Типа, презрительно повторил голос, тоже нельзя, если только человечек в защитные чары сокровищницы не угодил. Это случаем не сокровищница? деловито уточнил он.
Я огляделась по сторонам, не обращая внимания, что рука у меня, вообще-то, всё ещё горит!
Сокровищница, с важным видом повторила я и вскинула палец на профессорский манер. Пламя занялось вокруг книги заклинаний, словно одного только места неизвестной призванной жути было достаточно, чтобы решить меня угробить. Сокровищница знаний! Библиотека, иначе говоря. Так что сжигать меня нельзя, неведомая ты хтонь!
Это я-то неведомая хтонь? прогремело недовольно.
Ну не я же! Прекрати греметь, ты же не гром!
Как не ты, если как раз-таки ты, иномирная ведьма! прорычало это нечто и вдруг вздохнуло. Ты даже не знаешь, кого призвала, да?
Почему же не знаю? спросила я, а сама непринуждённо двинулась к лежащей на полу горящей книге, чтобы посмотреть, кого моя кровь в мир притащила.
Пламя будто намеренно разгорелось сильнее, чтобы ничего не смогла разобрать.
Правда, знаешь? издало нечто полурык-полухмык.
Конечно, знаю. Я призвала тебя! Логично же? Логично!
Своего собеседника я не видела, но по тому, как мигнул огонь на ладонях и книге, отчётливо представила, что он закатил глаза. Зато грохотание его голоса слышала превосходно:
Ведьмы! Везде одинаковые!
Проявив благоразумие, я промолчала. Да и не поспоришь с ним: мне самой ведьмы не слишком нравились. Как и колдуны. Как и один конкретный наставник, заперший меня в библиотеке постигать мастерство призыва. Так что зачем что-то говорить?
Даже ничего не возразишь? искренне удивился пришелец, когда и несколько минут спустя слов от меня никаких не дождался. Должна признать, что впечатление самого тихого человека во всех мирах я стопроцентно не производила.
В ответ дракону согласно покивала головой, мол, не-а, ничегошеньки не возражу.
Поразительно совсем растерялась моя(ну да, уже моя) неведомая хтонь. Пророкотала потерянно, обескураженно: Слишком сильно стукнулась, когда о ту шкуру споткнулась, да? Так ты вроде не головой ударялась Ручки подставила свои. Впрочем, они же хрупенькие у тебя
Меня завуалированно назвали пришибленной.
Вот так и соглашайся с вами, неведомыми хтоньками! выразила я своё возмущение. Раз согласишься и тебя уже стукнутой сочтут!
О, голос подала, будто бы обрадовалось призванное нечто, так, что даже не обратило внимания, как именно я его снова назвала. А чего до этого молчала?
Так может ты прав? Если в твоём мире тоже есть ведьмы и они похожи на здешних, то, значит, все одинаковые, я вздохнула.
Пришелец задумался.
Говоришь так, будто не отсюда, заключил он.
Так я и не отсюда. Как и ты.
Он снова задумался.
И как тебя зовут? миролюбиво поинтересовался недавний кошмарик.
Ещё бы я имя своё непонятному существу не называла! уперев руки в боки, с угрозой посмотрела куда-то в потолок, потому что лица(или что там у него вместо лица) нигде не было видно.
Знаешь, столько оскорблений, сколько я уже получил от тебя, ни один дракон так долго не терпел, прорычало нечто.
Так ты дракон? ой, мама, так вот откуда огонь. А вы разве вообще, как фамильяры, призываетесь? Высшая раса, всё-таки
В том-то и дело, что не должны. Уже давно от вас защитными чарами закрылись, настырных! Но ты как-то вытащила! дракон вновь разозлился.
Огонь вокруг ещё раз взвился к потолку и погас, оставив как книгу, так и мои ладони, целыми и без ожогов. Оставшаяся на месте штора отодвинулась, впустив в библиотеку солнечный свет. Сразу же вспомнилось, что мне перед призывом очень хотелось кушать.
Так как тебя зовут? повторил мой невольный фамильяр свой вопрос.
Вика, представилась я. Подумала, что как-то несерьёзно. В смысле, Виктория. А тебя?
Он судя по звуку, выпустил дым из ноздрей, а после и вовсе материализовался предо мной в форме огромного золотого дракона, чья макушка буквально упиралась в свод библиотеки.
Артамон, рыкнул дракон, протянув мне лапу. За грубыми звуками смутно различался достаточно молодой мужской голос.
Учитывая разницу в габаритах, я сумела обхватить лишь острый коготь призванного фамильяра. Желудок неприятно заурчал, и, прокрутив в памяти, каким образом я вызвала дракона сюда, я поинтересовалась:
Слушай, а у тебя, случайно, нет с собой булочек с корицей?
Глава 2. Разница в отношении
Странное дело, но булочки с корицей(и ещё с карамелью!) у моего призванного дружочка-пирожочка действительно нашлись, а с ними и разговор пошёл гораздо лучше и как-то душевнее. С едой вообще всё идёт гораздо лучше, от учёбы до разработки плана по завоеванию Вселенной. Правда, когда я предложила дракону подумать о подобном, он не был впечатлён.
Это сколько недовольных будет, проворчал Артамон. И всех их не сожжёшь: либо править некем останется, либо на место старых бунтовщиков таким режимом придут новые, и всё равно править некем останется.
Ну, так, а если не сжигать? спросила, облизывая пальцы, липкие от карамели. Кто бы в его мире не приготовил этот шедевр кулинарного искусства, я бы расцеловала его в обе щёки. Кого угодно, пусть даже маленького и страшного гоблина, если у него ручки такие золотые!
А если не сжигать, то на себя времени вообще не останется, равнодушно рассудил Артамон. Пока выслушаешь одних, недовольны будут уже другие. И учесть пожелания и стремления всех невозможно, уж точно не в масштабах Вселенной. Сколько империй гибло из-за халатности правителей? Из-за поддержки одних в ущерб другим, притом, что выбор оказывался неверным? Так что извини, куколка, но Вселенную завоёвывай как-нибудь без меня. Ты в любом случае будешь делать всё без меня, потому что я тебе не дракон на побегушках.
Беее! я показала ему язык. После того, как эта огромная туша столь нудно что-то объясняла, бояться его стало сложно. Скучный какой!
Тебе два или двадцать два? закатил медово-карамельные глаза дракон. Он пытался поправить меня, что они скорее янтарно-медовые, но я, у которой на уме была одна только еда, лучше знала!
Вике достаточно, чтобы понимать, что в жизни должно быть какое-то веселье, а ты звучишь, как редкостный зануда, наигранно детским голосочком протянула я.
Однако что бы там ни говорила вслух, про себя я считала Артамона приятным и на редкость умным собеседником. Он очень много знал о музыке, живописи и театре, о государственном управлении и магии, об архитектуре и даже о дамских сумочках! На языке этого мира дракон, как и я, говорил с акцентом: законы межмирья, позволявшие одарённым магией понимать друг друга, в какой бы мир ни угодили, не стирали различия в произношениях. Для Артамона я звучала твёрдо, но мелодично, а он для меня с низким мягким хрипом и рычанием.
А сколько тебе лет? спросила, откладывая выданную им пустую коробку со сладостями подальше. Драконы, говорят, живут долго
Мне двадцать пять.
Я подавилась воздухом.
Что?
Что такое? не понял моей реакции Артамон.
Тебе всего двадцать пять, ты дракон и никаких мечтаний о мировом господстве?! Это что такое? Это же надо исправлять!
Ешь свои булочки! огрызнулся мой огромный собеседник.
Они закончились.
Тогда помолчи, пока я пытаюсь притянуть чарами другие.
Так говорить или молчать? Ты можешь определиться, что тебе больше нравится?
Артамон вздохнул.
Мне нравится, когда я отдаю приказы, а их исполняют. Идёт?
Не-а, это же ты тут фамильяр.
Ненадолго!
Морда Артамона была поднята слишком высоко, чтобы на ней можно было рассмотреть какое-либо эмоциональное выражение. Однако что-то было в его короткой фразе. Что-то, кроме раздражения положением, в котором мы оба очутились по вине наставника, конечно же. Не по моей же глупости, если учесть то, что будь моя воля, я бы вообще эту книгу заклинаний никогда не трогала?