Нетрудно заметить, что перечисленные во-первых, во вторых, в третьих передают мою позицию как педагога по отношению к воспоминаниям Л.К. Артамонова. С исторической точки зрения его автобиография интересна тем, что в ней находят отражение трактовка известных исторических событий и личностей, в первую очередь Ахал-текинского похода 18801881 гг. и «Белого генерала» Михаила Дмитриевича Скобелева, имя которого Леонид Константинович нередко упоминает с добавлением «незабвенный», считая его своим учителем в военной службе.
Другим человеком, с которым Артамонов имел счастье соприкоснуться в годы обучения во Владимирской Киевской военной гимназии, стал действительно для него незабвенный Павел Николаевич Юшенов выдающийся педагог, имя и опыты деятельности которого, к сожалению, мало известны широкой публике. Между тем, это был один из тех истинных педагогов по призванию, сродни описанных Н.С. Лесковым, которые по праву могли считаться благодетелями своих воспитанников, оставившие глубокий след в их душах.
Интересно и неоднозначно восприятие Л.К. Артамоновым широко известного военного педагога генерала М.И. Драгомирова, с которым он столкнулся во время учебы в Николаевской академии Генерального штаба (НАГШ). Впрочем, Михаил Иванович был человеком сложным, отзывы о нем современников не всегда были восторженными.
Воспоминания проливают свет на обстоятельства жизни и службы генерал-лейтенанта Вильгельма Адольфовича фон Шака, героя Русско-турецкой войны 18771878 гг., настоящего кавказского отца-командира, на его глубоко самобытную и оригинальную личность мудрого начальника, у которого Л.К. Артамонов прошел хорошую школу служебной деятельности.
В этой связи нельзя не обратить внимание, что национально-религиозная терпимость, по крайней мере, в официальной политике империи (мы здесь оставляем в стороне отдельные проявления шовинизма в простонародье) составляла одну из самых привлекательных черт дореволюционной России и обеспечивала успешное ее развитие. На государственной службе ревностно трудились и немец В.А. фон Шак, и азербайджанец генерал Исмаил Хан Эхсан Хан оглы Хан Нахичеванский, и армянин генерал И.Д. Лазарев, и швед И. Пиппер, и многие другие представители слагающих империю народов. Культура России обогащалась от развития малорусской культуры гастроли на Кавказе театра М.Л. Кропивницкого Артамонов описывает буквально с восторгом, вбирала в себя элементы традиционной культуры кавказских народов, несла свет цивилизации народам Закаспийского края.
Всему этому наш герой был свидетелем и непосредственным участником тех событий. И это, пожалуй, еще один, может быть, важнейший урок, который мы можем вынести, читая воспоминания Л.К. Артамонова культура может развиваться только в диалоге культур; только в этом случае она может осознать самое себя, понять, чем она отличается от прочих культур, в чем ее ценность и самобытность. Изоляционизм же, неизбежно сопровождающийся обскурантизмом и шовинизмом, действует на культуру губительно, исключая ее развитие и процветание.
Для историка воспоминания Л.К. Артамонова интересны еще и тем, что в них превосходно описан военный быт и организация служебной деятельности: от учащихся военных гимназий, училищ и академий, до походно-боевой и гарнизонной жизни армейского строевого и штабного офицерства второй половины XIX века. Представляет особенный интерес описание служебных взаимоотношений офицеров императорской армии, очень далеких от содержащихся как в некоторых литературных произведениях, так и от расхожих идеализированных представлений о «поручиках Голицыных и корнетах оболенских». Артамонов изображает своих сослуживцев без ложного пафоса, преклоняясь перед их достоинствами и спокойно подмечая и анализируя их недостатки. Изображенное им, могу с уверенностью сказать, очень напоминает то, с чем автору этих строк пришлось встретиться на протяжении собственной 25-летней службы в Советской и Российской армиях полтора века спустя после описанного Леонидом Константиновичем. И это еще раз свидетельствует, что история не только повторяется, она, скорее, воспроизводится новыми поколениями на основе опыта, переданного предыдущими, с известными поправками на изменившиеся исторические условия.
В целом же, люди, изображенные Л.К. Артамоновым, производят очень симпатичное впечатление своей простотой, цельностью, искренностью, честностью, верностью долгу, вежливостью, гуманностью и разносторонностью дарований качествами, которыми смело мог бы похвалиться и сам Леонид Константинович Артамонов.
Предисловие
К счастью, на склоне лет, в возрасте 69 лет Леонид Константинович взялся за перо, решив изложить для своих детей историю прожитой жизни. К несчастью, «Моя автобиография», как назвал он свои записки, сохранилась только частично; до нас дошла история его жизни с 1859 г. по май 1892 г., да еще две плохо сохранившиеся записные книжки формата в 1/8 листа, охватывающие частично 1916 г. и 1917 г. до отречения императора Николая II и начала развала армии с выходом известного приказа 1. Остальные записи, по его собственным словам, не пережили «время революции и последующих смутных дней». Как бы то ни было, доступные нам архивные материалы дают полное право считать воспоминания Л.К. Артамонова энциклопедией жизни русского офицерства второй половины XIX века как по широте охвата порядка и обстоятельств жизни разных категорий военнослужащих, так и по организации служебно-боевой деятельности воинских частей и учреждений императорской армии.
В архиве Русского географического общества в фонде 119, посвященном Л.К. Артамонову, находятся 9 тетрадей (от 38 до 193 страниц каждая), озаглавленных «Моя автобиография».
Первая тетрадь посвящена детству и отрочеству Артамонова, его происхождению и семье, учебе в классической и первому году обучения в военной Киевской гимназии; по времени с 1859 г. по 1871 год. Материал представляет интерес главным образом в плане описания быта мелкого служилого дворянства на юго-восточной окраине империи; взаимоотношений разных слоев очень пестрого в религиозно-национальном составе местного населения; особенностей организации образовательного процесса, быта и нравов учащихся и педагогов в классических гимназиях и пореформенных военных гимназиях, переименованных решением военного министра Д.И. Милютина из прежних кадетских корпусов. Косвенно отражены события польского восстания 1863 г. и его последствий в плане репрессивной политики по отношению к польскому дворянству.
Вторая тетрадь охватывает период с 9 августа 1871 г. по 1879 г. включительно; на это время выпало окончание военной гимназии, переезд в Петербург и поступление во 2-е военное Константиновское училище, в котором Артамонов учился с 1876 г. по 8 августа 1878 г., переход в старший класс Михайловского артиллерийского училища (с 9 августа 1878 г. по 8 августа 1879 г.) и начало офицерской службы на Кавказе в 4-й батарее 20-й артиллерийской бригады. Здесь интересно описаны различия в духе пехотных и артиллерийских училищ императорской армии, а также порядок проведения зимних и летних смотров и парадов частей гвардии, Петербургского гарнизона и военно-учебных заведений в высочайшем присутствии императора Александра II.
В третьей тетради описывается участие Л.К. Артамонова в Ахалтекинской экспедиции (18801881): подготовительный период, осада и штурм текинской крепости Геок-Тепе; победное возвращение со своей батареей обратно на Кавказ в пункт постоянной дислокации; попытка поступления в Михайловскую артиллерийскую академию и успешное поступление в Николаевскую инженерную академию, годы учебы в ней. В этот период поручик Артамонов сделал доклад в Императорском Русском географическом обществе о природе и людях Закаспийского края, с которыми ему пришлось познакомиться во время Ахал-текинской экспедиции. Доклад был прият благосклонно, Артамонов стал действительным членом ИРГО, и началась его общественная деятельность выступления с докладами в различных обществах, салонах, частных домах и Военно-педагогическом музее. Очевидно, напряженная лекционная деятельность занимала немало времени и отбирала много сил, ибо Инженерную академию Артамонов окончил только по 2-му разряду, что, очевидно, и послужило, в какой-то степени, основанием решения выпускаться в саперные войска. Правда, об этом сам наш автор не упоминает, в качестве причины выставляя необходимость поправки пошатнувшегося после военного похода в Среднюю Азию здоровья в южном приморском климате. Выпуском в 5-ю саперную бригаду, расквартированную в Одессе, заканчивается третья тетрадь.