«Мама девочек цветы любила», отчетливо поняла я.
Увидев фотографию, стоящую на прикроватном столике, бесшумно прошла по комнате. Вглядываясь в тонкие черты лица такой еще молодой, красивой женщины, искреннее сожалела.
Оторвав взгляд от портрета, тяжело вздохнула и медленно вышла из комнаты боярыни Изотовой. Сегодня мне предстояло съездить в храм и отстоять службу. Вместо Софьи.
Пройдя в теперь уже свою спальню, подошла к шкафу. Распахнув створки, внимательно осмотрела висящую на плечиках одежду: череда юбок и платьев всех оттенков черного изредка разбавлялась шоколаднокоричневыми и темносиними. Среди господства тканей темных цветов ярким пятном выделялась парочка светлосерых вещиц.
Выбрав черное скромное платье чуть ниже колен, неторопливо надела. Взяв в руки расческу довольно быстро справилась с густыми волосами. Скрутив их на затылке, надежно закрепила шпильками. На несколько мгновений задумавшись, вновь вернулась к шкафу и достала с одной из полок черный шелковый платок. В моем мире женщины в храм с непокрытой головой не заходят. Не думаю, что здесь иначе.
Легкий стук в дверь привлек мое внимание.
Войдите, негромко сказала.
Дверь тихо отворилась. Сделав пару шагов, Надежда с грустью посмотрела на меня и негромко сказала:
Госпожа, Василий ожидает у подъезда, печально вздохнув, она опустила взор.
Хорошо, лаконично отозвалась я.
Кивнув, женщина вышла из комнаты. Взяв платок, я пошла за ней следом. Всунув ноги в черные туфлилодочки, благодарно кивнула заботливой экономке, поджидающей возле двери, и негромко сказала:
Спасибо.
Едва заметно улыбнувшись, Надежда ничего не ответила.
Быстро спустившись по лестнице, я вышла из подъезда. Заметив высокого, статного мужчину, замерла на пару мгновений. Память тут же сообщила, что это и есть Василий.
Стоя подле автомобиля темнозеленого цвета, темноволосый мужчина с легкими нитями седины на висках наблюдал за разновозрастной детворой. Проследив за его взглядом, сокрушенно вздохнула. Среди веселой и шумной ребятни, носящейся по двору, резко выделялись две темноволосых девочки. Держась особняком, близняшки сидели на деревянной лавочке. Не разговаривая друг с другом, они с серьезным выражением на лицах кормили хлебными крошками воркующих сизогрудых голубей.
Едва отведя взор от близняшек, Василий сразу же заметил меня. Задержав всего лишь на долю секунды взгляд на моем хмурососредоточенном лице, он поклонился. Не мешкая открыв заднюю дверцу автомобиля, мужчина застыл в ожидании. Подумав, решительно я захлопнула дверцу.
Встретившись с теплым и понимающим взглядом мужчины, негромко сказала:
Рядом с тобой сяду.
***
Уверенно фырча двигателем, автомобиль ехал по отличной дороге. Краем глаза поглядывая на спокойнососредоточенное лицо Василия, я уже не задавалась вопросом, почему моя предшественница так доверяла слуге.
Парадокс, но как только я оказалась рядом с этим мужчиной, мгновенно возникло четкое ощущение надежности. Я сама не понимала, откуда взялась эта уверенность, но ни капельки не сомневалась чтобы ни случилось, этот человек не предаст и будет рядом до конца.
Еще буквально несколько часов назад я даже представить не могла, что моя жизнь так круто изменится. Возможно, другая на моем месте рыдала бы в подушку или рвала волосы на голове. Я же привыкла в сложных ситуациях не поддаваться эмоциям, а действовать. Иначе простонапросто не умела. Жизнь научила быть сильной.
Дорога плавно ложилась под колеса. Тщательно покопавшись в воспоминаниях Софьи, я узнала, что ехать нам всего ничего какихто тридцать с небольшим километров. Раньше деревня Степное с прилегающими плодородными пашнями принадлежала роду бояр Изотовых.
Вскорости автомобиль въехал в безлюдную деревню, и здесь уже пришлось объезжать ямы на разбитой дороге. Василий периодически кидал нечитаемые взгляды на жалкие развалины, оставшиеся от когдато добротных строений. Его лицо все так же было спокойно, лишь побелевшие костяшки пальцев, сжимающих руль, выдавали чувства мужчины.
Почему здесь все так запущенно? впервые за время поездки спросила я.
Никитским нет нужды в вашем родовом поместье, госпожа, глухо отозвался Василий. Оно уничтожено полностью. Целым остался только храм с усыпальницей.
Экономически невыгодно, негромко сказала, глядя в окно.
Остатки когдато белоснежных стен родового особняка Изотовых попрежнему торчали изломанными, закопченными от огня зубьями. А вокруг рытвины и глубокие ямы. За годы здесь все заросло травой и кустарником, но, несмотря на старания природы, скрыть последствия войны невозможно.
Неожиданно автомобиль остановился около небольшого светлого строения. Коротко взглянув на меня, Василий негромко сказал:
Приехали. Здесь уже должен быть священник. Я его предупредил. Пойдемте, госпожа.
Кивнув, я не спешила выходить. Повернула лицо, сквозь прозрачное автомобильное стекло разглядывая храм единственное уцелевшее здание. Потемневший от времени, но все еще золотистый купол. Узкие окна блестят стеклами в массивных стенах, покрытых светлой штукатуркой. Местами облупившись, она обнажала темнокрасный кирпич.
Неспешно обойдя машину, Василий привычно открыл пассажирскую дверцу. Выйдя, я глубоко вздохнула напоенный ароматом полыни воздух. Повязав на голову платок, замерла в нерешительности.
В это же мгновение дверь, протяжно заскрипев, отворилась. Облаченный в белоснежную рясу седобородый священник вышел на крыльцо. Посмотрев на нас и не промолвив ни слова, зашел обратно. Не понимая, что делать, я, нахмурившись, посмотрела на закрытую дверь. Подобного опыта у меня не было, а чужая память молчала.
Пойдемте, госпожа, пришел на помощь Василий.
Благодарно улыбнувшись, осторожно поднялась по выщербленным ступенькам и немного замешкалась у запертой двери. Тут же возникнув изза моей спины, Василий потянул за ручку и с легкостью открыл массивную дверь. Дождавшись, когда я войду, бесшумно вошел следом.
***
В храме было хорошо и покойно. Склонив голову, я стояла рядом с Василием. Негромко потрескивали фитили свечей. В руке седобородого старца мерно покачивалось на длинной цепочке кадило. Аромат ладана нежно обволакивал и приносил умиротворение. Склонив головы, мы слушали проникновенный голос, читающий молитву.
Аминь, произнес старец.
Аминь, повторила беззвучно.
Аминь, едва слышно сказал слуга.
На душе стало как-то удивительно легко. Бросив короткий взгляд на Василия, по собственному желанию низко поклонилась священнику.
Госпожа, если вы не возражаете, я хотел бы задержаться, тихо сказал слуга и бросил мимолетный взгляд на священника.
Не торопись. Будь столько, сколько нужно, негромко отозвалась я и, тепло улыбнувшись мужчинам, пошла к выходу.
Выйдя из храма, медленно стянула с головы платок. По голубому небу плыли пушистые облака. Гдето в траве стрекотали кузнечики. Жизнь продолжалась.
Сойдя с крыльца, немного подумала и решила прогуляться. Обойдя здание, углядела неподалеку весело журчащий ручеек. Память подсказала, что он должен впадать в речку.
Неспешно идя вдоль неглубокого ручья, шириной не более полутора метров я слушала веселый щебет птиц, прячущихся в густых кронах деревьев. Приятно пахло сырой землей и травой. Не особо глядя по сторонам, я шла по влажной траве и задумчиво смотрела на воду.
Думая обо всем и сразу, внезапно поняла, что падаю! В попытке удержать равновесие бестолково взмахнула руками. Поймать равновесие не получилось, и я, скользя подошвами туфель по глине, съехала в воду. Стоя по колено в холодном ручье, сердито фыркнула. Досадуя на себя за невнимательность, подняла намокший подол платья повыше.