Вот что, шутник, будешь Грубером, поймав недоуменный взгляд Алексея, Ганс хмыкнул. Раз своего прозвища нет, я тебе его дам.
Это что, тоже традиция или очередное суеверие?
Традиция. Я тебя почитай встретил на Стиксе, основные понятия рассказал, а то непонятно, что бы ты делал, когда первого бегуна увидел. Так что, считай меня своим крестным отцом. И нарекаю я тебя Грубер.
Аминь, Грубер так Грубер, не самое плохое прозвище, если подумать. Алексей, или теперь уже Грубер растянулся на диване. Ты же не обидишься, если я тебя не стану называть «папа»?
Иди ты, Грубер, знаешь куда?
Догадываюсь, Грубер зевнул. Что-то мне мое состояние не нравится. То жрать хочу, то пить, то спать. И хожу словно имбицил какой-то. Котелок совсем не варит, самому противно.
Так всегда бывает, это откат. Здесь относительно безопасно. Если шуметь не будем никто и не сунется. Так что можно и поспать. К утру нога должна поджить, там и тронемся. Нечего здесь сидеть, примета плохая, вне стаба где-то долго зависать.
Трудно жить, когда столько примет.
Нормально, привыкнешь. А завтра тебе тяжело придется. Зараженных по любому встретим. Ты со своей дуры стрелять то умеешь?
Разберемся.
Шумная она, нехорошо это. Но с другой стороны, арбалет у нас один, так что Но, предупреждаю, палить только в крайнем случае, когда другого выхода не будет.
Почему?
Увидишь, зловеще пообещал Ганс, но Грубер уже его не слышал, проваливаясь в вязкий, словно ночной туман, сон.
Глава 4
Эй, Грубер, подъем! Грубер вскочил с дивана, нелепо взмахнув руками, и уставился на Ганса, который в это время уже отошел в сторону и теперь укладывал свои немногочисленные пожитки в добротный рюкзак.
Ты чего орешь? хриплым со сна голосом произнес Грубер, протирая ладонями лицо.
Ну ты и дрыхнуть, приятель. Запомни, это Улей, и ты не в крутом стабе, чтобы можно было вот так запросто валяться. Тут тебя очень быстро схарчат, пока ты потягиваешься.
Все, понял, постараюсь исправиться. Где здесь сортир? Да и умыться не помешает.
Вон за той дверцей, и Ганс указал на довольно неприметную дверь, почти не отличающуюся от деревянных панелей на стенах в этой комнате. Я тут успел немного прошвырнуться, пока все тихо. Это странно и непонятно, уже вроде новый кластер должен был образоваться, а никто в эту сторону не спешит. Это очень-очень странно. Да и с кластером этим не все так просто. Я о нем случайно узнал, какая-то тайна за десятью печатями, только для очень избранных.
Последние слова Грубер уже не слышал, потому что за неприметной дверью обнаружил очень неплохой санузел, который был к тому же оснащен душем. Вода нагревалась в бойлере, а так как электричества не было, то и нагревать ее было нечем. Но Грубер не смог отказать себе в удовольствии постоять под тугими струями, пусть они даже были холодными. В голове царила пустота, которую он даже не пытался чем-то заполнить. Не верилось, что прошел всего один день с того времени, как он сел на поезд, чтобы уехать домой. Вода текла по спине, по плечам, а Грубер продолжал стоять, опершись руками на выложенную голубой мозаикой стену. Он уже начал дрожать от холода, когда почувствовал, что струи воды стали заметно тоньше, а вскоре превратились в отдельные капли.
Вытереться было нечем, почему-то о такой мелочи как полотенце Грубер не позаботился, поэтому пришлось натягивать одежду на мокрое тело. Когда он вышел из этого санузла, Ганс уже стоял с рюкзаком за плечами у двери, ведущей на лестницу.
Я уж думал, что тебя элитник сожрал. Сколько можно мыться?
Я не Вода кончилась, Губер быстро схватил свою сумку, закинул на плечо винтовку и подошел к Гансу.
Конечно закончилась, ей же неоткуда поступать. Сколько в отстойнике сохранилось, столько и было. Хорошо хоть кластер недавно сменился, вода зацвести не успела, а то наплюхался бы на свою голову, Ганс внимательно осмотрел новичка. Пошли, а то не по себе мне что-то, предчувствие какое-то стремное.
И часто предчувствия сбываются? иронично спросил Грубер, поежившись, так как мокрая одежда неприятно холодила тело.
Это же Улей, здесь, если чувствуешь, что впереди полная задница, то обычно так оно и есть. Хотя, если подумать, то ничего, кроме полной задницы здесь никого не ждет.
Оптимистичненько, пробормотал Грубер, направляясь за вышедшим Гансом.
На улице было довольно тепло, но не жарко.
Странно, когда он шел сюда, то практически не смотрел по сторонам, да и с головой у него было не все в порядке, поэтому Грубер только сейчас обратил внимание на окружающий его пейзаж. Когда я сюда попал, то в моем родном мире, он запнулся на слове «мир», но затем взял себя в руки и продолжил. У нас была осень в самом разгаре, а здесь, похоже, или лето или самое начало осени, или уже конец весны.
Я вообще не помню, чтобы хотя бы на одном кластере попал в метель, Ганс настороженно оглядывал окрестности. А тот кластер, на котором ты оказался он, понимаешь, очень маленький: всего-то кусок рельсов и огрызок поезда на этом куске. Вот и весь кластер. Просто заплатка какая-то. Грубер не ответил, просто стоял рядом и вглядывался вдаль. С этого места не было видно ни поезда, ни черного, мертвого леса. Нехорошее место, мы тут как на ладони, ни одного кустика, чтобы спрятаться.
Я не помню, что здесь было от кого прятаться.
Ничего, скоро запомнишь. На всю оставшуюся жизнь хватит, хмыкнул Ганс. Правда, недолгую жизнь. В Улье те, кто остается в живых три года, считаются старожилами. И самая печальная статистика выживаемости среди рейдеров.
Даже среди больных раком счет идет на пять лет, пробормотал Грубер.
Ну, тут как повезет. Я вот звезд с неба не хватаю, и живу уже два с половиной года, солидный срок. Так что пошли, чем быстрее с открытой местности уйдем, тем лучше.
А где ты с этим, как его, с топтуном встретился? разговаривать можно было и на ходу, чем Грубер и воспользовался, пытаясь как можно быстрее восполнить пробелы в своих знаниях.
Так на заводе этом и столкнулся. Передохнуть решил. Мелочевки зараженной, типа медляков и даже бегунов не увидел, почему-то решил, что завод пустым был при перезагрузке. Не допетрило, что все работяги одному в итоге на закусь пошли. Жрать нечего здесь, вот друг друга и того А самый сильный всех оставшихся приговорил и в топтуна эволюционировал.
Ты же говорил, что никого вокруг нет.
Я говорил, что никого вновьприбывшего и решившего закусон поискать вокруг нет, а про тех, кто здесь раньше был, ты и не спрашивал. Это хорошо еще, что, скорее всего, какая-то дежурная смена всего лишь была, а то топтун увеличил бы потенциал до рубера и поминай как звали. Тебе, правда, все равно бы было, с рубером ты явно не справился бы.
Так, стоп, Грубер недоуменно посмотрел на Ганса. То есть зараженные много едят и становятся сильнее?
Сильнее, ловчее, быстрее. А самое поганое, у них мозги опять работать начинают. Только все равно одному подчинены жрать. И жрать мясо. А чье это мясо без разницы. И, по-моему, я тебе об этом уже говорил, Грубер пожал плечами, может и говорил, только вот он не помнит. Он вообще то, что с ним произошло с момента остановки поезда и своего пробуждения, помнил смутно, точнее, старался не вспоминать лишний раз. Ну, ладно, такое и повторить не грех. Зараженные откуда-то знают, что должна произойти перезагрузка крупного кластера. Они толпами начинают сбегаться к этому месту. Халявная жратва, что ты хочешь. И отсюда шанс очень нехило подняться.
Слышь, Ганс, а ты почему мне этого топтуна не показал? задал Грубер вполне логичный с его точки зрения вопрос.
Да что-то не подумал, Ганс почесал затылок. Вот ведь, и правда надо было показать. С другой стороны, если бы ты подошел на час раньше, то некому было бы что-то показывать. Сожрали бы тебя, добавил он уверенно. Ты на данном этапе не только с рубером, но и с топтуном вряд ли справился бы.