Я его тогда отметелил, неделю не вставал конь с кровати. Наказал ему мать не трогать больше. Успокоился, зверёк. Мать, дура, обиделась на меня, грех, типа, на отца руки поднимать. Через месяц откинул копыта. Инфаркт. То ли от тоски, то ли от безнадёги мужиков наших поселковых магнитом в зону тянет. По два, по три срока многие отмотали. Ладно бы, по-крупняку чего. А то челюсть своротят кому, ножом пырнут, своруют на пропой, по пьяни грохнут кого, снасилуют. Не уедь я с острова, тоже кого-нибудь пришил бы. Или спился бы.

 Короче, как Робинзоны на необитаемом острове живёте. А матери о работе своей, что пишешь?  Татарин ехидно ухмыльнулся.

 Менеджером говорю, работаю,  хмыкнул Сахалин.

Татарин расхохотался.

 Менеджером по горячим утюгам! Прикольно.

Сахалин на это ничего не возразил. Он пристально глядел в лобовое стекло, с задумчивым видом.

Татарин отвернулся к боковому стеклу:

 А мой, после последней отсидки тихим стал. Всё молчал, улыбался всем, особенно детям. Ходил тихо, тихо. Чё нибудь делаешь, подкрадётся сзади и наблюдает. Обернёшься он улыбается, стоит, а улыбка, как у дурика. Крыша съехала у старика. . Мать говорила, что он типа тоскует от того, что мать свою не похоронил. Он тогда сидел, а когда вышел, поехать на могилу не смог. Это далеко, в Архангельске, денег не было. Потосковал он так пару месяцев, а потом новому участковому башку проломил, за то, что тот паспорт потребовал показать. В зоне и помер.

 Наша белая кость,  усмешливо глянул на понуро сидящего Сохатого Сахалин,  с паровым отоплением жил, как дрова колоть, да в ватнике мёрзнуть не в курсах Колись, Сохатый, папаня подводником заслуженным был или солистом в балете?

 Подводником,  зевнул Сохатый,  это маманя тюхала мне про отца подводника, который типа утоп, выполняя важное правительственное задание. Я его и не видел никогда. Бабуля, когда мать умерла, рассказала, что аферюга он залётный, карманник сухумский. Свинтил от нас, когда я на свет Божий явился. Подкатился к матери, она красивая была. В библиотеке Морского клуба работала, мы тогда на площади Труда жили. Я в школе постоянно дрался из-за этого «подводника». У всех отцы были, а я всё, как дурак доказывал всем, что мой скоро из плавания придёт, и мы с ним на рыбалку поедем. Пацаны вечно меня подковыривали. А тошно вспоминать. Сахалин, а что тебя всё на острова тянет?