Кахл бросил взгляд в сторону открытой двери, затем долгих десять секунд смотрел на американца.
Она не предназначено для глаз варваров.
"Значит, здесь есть что-то достойное внимания или, может быть, мина-ловушка?" подумал про себя Мэннинг. Вслух же он резко бросил:
Давайте вы покажете нам, что находится в той комнате. Сначала я нет, пусть Вольфганг идет первым. Держи его под прицелом, Эдди!
Дуган не мог понять, о чем идет речь, его немецкий ограничивался фразой "Komm heraus mit die Hand in die Luft!"1 и еще несколькими полезными выражениями из разговорника американских туристов 1945 года издания, но он не стал оспаривать благоразумия Мэннинга. Он молча и очень ловко провел Вольфганга через дверной проем и остался стоять в стороне, когда за ним последовал Мэннинг в сопровождении понурого физика.
Мэннинг с интересом рассматривал изобретение Кахла; его первое впечатление было разочаровывающим комната была маленькой и пустой. Здесь не было ничего, похожего на ракетный двигатель, управляемую ракету или даже усовершенствованный перископ для подводной лодки. Но затем глаза американца сузились, когда он рассмотрел то, что там находилось.
Здесь не было окон, а стены, пол и потолок были металлическими или же покрыты металлом. Вдоль них тянулись трубы средней толщины, без каких-либо отверстий или очевидного назначения. Единственной мебелью был стол, на котором стояла довольно причудливая электрическая установка мощностью в тысячи мегагерц, если судить по тяжелым диэлектрическим трубкам и катушкам, состоящим всего из пары медных витков; это то, что Мэннинг разглядел со стороны.
Затем какое-то движение вернуло взгляд Мэннинга к заключенным, и он чуть не выстрелил в герра доктора. Кахл успел остановиться возле стола, заставленного аппаратурой, сделать один быстрый шаг и нажать на выключатель.
Ущерб если он вообще мог быть был уже нанесен; это обстоятельство удержало палец Мэннинга на спусковом крючке. Но, похоже, ничего не произошло; только когда контакты соприкоснулись, свет коротко мигнул, и что-то издало глубокий гудящий звук, нарастающий по частоте, как электродвигатель, запускаемый под нагрузкой, нарастающий и обрывающийся в одно мгновение.
Но что-то по-прежнему было не так. Бессознательная способность к наблюдению, отточенная Мэннингом в разбитых снарядами городах, где способность замечать мелкие погрешности могла удержать человека от подрыва на скрытой мине, подсказала ему, что Он попытался прочитать выражение лиц двух немцев. Каждая морщинка на лице Кала светилась лукавым триумфом. Но взгляд его помощника заставил Мэннинга моргнуть. Голубые арийские глаза Вольфганга выпучились от испуга. Они смотрели мимо Мэннинга, на дверь.
Эдди Дуган нарушил напряженную тишину.
Рэй, откуда идет свет?
Вот оно!
Следите за ними! прохрипел Мэннинг и повернулся лицом к двери.
Она была залита зелено-золотым солнечным светом.
II
И за его пределами был не мрачный пиршественный зал нацистского барона с хмурым мартом за окнами, а лес, наполненный жизнью в разгар лета. Ветерок, проникавший из этого невероятного места, разносил тепло и аромат елей, а также чего-то еще Вдруг в зарослях послышался треск и стук копыт.
Олень, глуповато произнес Мэннинг. Наверное, его что-то напугало.
Дуган, обливаясь потом, стоял спиной к двери и слегка растерялся.
Как эхо, из-за спины Мэннинга донесся тонкий смех. Он снова повернулся лицом к двери; его взгляд утихомирил даже искреннее ликование герра доктора.
Ладно, как вы это сделали? выпалил он по-английски, а затем, вновь обретя контроль над собой, произнес:
Erklaren Sie das sogleich!2
Gern3, ухмыльнулся ученый. Вся эта комната мое изобретение. Она была встроена в дом, но когда я замкнул рубильник, она переместилась и оставила дом в прошлом.
И где же мы? Хватит загадок!
Все очень просто. То, что вы видите снаружи, это мир будущего уже не будущего для нас, а настоящего, хотя и удаленного на сто лет от "настоящего", которое мы только что покинули. А эта комната мой аппарат для путешествий во времени der Kahl'sche Zeitfahrer!4
Тем временем Дуган бросил взгляд на дверь. Он ничего не сказал, но его глаза становились все больше и больше на побледневшем лице. Мэннинг коротко и без комментариев пересказал ему то, что, по словам Кала, тот сделал; в глубине души он уже принял это как правду, как единственно возможное объяснение кажущегося невозможным. Он жестко сказал немцу:
Демонстрация вашего изобретения очень интересна. Но теперь мы должны передать его американской разведке, которая по достоинству оценит ваш гений. Настройте машину так, чтобы она вернула нас туда, откуда мы пришли.
Я бы не смог, даже если бы захотел, ответил Кал. Из-за вашего вмешательства у меня не было возможности внести поправки. Я просто нажал на кнопку включения, и "Цейтфарер" исчерпал свою мощность, прежде чем остановиться. Видите, переключатель все еще закрыт. Лишь только поле разрядилось, поскольку сели батареи.
Раздался звук, похожий на всхлип. Он исходил от Вольфганга вопреки его твердому выражению лица. Неприкрытый ужас этого человека был более убедительным, чем утверждения Кала.
Мэннинг холодно посмотрел на него, внутренне удивляясь собственной реакции на новость о том, что они оказались в затруднительном положении. Возможно, он все еще находился в оцепенении от происходящего, но главной его эмоцией было нарастающее волнение и удивление при мысли о том, что он своими глазами увидит тот мир будущего, о котором люди мечтали и строили догадки, проклиная краткость своей жизни.
Дуган скорее догадывался, чем понимал смысл слов Кала. Но для него ситуация сулила более обыденные заботы.
Скажи, Рэй, спросил он, по твоему мнению, мы в самоволке?
Я так не думаю, Мэннинг подавил порыв дикого смеха. Не больше, чем парень, которого снесло с поста 88-й5. В любом случае, я не помню ни одного общевойскового приказа, в котором бы говорилось, что тебе нужно быть в правильном году. Но сейчас наша повестка дня такова: сориентироваться в этом месте, в этом времени, я имею в виду, и достать несколько заряженных аккумуляторов, чтобы отправить эту штуку обратно в 1945 год. В XXI веке аккумуляторы не должны быть дефицитом; нам просто придется быть осторожными при контактах с местными жителями, чтобы нас не бросили в тюрьму или не задраили люк Для начала давайте уберемся отсюда. Этот чертов передвижной склеп действует мне на нервы.
Он ткнул пальцем в сторону Кала и Вольфганга.
Наружу.
Кал не шелохнулся; его глаза лукаво сузились.
Нет смысла обращаться с нами как с пленниками. Война это уже давняя история.
До дальнейшего распоряжения, сказал Мэннинг, мы будем действовать по состоянию на 1945 год. Двигайтесь!
Они нехотя тронулись с места. Кал прорычал через плечо:
Похоже, вам не пришло в голову одно обстоятельство. Это Германия будущего, где у нас с Вольфгангом гораздо больше шансов найти друзей, чем у вас.
Мэннинг ничего не ответил. Он остановился, застыв на пороге машины времени, и оценивающе принюхался к воздуху. Он внезапно узнал запах, который смешивался, усиливаясь, с запахом ели и пихты: тяжелый, смолистый запах гари. Он поднял взгляд по ветру. Сквозь прорехи в верхушках деревьев были хорошо видны клубы черного дыма, вздымающиеся вверх на фоне голубого неба. Внизу гневно мерцали языки пламени, и до слуха Мэннинга доносилось слабое, но едва уловимое и повсеместное потрескивание огня. Его ненадолго заглушило встревоженное карканье ворон, которые покружили над головой, а затем улетели, и в наступившей относительной тишине послышался еще один звук человеческие голоса, переходящие в крики и команды.