Иван Севастьянов
Христианство: грёзы и реальность
И человек оказался обреченным жить и воспринимать все только через смысл, который ему пришлось создавать.
Бланшо Морис, Элиас Канетти, Вернер Зомбарт. Тень парфюмера
настоящую реальность мы определяем лишь умом, делаем ее объектом умственного процесса, мы по-настоящему узнаем только то, что мы вынуждены воссоздавать мыслью, то, что скрывает от нас повседневная жизнь
Марсель Пруст. Содом и Гоморра
Раздел 0.
Человек вынужден создавать смыслы, иначе он не может, а создав их он живет в этих смыслах, творя новые и меняя, модифицируя старые. Мир сам по себе не имеет смысла, и только человек создает его, этот смысл, и мир будет относится к человеку так, каким был наделен смыслом. Смыслы, выросшие из корней лжи, изменят, в итоге, человеческое сознание, изменят его направленность и целеполагание, размоют нравственные и духовные ориентиры, и мы все это уже видим воочию. Смыслы порождают действия, и действия эти адекватны порождающим их смыслам, то есть действия человека в мире соответствуют и определяются смыслами, которыми человек наделил мир: если мир злой, темный и враждебный, то таковым будет и человек в мире, по отношению к миру и к самому себе человеку. Целенаправленная ложь, порожденная в глубине веков, или отброшенная туда из настоящего, породила разрушительные действия человека против самого себя, и скоро поставит его на грань существования.
Предисловие
Там, где жизнь замуровывает нас в глухую стену, разум прорубает окно
Разум не знает безысходности.
Марсель Пруст. Обретенное время
Это не еще одна книга о разоблачении, критике, или ниспровержении христианства об этом написано более чем. Эти вопросы затрагиваются, но они не центральные это инструмент. И не о вере или неверии пойдет речь, или о замене христианства язычеством, которое, по всем признакам, тоже во многом христианское творчество, созданное по древнегреческой кальке в виде многочисленных богов, и в народной традиции Руси не столько сохранилось как что-то отдельное, сколько вплелось в нее, трансформировалось и переплавилось в ней, и выплывает сейчас в разных видах и вариантах в современном неоязычестве. И книга эта не против Бога и Церкви Христовой как духовного наследия, как проявления Божественного Духа на земле и в человеке. И не за атеизм как абсолютную мировоззренческую позицию. Совсем нет. Это попытка понять существующее и происходящее, которое чем далее тем все более непонимаемое, непроницаемое и отстраненное, как будто всё существующее и происходящее существует и происходит отдельно от нас и где-то совсем в стороне. И в этой связи мы будем говорить о логике и понимании исторических явлений и процессов, соотнесении их с реальностью, и не будем настаивать на каких-либо выводах и, тем более, рекомендациях. Эта книга попытка понимания и осознания, а выводы и заключения, если они будут, находятся в этом контексте, и не несут категоричности и однозначности это, скорее, некий итог, концентрация изложенной мысли или концепции.
Объемы наук, религий и всякого рода информации достигли на сегодня размеров и массивности неподъемных и непосильных для человека они заслонили реальность, они вытеснили окружающий мир из объема, доступного для обозрения человеком, и эту пустоту заменили собой, так как пустот в природе не бывает, и на освободившееся место всегда кто-то или что-то приходит. Вся эта неподъемная научная, религиозная и всякого рода информационная массивность прочно зиждется на многовековом авторитете науки и религии, и ладно, если бы они, наука и религия, внутри себя обладали бы целостностью, смыслом и логикой, но там уже нет ничего из перечисленного. Наука рассыпалась на многочисленные фрагменты и представляет собой произвольную и хаотичную мозаику; религия рассыпалась на великое множество вероучений, церквей и всяческих сект, причем некоторые из них, такие, например, как «Свидетели Иеговы» или «Евангелисты», -сравнимы по некоторым параметрам даже с мировыми религиями. К тому же и наука, и религия (во всех ее проявлениях, включая секты и различные течения) становятся все более агрессивными. Если раньше это наблюдалось в основном за религиозными течениями, то сейчас наука не отстает от религии не только в агрессивности, но и в категоричности своих суждений и заключений (время сомнений и исканий, присущих изначально науке, прошло), и занимает немалый сектор в современном информационном и медийном пространстве. И если религия уже давно является реальной самостоятельной политической (да и экономической) силой, то сегодня и наука становится самостоятельным политическим и экономическим игроком, достаточно упомянуть историю, социологию в ее широком понимании, медицину, информационные технологии, которые претендуют на лидирующие роли в современных мировых процессах. И вот вся эта несоизмеримо огромная научная и религиозная мозаика, во всем ее многообразии, модификациях и разновидностях заполонившая информационное и медиа-пространство, и не менее огромная и многообразная масса образовательных, научных, околонаучных, научно-политических (есть и такие!) и религиозных институтов и учреждений, превратились в глухую стену между человеком и реальностью, между человеком и происходящим в мире и в самом человеке. И если раньше человек мог увидеть реальность или часть реальности, мог, по крайней мере, если не понять, то ощутить ее то сейчас и эта возможность ушла, исчезла.
Чтобы понять что-либо нужно найти причины, истоки, генезис происходящего, и неважно что это: физический процесс, исторические, социальные или экономические процессы и явления, болезнь, или что-то еще. И не зря на протяжении многих веков и даже тысячелетий философы, теологи, ученые, мыслители в попытках понять мир и происходящее в нем неизбежно обращались и обращаются к самым истокам, к началу мира, истокам происхождения и существования всего: бога, мира, вселенной, человека.
Почему именно христианство? Современный мир это западный мир. Под его эгидой, в его парадигме существуют все остальные, какими-бы сильными и самостоятельными они не казались, а западный мир это христианство, с него все начиналось им будет и заканчиваться. Как говорил Азазелло в «Мастере и Маргарите» М. Булгакова: «Тогда огонь! Огонь, с которого все началось и которым мы все заканчиваем!» Пророческие слова великого автора: огнем и мечом начинало христианство свое восхождение, видимо так будет и заканчивать.
Но книга не только о христианстве, Иисусе и апостоле Павле, хотя и об этом тоже, и во многом об этом, и начинается с этого, и объяснимо почему: христианство полтора тысячелетия занимает центральное место в мире имеется ввиду та территория, те страны, где христианство стало основополагающей религией, и которые стали центром формирования современной цивилизации, ее науки и культуры; откуда все пошло и распространилось по миру, и где сосредотачивались и на сегодня сосредоточены все основные ресурсы и механизмы управления и влияния на современный мир. И именно оно, христианство, во многом, если не во всем, определяет мир в его нынешнем, сегодняшнем виде и качестве. Христианство сегодня присутствует и правит даже там, где оно реально и не просматривается: Ватикан (в лице и образе своих многочисленных структур, орденов, клонов и ветвлений: иезуиты, францисканцы, доминиканцы и т.д., а также более закрытых, таких как Опус Деи) за многие столетия пустил корни и ветви сплошь и везде в мире (не только в Европе и Америке, где он официально правит, но и в Японии, Китае, Тибете, Индии, Австралии и даже Африке, и Россия не исключение), во всевозможных видах и формах мир пронизан христианством и покоится в нем. Тот же сегодняшний мировой капитализм и глобализм, и даже сама борьба с христианством, есть порождение и продолжение христианства, потому любая попытка осознать сегодняшний мир это осознание христианства как исторической реальности, вросшей в мир и переделывающей его под себя и для себя. И все это «человеческое, слишком человеческое» (Ф. Ницше), и Бог здесь ни причем, нет его здесь и никогда не было, и сегодня христианство уничтожает самое себя, чтобы быть и далее, быть и править в этом мире. Христианство без христианства? У христианства это возможно, и не только это. Об этом книга.