Ты что, думаешь, что твое родовое имя или титул что-то значат в этой Школе? громко сказал он, скривив губу и с вызовом глядя на Зою. Мы здесь все равны: и артист, и шаман, и княжеская дочка!
Эти слова были справедливы, но все даже Сашер посмотрели на Родака с открытым неодобрением, и это разозлило парня еще сильнее.
Все вы только и знаете, что заискивать перед богатыми и сильными!.. бросил он и, резко повернувшись, направился к входу в Дом.
Зоя смерила его удаляющуюся фигуру взором, в котором загорелась злость.
Ты еще узнаешь свое место уродец, громко пообещала она, и все увидели, как спина Родака вздрогнула, но сам он не замедлил хода.
Вот повезло нам учиться с таким странным типом, сказала Лойе. Злой он какой-то
Наверно, бесится из-за собственной внешности, предположил Сашер. Страдает, что девушки на него внимания не обращают, и он снова заискивающе посмотрел на Зою.
Ничего, скоро он научится вежливости, отозвалась она и многозначительно прищурила глаза.
Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и стены Дома Общего Братства потеряли прозрачность. Внутри помещений загорелись магические негасимые огни их поддерживала совместная воля Учителей Школы. Шумные и наполненные голосами залы здания заблестели разными цветами. В одном зале будущие маги упражнялись в превращении вещества, в другом слушали неспешный рассказ старшего о деяниях какого-нибудь великого мага, в третьем просто были накрыты столы и рядами сидели готовые к ужину молодые люди. Желающие принять участие в том или ином деле могли в любое время войти в зал и присоединиться к собратьям, а те, кто хотел отдохнуть, спокойно отправлялись в свои кельи. Вечерние занятия были делом добровольным и не контролировались учителями.
Каждый из учеников имел свою маленькую овальную комнату, к которой вел узкий и порой довольно длинный проход от общего коридора. Сеть этих проходов опутывала весь огромный кристалл Дома подобно сосудам в травяном стебле. Считалось удачей попасть в келью, с которой соседствовали еще несколько таких же комнат в такой «грозди» ученики могли веселее проводить время в совместных беседах или даже устраивать вечеринки. Но были и такие кельи, к которым ученику приходилось чуть ли не ползти по извилистому лазу а в его конце была одинокая каплевидная полость в кристаллической толще.
Именно такое помещение и досталось Родаку. Однако, он был этим вполне доволен, потому что шумные компании и даже само присутствие товарищей были ему противны. Последние несколько лет он больше всего любил возможность побыть наедине с собой.
Родак, пригнувшись, прошел через круглое отверстие входа в свою келью и окинул взглядом ее скромное убранство. Тусклый голубоватый огонек, висящий в воздухе под потолком, освещал комнату, а на полу помимо расстеленной ткани, на которой Родак спал, были только несколько книг и невзрачный серый сундук весь его нехитрый скарб. В стене напротив входа отразилась худая фигура Родака, нелепо искаженная кристаллом.
Уродец пробормотал Родак, смотря на это отражение. Уродец, говоришь? Пусть так По мне это лучше, чем красиво выглядеть, а в сердце гнить.
Он устало опустился на покрывало ложа, поджав под себя ноги, и поднял взгляд на светящийся огонек. Голубоватый цвет светильника вызывал в памяти больших ленивых светлячков, что, бывало, кружились над озерными заводями, что стояли возле дома Родака. Он часто сидел ночами на берегу и смотрел, как они бездумно гонялись друг за другом в тишине. Тогда все было так спокойно и счастливо
Бог Ветра, Богиня Воды, великие Творители прошептал Родак, полузакрыв глаза. Зачем вы допустили, чтобы все это случилось? За что оставили меня одного на земле?
В голове и перед глазами снова стали прокручиваться те события, которые вот уже три года заставляли его сердце мучительно колотиться. Бешено скачущие кони, лай гончих, жестокие, злобные ухмылки, крики отблеск на золоченых доспехах и на перстне с бриллиантовой короной и такой знакомый, но измененный отчаянием женский голос, молящий о пощаде.
Родак сжал кулаки так сильно, что захрустели костяшки пальцев.
Я найду его. Найду способ добраться до этого ублюдка. Верьте мне, мама, отец, сестренка! Я сведу счеты.
Ему очень хотелось верить в это. Верить в свои силы, в неизбежность пути, в то, что справедливость существует. Но как только Родак переставал шептать свои обеты, ему казалось, что в тишине снова звучат предсмертные крики его родных а к ним почему-то добавляются насмешливые возгласы одногруппников.
Не меняя позы, он сам не заметил, как впал в тягостное оцепенение, которое даже нельзя было назвать сном. Назойливые шелестящие мысли постепенно слились в мозгу в один долгий звук. Огонек келейного светоча стал казаться далеким лунным диском, с которого смотрело чье-то удивленное лицо
Так, в полусне полубреду прошло не меньше трех часов. Во всяком случае, когда ясное сознание вернулось к Родаку, он почувствовал явный голод и ноющую боль в затекших ногах. К реальности его вернул какой-то звук, необычный для ночной тишины отдаленной кельи. Это был осторожный шорох чьих-то шагов в узком проходе.
Что? удивленно прошептал Родак, оглядываясь на входное отверстие.
Через несколько секунд оттуда показалась рука, сжимающая ярко светящийся миниатюрный жезл. Комната озарилась непривычным золотистым светом, и вслед за рукой из прохода показалась вся фигура ночного гостя.
Вернее гостьи. Родак тревожно вздрогнул.
Это была Зоя.
Что тебе нужно? спросил он шепотом, неизвестно почему не решаясь перейти на полный голос.
Она распрямилась во весь рост и повела рукой над своим жезлом, отчего тот потускнел и перестал слепить. Затем Зоя сделала короткий шаг вперед и посмотрела на Родака каким то необычным взглядом.
Что тебе нужно? снова спросил он. Рука помимо воли подтянулась к груди и сжалась в настороженном жесте.
Я и сама не знаю тоже шепотом ответила Зоя и улыбнулась. Пришла поговорить.
Родак подозрительно окинул ее взором.
Ты? Поговорить со мной? О чем, интересно?
Она вздохнула.
О себе. Я была заносчивой идиоткой. Не стоило мне так себя вести сегодня.
Зоя была не в своей обычной тунике, а в коротком сером платье, изящно облегающем ее юную фигуру. Она была уже сложившейся женщиной, как минимум восемнадцати лет и женщиной красивой. Ее шея, открытые руки и колени, косой вырез платья на груди Кожа матово блестела в смешанном свете жезла и келейного светоча.
Родак почувствовал, что помимо злости и страха, испытывает к этой девушке и юношеское влечение. Несмотря на всю ее высокородную гордость, которую он так ненавидел в людях. Такая новая для него смесь чувств заставила его задрожать.
Что же тебе нужно? в третий раз повторил он.
Зоя присела на корточки перед ним.
Я хочу подружиться с тобой, сказала она.
Зачем?
Мы в одной группе Будет лучше, если мы все будем дружить. Тебе не стоит отдаляться от нас, Зоя вдруг протянула руку и накрыла ладонью ладонь Родака. Мы все должны думать друг о друге.
Сейчас ночь выговорил он побелевшими губами.
Да. И что с того? Зоя смотрела ему в глаза, чуть наклонив голову. Мы ведь уже не дети. Если мне хочется, я приду к тому, кто мне нравится когда угодно.
Родак криво улыбнулся.
Конечно, ты же княжеская дочка.
Ох, не поминай мой титул, отмахнулась она. Ты не представляешь, как он мне надоел. Так хочется порой побыть простой горожанкой или деревенской девушкой, у которой все просто, и не надо думать о власти и этикете
Сердце Родака забилось как бешеное.
Если Если я тебе нравлюсь, зачем ты все время натравливаешь на меня своих подхалимов? спросил он. Голос прозвучал жалостливо, и Родак мысленно выругал себя за это.