Олег только качал головой.
Поначалу он ещё старался казаться нормальным правителем и даже пробовал как-то улучшить жизнь оставшихся людей. А под конец у него совсем фляга засвистела от собственной вседозволенности Он уничтожил всех, кто мог представлять хоть какую-то опасность его единоличной власти на Земле. Дошло уже до абсурда. Шесть лет назад он запретил продажу бензина и прочих нефтепродуктов людям. Якобы под предлогом разумного использования невозобновляемых ресурсов. На самом деле, он просто боялся, что кто-нибудь сделает из бензина зажигательную смесь и подожжёт его.
Тем не менее, это не спасло его от заслуженной смерти, усмехнулся Олег, вспоминая Дорожного, падающего в самое сердце реактора.
Эй, Олег, у Вас кровь, сказал подошедший медик.
Проследив за взглядом повстанца, Олег почесал лоб и поднёс к лицу пальцы: на ткани его перчаток осталось немного крови и кусочки шелушащейся кожи.
«Язвы уже везде. Вторая стадия, по всей видимости. Теперь, ещё день-два и стану неходячим».
Ерунда! Поцарапался, наверное, отмахнулся Олег.
Нет, погодите, напрягся медик, ну-ка, ну-ка
Он подался вперёд, чтобы получше рассмотреть лицо инженера.
Э, а у Вас и на шее, и на руках
Так, всё! Всё нормально, отстранился Олег, аллергия какая-то, ничего страшного, сейчас не обо мне нужно думать
Да нет, не похоже на аллергию, покачал головой медик, надо будет заняться Вами, обязательно.
Ну, потом как-нибудь, нехотя ответил Олег, оглядываясь в поисках темы, на которую можно было бы побыстрее переключиться, у вас что за система тут такая?
И он указал на светофоры возле тоннелей.
Давайте по-быстрому расскажу, кивнул Шекли, наши техники тут всё продумали, это наша гордость, между прочим. Наша станция стратегически важна для Белой Скалы, поэтому тут всё серьёзно. Видите эти тоннели?
Шекли подвёл Олега к одной из шахт. Здесь тоже был светофор, подключённый к проводам, уходящим в глубь тоннеля. И турели.
Все шахты пронумерованы. Вот эта пятая. Провода уходят вглубь. Вортигонты помогли: они пробрались туда, в самые норы этих жуков, и установили там ёмкостные датчики присутствия, которые мы им дали. Датчики срабатывают, если в тоннеле кто-то появляется.
Ну, понятно.
Датчики подключены к светофорам. Чем больше огней на светофоре загорается, тем больше львов в тоннеле. Если светофоры светятся как новогодняя ёлка, то надо готовить пулемёты. А пока один или два сигнала, то, в принципе, можно сдержать жуков своими силами. Но надо быть начеку, в случае чего.
Эй, Олег, сказал медик, ты ведь не привёл за собой хвост?
Григгс, блин! Что ты пристал к Олегу, соображать надо иногда, одёрнул его Шекли, не обращайте на него внимания. Мы все на взводе из-за муравьиных львов.
Ворт сказал, что мы достаточно далеко от их гнёзд, чтобы они нас услышали, снова начал медик, главное, не причинять вреда их личинкам.
Да, но мне не хотелось бы проверять эту гипотезу на практике, пробурчал Шекли, у нас осталось два последних пулемёта, и те держатся на честном слове и синей изоленте. С ними, конечно, спокойнее, но всё-таки У Вас есть оружие?
Олег только сейчас вспомнил, что у него только грави-пушка и монтировка.
«Вортигонту нельзя мешать. Выбора нет, сдержать муравьиных львов теперь самое важное».
И он перецепил грави-пушку на пояс за спину.
Ничего серьёзного. Можете дать что-нибудь?
Григгс, покажи, где у нас боеприпасы.
Медик подвёл Олега к тяжёлым железным ящикам судя по всему, раньше принадлежавшим армии Мирового Правительства, и откинул ногой крышку. Олег азартно улыбнулся: внутри был настоящий арсенал.
Прямо шведский стол, довольно заключил Олег, разбирая оружие.
Уж Вы-то в этом толк знаете
Олег с ироничной улыбкой, устремлённой внутрь себя, уже вешал гранаты на пояс костюма и заряжал тяжёлый дробовик.
«А ведь ещё недавно я не знал, как с этим обращаться вообще. А теперь даже уже звуки выстрелов не оглушают почти Да уж, жизнь Мне бы халат да уютный кабинет, а не это вот всё О, да тут и автоматы есть!».
Забыв мечты о лаборатории, инженер с энтузиазмом подхватил автомат, какими раньше вооружались бойцы «Госкавалерии». Запасные магазины привычно отправились по карманам костюма. Дробовик за спину, на крепления, предназначенные изначально для баллонов с воздухом и дополнительных аккумуляторов.
Начинается, крикнул Шекли, когда у одного из тоннелей загорелся светофор и зазвенел звонок, первый тоннель, один сигнал!
* * *
Жизнь отряда после пополнения стала интереснее. Эта станция Сопротивления расположилась в долине между гор, поросших лесом, на старой железнодорожной грузовой станции. Когда Шульц привёл сюда своих людей, все были рады долгожданной передышке наконец-то, не нужно бежать, сражаться, выживать, не надо уносить ноги от предстоящего взрыва Цитадели. А главное ушло изматывающее всех чувство страха.
Многие из прибывших на станцию людей покинули город впервые за много лет и буквально не могли поверить в это. Они чувствовали себя так, будто попали в райский сад. Волшебная природа вокруг делала чудеса. Тёплый ветер, пение птиц и ещё по-летнему греющее солнце излечивали лучше любых лекарств. Здесь можно было, наконец-то, выспаться, отдохнуть. Никто никуда не гнал, никто не навязывал опасные бои. Командиры сначала решили разобраться, что, собственно, теперь за ситуация. Несколько дней назад отсюда выбили последних солдат Мирового Правительства, и здесь уже был свой командир. Но прибывший сюда вместе с группой беженцев Сергей Ашкельдин быстро расставил все точки над «ё». После объединения сил здешнего отряда с беженцами был сформирован новый, усиленный отряд, и командиром решено было сделать Шульца. Предыдущий командир Джованни не очень-то возражал. Он согласился с Сергеем в том, что опыта у Шульца больше и что Белой Скале Шульц нужен не как рядовой. Джованни именно тем и заработал свой авторитет, что не цеплялся за власть и даже не возмущался, когда его сместили и назначили помощником нового командира. Последний же, как и Линда, был искренне рад новости о том, что Триггер пошёл на поправку. Большинству же было всё равно они были заняты: всем нужно было перезнакомиться, притереться, понять, кто с кем будет воевать в паре.
Лишь Дмитрий, как всегда, держался отдельно. Некоторые из «хозяев» станции пытались подойти, познакомиться с ним, но он был немногословен и погружён в себя. Те, кто помнил захват Земли Мировым Правительством, понимали, что такое бывает после пережитых ужасов человек может стать на своей волне, и пока он сам не отойдёт, лучше к нему не приставать. У молодняка же оживлённое внимание вызвал тот, с кем Дмитрий прибыл сюда живой солдат Мирового Правительства. Ещё бы: такое не каждый день увидишь. Обозлённые и униженные девятью годами рабства, люди откровенно срывали на нём весь гнев, ненависть и комплексы во время теперешних боёв, и лишь немногие из повстанцев проявляли хоть каплю гуманности и милосердия по отношению к врагу. Ничего удивительного: враг и сам изначально не имел понятия о гуманности, в прямом смысле этого слова. Бывший друг детства Дмитрия, Станислав Хромов, а ныне сержант TDM252U2, здесь сразу стал всеобщим «любимцем». Дмитрию удалось, конечно, избежать расправы за то, что он сохранил комбину жизнь, хотя угрозы уже гуляли по толпе зевак. Но вот уберечь Стаса от суда Линча было совсем непросто. Дмитрию приходилось быть всё время рядом и волочить его на привязи, иначе толпа обозлённых сопротивленцев просто разорвала бы живого врага на части. Самогó Дмитрия не трогали лишь из боязливого уважения Вебер, который видел парня в бою, разнёс слухи о том, что Дмитрий якобы вместе с самим Олегом Ахатиновым бежал из «Стара Прóспект». В чём, конечно, была доля правды. Командование в лице Шульца и Джованни с сомнением, но всё же приняло версию Дмитрия о том, что этот пленный сержант якобы ценный язык, и до поры разрешило держать его в старом ржавом хозблоке. Дмитрий почти не отходил от Стаса и сидел в контейнере с ним, погружённый в собственные мысли. Расположившись возле этого хозблока на поваленных пеньках и брёвнах, несколько повстанцев отдыхали после ночного патруля и живо обсуждали странную парочку. До Дмитрия отчётливо долетало каждое слово: