Вернемся к рассказу Петра Фролова».
Через две недели после нашего разговора произошло ЧП начальник заставы вместе с пятью пограничниками вступил в неравный бой с группой нарушителей и был ранен в ногу. После лечения в госпитале он снова вернулся на нашу заставу.
В первой половине 1938 года Аргунов несколько раз появлялся в зоне ответственности нашей заставы в сопровождение группы вооруженных пистолетами и винтовками китайцев, которые раньше проживали в Манчжурии и воевали с японцами в составе партизанских отрядов, а теперь перебрались в Советский Союз.
За сутки до появления старшего лейтенанта и «партизан» я получал приказ от начальника заставы организовать «окно» на границе. Когда впервые группа ушла в Маньчжурию, я осторожно поинтересовался у Аргунова, как эти партизаны попали в Советский Союз.
Бывшие, поправил он, Теперь они полноправные советские граждане и выполняют специальные задания командования пограничных войск. Они нам границу будут помогать охранять, и, увидев недоумение на моем лице, пояснил, Ловить нарушителей еще до того, как незваные гости появилась на нашей территории. Сегодня к вечеру они должны одного такого доставить.
И действительно, «партизаны» вечером привели корейца.
Агент японской разведки, сообщил мне Аргунов, выслушав короткий доклад одного из китайцев и указав на пленника.
А дальше что? спросил я, не зная как реагировать на факт похищения иностранного подданного, пусть даже и шпиона. Вот если бы его захватили с поличным на нашей территории, тогда все понятно. А так это грубое нарушение международного права, как и рейды «партизан». Хотя и японцы проделывали тоже самое пытались похищать советских пограничников и регулярно перебрасывали через границу шпионов и диверсантов.
Дальше все просто. Партизаны на свою базу тренироваться и готовиться к следующему рейду. Этого, он взглянул на «агента японской разведки», в отряд для допросов, а тебе на заставу. Доложишь обо всем случившимся своему непосредственному начальнику и забудешь обо всем, что видел и слышал сегодня.
Вот примерно при таких обстоятельствах я встречался с Аргуновым до того дня, когда он появился на заставе с подозрительным типом одетым в форму комиссара госбезопасности 3-го ранга.
Гости сразу проследовали в домик, где находился штаб и комната Красного уголка. Через несколько минут меня вызвал командир начальник заставы Махалин Алексей. Войдя в комнату и четко доложив о своем прибытие, я смог более детально рассмотреть незнакомца.
Спутник старшего лейтенанта мне сразу не понравился. Типичный местечковый еврей с усиками как у Гитлера. На гимнастерке две награды: орден Красной Звезды и орден Ленина. Взгляд у визитера был какой-то испуганный и затравленный. Словно его поймали за подготовкой чего-то противозаконного. Подозрительным было еще и то, что несмотря на высокое звание и боевые ордена, держался он как-то сковано и испуганно озирался по сторонам, словно опасаясь чего-то.
Оба пограничника выглядели сильно растерянными и смущенными, словно им приказали выполнить что-то противозаконное. Что именно, я понял, когда услышал распоряжение начальника погранзаставы:
Завтра утром, с 5 до 8 часов, организуешь «окно» на 7-м участке. Из Маньчжурии должен прийти агент, на встречу с он вопросительно взглянул на Аргунова.
Комиссара госбезопасности 3-го ранга, поспешно подсказал офицер пограничной разведки и добавил, словно боялся, что Махалин случайно скажет что-то лишнее, Мы сами пройдем на 7-ой участок и вернемся обратно самостоятельно. Все секреты и дозоры в районе проведения встречи нужно снять!
Вот что вызвало смущение и растерянность обоих пограничников! Непонятно кем (для автора мемуаров прим. редактора) отданный приказ о том, что встреча неизвестного комиссара 3-го ранга с агентом пройдет без контроля со стороны офицеров погранзаставы! Разумеется, граница на 7-ом участке будет оставаться «на замке», правда для всех, кроме гостя. Фактически в течение нескольких часов он будет находиться на нейтральной полосе! А вдруг его решат захватить японцы! Неделю назад на заставе соседнего погранотряда трое японцев попытались похитить советского пограничника. Двое находившихся в секрете бойцов уже приготовились захватить нарушителей, но внезапно взлетевший фазан заставил самураев обратиться в паническое бегство.
Вам все ясно? жестко произнес Махалин, обращаясь ко мне, и поспешно добавил, опасаясь моих возражений, тогда выполняйте!
Никак нет! четко отрапортовал я, Считаю данное распоряжение нарушением приказа начальника погранотряда от 15 апреля, согласно которому категорически запрещается находиться в приграничной полосе в дневное время суток военнослужащим пограничной охраны в одиночку, а тем более представителей среднего командного состава погранотряда. Требую письменного приказа командира погранотряда или лица его замещающего!
Махалин снова вопросительно взглянул на Аргунова. Наверно, у последнего был такой приказ, но по какой-то причине я не имел права прочесть этот документ. Я ведь и раньше, когда организовывал «окна» в интересах пограничной разведки, не знакомился с соответствующими распоряжениями. По должности мне не полагалось знать подробности организации разведеятельности. Тогда, правда, перед первой совместным с Аргуновым выходом на границу я ознакомился под подпись (расписался прим. ред.) с несколькими документами регламентирующими организацию таких мероприятий. Эти документы хранились в одном из сейфов в штабе погранотряда. И в них ничего не было сказано ни о том, что с агентом из числа иностранных граждан может встречаться лицо старшего начальствующего состава НКВД. Было там упоминание об офицерах из разввеотдела штаба Дальневосточного военного округа, но это была Красная Армия, а не НКВД. Военные тоже регулярно перебрасывали на сопредельную территорию агентов, но помогал им в этом не я, а Самохин. Если визитер на самом деле офицер Красной Армии, а форму НКВД надел для маскировки, то почему для организации «окна» вызвали меня. Может быть, для военной разведки есть свои правила, с которыми знаком Самохин, и офицерам РККА можно находиться на нейтральной полосе без сопровождения двух пограничников. Странно все это. Надо будет доложить о происходящем оперупономоченому Особого отдела (военная контрразведка прим. ред.) Клюеву. Как раз он завтра должен после обеда прибыть на нашу заставу. А что сейчас делать? Ведь приказ Махалина придется выполнять! Странно, что незнакомец в форме комиссара госбезопасности молчит все время. Не вмешивается в наш разговор. Почувствовав, что его миссия на грани срыва, он резко извлек из кармана служебное удостоверение, и четко выговаривая каждое слово, негромко, словно боялся, что кто-то подслушивает наш разговор за дверью, отчеканил:
Устного приказа начальника Управления Наркомата внутренних дел по Дальневосточному краю будет достаточно?
Он продемонстрировал мне красную книжечку со своей фотографией и указанием должности. Присутствующие при этой сцене двое пограничников побледнели. В какие-то доли секунды затравленный человечек превратился в сильного и уверенного чекиста, чьи распоряжения хотелось выполнять немедленно и не задавать глупых и бессмысленных вопросов. Произошедшее ввело всех нас троих пограничников, которые немало повидали за время службы на границе, в состояние шока. В том, что гость действительно начальник УНКВД по Дальневосточному краю, а не самозванец или вражеский шпион в этом мы не сомневались. Иначе Аргунов просто бы не привез его на погранзаставу. Значит, командир погранотряда знал имя и должность этого человека, но по какой-то причине решил сохранить его инкогнито, приказав своему подчиненному выполнять все приказы комиссара госбезопасности 3-го ранга.