Проклятая картина - Наталья Калинина

Наталья Калинина

Проклятая картина

Пролог

За неделю до событий.

 Я не придумываю! Зачем мне это?!

В голосе жены послышались слезы, и Саша еле сдержал раздражение. Разговаривать с Викой в последнее время стало очень трудно: не угадаешь, какое слово вызовет у нее взрыв упреков или молчаливую обиду. Он дико устал от такого «экстрима» и сам уже считал, сколько недель осталось до ее родов. До беременности Вика отличалась мягким характером, конфликты гасила улыбкой. Их жизнь была тихой, спокойной, уютной. А сейчас жену будто подменили: она словно задалась целью собрать все вопиющие крайности из мемов и анекдотов про вкусы и гормональные бури беременных.

 Вик, а давай прогуляемся!  вместо ответа предложил Саша. Сыграл ва-банк и сорвал джекпот, потому что резкая смена темы обескуражила супругу. Она растерянно моргнула и по-детски трогательно шмыгнула носом. Саша улыбнулся, чувствуя, как внутри развязывается узел: кажется, миновало.

Он помог Вике облачиться в пуховик, натянул ей на голову смешную шапку с помпоном и торопливо оделся.

Погода не располагала для долгих прогулок: небо хмурилось тучами, обещая скорый дождь, ветер срывал с деревьев остатки пергаментной листвы, лужи широкими озерами заливали дорогу. Саша с большим удовольствием провел бы воскресный день за компьютером или перед телевизором: работа в офисе изматывала. Но и дома, который в последние месяцы из надежной гавани превратился в заминированный порт, уставал еще больше.

 Это опять случилось,  продолжила разговор Вика, мельком оглянувшись на жилую высотку, будто та могла их подслушать. Отчего-то у Саши сложилось впечатление, что жена торопилась покинуть квартиру.

 Саш, я понимаю, как это звучит со стороны. Но в нашем доме действительно что-то происходит. Я четко слышу шаги по ночам, шуршание, вздохи. И это не соседка тетя Маша! Стена гостиной выходит на площадку.

 Так, может, ты слышишь тех, кто поднимается по лестнице?

 Каждую ночь?  усомнилась Вика.

 Кто-то поздно возвращается с работы или, наоборот, уходит в смену?

Жена помолчала, обдумывая его слова, и кивнула.

 Возможно. Но давай поставим камеру! Я увижу, что ничего в квартире по ночам не происходит, и успокоюсь.

Она лукаво улыбнулась как совсем еще недавно, когда у них все было просто и понятно. Вика умела над собой подтрунивать, но так было до беременности. Саша очень соскучился по ироничным интонациям в ее голосе, поэтому сразу согласился:

 Отличная идея!

Если камера решит проблему необъяснимых страхов жены прекрасно! Он, как заботливый примерный муж, предложил прогуляться до магазина техники, благо тот находился на соседней улице.

Тем же вечером Саша, весело напевая мотив популярной песни, установил в гостиной две небольшие камеры. Утром он продемонстрирует Вике записи и убедит ее в том, что никто по ночам по комнате не ходит. Чувствительность камер была такая, что зафиксировала бы и движение мыши. Нет, Саше вовсе не хотелось доказать жене свою правоту, только успокоить. Вике нельзя волноваться, ей нужно высыпаться, правильно набирать вес, ждать с радостью рождения Сережки, а не страдать бессонницей, оттого что кто-то за стенкой якобы мешает.

Когда он, закончив работу, развернулся, увидел Вику стоявшей перед репродукцией, которую они недавно купили. Жена хотела, чтобы картина подходила и по цветовой гамме и, как она выразилась, по ощущениям, поэтому долго искала нужную. В итоге Вика нашла то, что хотела, а Саша просто согласился с ее выбором. Но, в принципе, картина ему тоже понравилась. Изображена на ней была осенняя аллея, конец которой терялся в жемчужной дымке. Незамысловатая картина, однако притягивала к себе взгляд. Хотелось не просто ею любоваться, а всматриваться в идеальный конус уходящей вдаль аллеи, в легкий туман, в котором парой мазков был обозначен женский силуэт.

 Давай ее снимем!  внезапно сказала Вика не оборачиваясь. Саша такого не ожидал, поэтому вопрос прозвучал слишком резко:

 Ну что еще?

Вика не ответила. Но, слава богу, и его раздраженный тон ее не задел. Она подошла ближе к картине и коснулась того места, где дымка заволакивала аллею.

 Чем картина тебе не нравится?  устало спросил Саша.

 Не знаю,  растерянно отозвалась жена.  От нее будто нехорошие вибрации идут.

Приехали! Да что ж такое!

 Но купила ты ее именно из-за позитивных «вибраций»!  не удержался он от сарказма. Вика оторвала взгляд от картины, сморгнула и растерянно улыбнулась.

 Да, так и было. Я даже не знаю, как объяснить, но что-то поменялось.

У Саши не оказалось сил на споры. Он махнул рукой и пошел в спальню. Вика отправилась следом.

 Не сердись! Видимо, у меня просто день не задался.

 Вика, пойми, твои вкусы и предпочтения сейчас меняются так внезапно, что я за ними не успеваю! Покупаю клубнику, а тебе уже хочется селедки. Бегу за селедкой, а ты Сама понимаешь!

 Прости,  повинилась она, легла рядом, неуклюже повозилась, пытаясь пристроить еще небольшой, но уже мешающий живот. Саша помолчал, а потом приобнял жену.

 Угу,  извинил он. Больше они к теме картины не возвращались. Так и уснули обнявшись.

Проснулся Саша резко, будто от толчка. Вика мирно посапывала рядом. Видимо, то, что во второй комнате установлены камеры, ее успокоило. А вот у Саши сон отчего-то пропал. Он аккуратно, чтобы не потревожить жену, выбрался из постели и отправился на кухню выпить воды. Часы показывали половину четвертого, но сна не было ни в одном глазу. Саша зашел в гостиную, включил бра, мягкий свет от которого размел по углам тени, и опустился в кресло напротив картины.

И что Вике не понравилось? В приглушенном освещении изображение отчего-то, наоборот, будто напиталось красками. Или этот эффект создался на контрасте? Но тусклое золото вдруг превратилось в кровавое вино, багрянец насытился коричневыми оттенками, а жемчужная дымка подернулась пепельной мутью. Саша медленно поднялся и приблизился к картине. Огонек на камере подозрительно мигнул, и темный «зрачок» развернулся за ним.

Наверное, стоило бы зажечь свет, чтобы нарушить это странное наваждение, но Саша, повинуясь какому-то влечению, протянул руку и коснулся полотна. Ладонь окутало живое тепло, будто картина отозвалась ответной лаской. Саша замер, не решаясь убрать ладонь и удивляясь тому странному ощущению, которое наполнило его душу радость пополам с предвкушением, будто от встречи с кем-то очень близким, с кем давно не виделся. От картины действительно исходили какие-то вибрации! Но позитивные.

Так он простоял, наверное, час, а может, и минуту, но, когда вернулся в кресло, от прежней эйфории не осталось и следа. Напротив, в теле разливалась тяжесть, как после физического труда. Саша зевнул, уже не борясь с навалившимся на него сном. Дойти бы до кровати

Уходя из гостиной, он еще раз оглянулся на картину и удивился странному эффекту: ему показалось, что дама, которая вроде бы уходила в туман, теперь, наоборот, развернулась лицом к зрителю. Но сил рассматривать изображение уже не оставалось. Поэтому Саша решил, что это либо игра света, либо дама изначально и была так нарисована.

Утром он проспал на работу: не услышал будильника. И, торопливо собираясь и борясь со сном, о картине и об установленных камерах совсем не думал.

Вечером, когда они с Викой просматривали запись, ничего подозрительного не увидели. Никто по комнате не ходил, не шумел. Вика, убедившись в этом, заметно повеселела, но Саша, наоборот, озадачился. Камера не запечатлела, как он вставал из кресла и подходил к картине, хоть он хорошо помнил, что «глазок» развернулся за ним. На видео было только снято, как он сидит в кресле. Может, он действительно задремал и все остальное ему приснилось?