Простите за вчерашний вечер, еле слышно выговорил Лазурин, пока мы поднимались к входу. Не стоило настаивать на соблюдении всех традиций.
Во рту ярко вспыхнул вкус вчерашнего спирта вперемешку с дешевым вином, и апельсиновый сок подступил к горлу, опасно обжигая кислотой. Я остановилась, побледнев. Лазурин испуганно посмотрел на меня.
С вами всё в порядке?
В полном, медленно проговорила я, беря себя в руки и улыбаясь журналистам. Вы позволите?
Первый шаг по направлению к журналистам был сделан, когда Лазурин удивил во второй раз, поспешно шепнув:
Позвольте пригласить вас на кофе?
Я рассеянно кивнула, глядя на поворачивающихся репортёров, быстро пробегая глазами по ярким логотипам каналов. Почти все, отлично. Отдел по связям с общественностью поработал на славу. Сделав себе пометку поблагодарить Ирилова, его руководителя, я остановилась выслушать вопросы. Основное интервью предполагалось внутри, после объявления о создании сыворотки, поэтому, ограничившись несколькими дежурными многообещающими фразами, я очутилась в холле.
Ну, наконец! Рома оказался рядом, раздражённо хмурясь. Что случилось? Ты опоздала на пятнадцать минут!
Приводила себя в порядок, холодно ответила я, чувствуя, как возвращается тошнота. Теперь уже от страха. А где ты был с утра?
Вопрос попал в точку, хотя был задан просто так, с целью отвлечь внимание. Но Рома вдруг виновато отвёл глаза. Надо же, муженёк тоже проштрафился?
Я поехал ночевать к Глебу. Вчера мы порядком набрались, и
Ты же помнишь уговор никаких ночёвок вне дома без предварительного согласования! возмущенно прошипела я. Не хватало ещё, чтобы сейчас, когда мы будем находиться под особенно пристальным вниманием прессы, пошли слухи об изменах мужа!
Ничего не было, твёрдо ответил Рома. Каждый в «Маркусе» докажет, что в таком состоянии не то, что изменить, говорить сложно!
И почему я не удивлена, что ты напился до бесчувствия? Смерив мужа ледяным взглядом, полным, как я надеялась, презрения, я отвернулась, вздёргивая подбородок. Едва ли что-то ещё могло поднять настроение больше, чем извиняющийся Рома. На время я даже забыла о собственном похмелье и муках совести.
Всё прошло просто отлично. Торги давно начались, когда мы объявили о своём открытии, и следующий час мы занимались тем, что с наслаждением наблюдали, как растут в цене наши акции. За каких-то шестьдесят минут мы стали богаче на полтора миллиона, и это было только начало. Проведя ещё одну короткую пресс-конференцию на выходе из биржи, я позволила себе блаженно выдохнуть, мечтая, наконец, рухнуть в постель и отоспаться. Рома уже уехал, отчаянно зевая и пряча красные глаза за тёмными стёклами. Я ещё ждала Тимура, застрявшего в пробке в соседнем квартале, подставляя лицо весеннему ветерку.
Алина Александровна. Голос Лазурина заставил отвлечься от приятных мыслей о постели и соке и открыть глаза.
Вы всё это время были здесь?
Ну, не на ступеньках, конечно, улыбнулся он. В соседнем кафе. Ждал обещанного кофе. Вы ведь не забыли?
О, чёрт, я ведь обещала попить с ним кофе! Правда, никто не говорил, что это будет сегодня. Почему именно сейчас?
Я знаю, где готовят настоящий волшебный эликсир, поднимающий на ноги после самой бурной вечеринки!
Поверю вам на слово.
Я с трудом скрывала своё недовольство, но Лазурина, кажется, это нисколько не беспокоило. Он весело рассказывал о том, как счастливы сотрудники, что сегодня выходной. О том, как ругались уборщики, пришедшие утром, даже нашли его номер и лично высказали ему всё, что думают о корпоративах в целом и этом в частности. Замолчал он только, когда я позвонила шофёру, сказав, что на сегодня он свободен. Но стоило положить трубку, как Лазурин снова продолжил что-то говорить, ведя к уютному кафе, расположенном в небольшом двухэтажном доме, затерявшемся среди небоскрёбов Сити.
Прежде всего я хотел извиниться, начал Лазурин, стоило нам сесть за столик в углу, удачно скрытый от чужих глаз двумя высокими финиковыми пальмами. Заведение напоминало марокканскую кофейню, и шустрый араб-официант только усилил впечатление. Доверив заказ Лазурину, я разглядывала обстановку: цветастая узорчатая плитка на стенах и полу, обилие ярких, сочных тканей в отделке окон и проёмов, мягкие низкие диванчики с круглыми подушками мы определённо оказались в восточном оазисе посреди деловой московской пустыни.
Не надо извиняться. Голову на плечах стоит иметь, прежде чем соглашаться на сомнительные авантюры.
Лазурин вдруг покраснел, а я задалась вопросом: что из того, что я не помню о вечере, позволило ему не просто пригласить на кофе прямо перед биржей, так ещё и вести себя достаточно фамильярно?
Скажите, я вчера неподобающе себя вела?
Я решила не ходить вокруг да около, сразу же прояснив для себя, стоит ли посыпать голову пеплом, или ещё рано. Не ожидавший вопроса Лазурин нервно покрутил кружку по столу, потом поднял глаза и произнёс спокойным, тихим голосом:
Вы вели себя безупречно, Алина Александровна. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации. Просто вчера вы позволили называть себя по имени и сами звали меня Денис Я всегда вами восхищался. Издалека. А вчера вы были рядом. Такая живая, настоящая
Он замолчал, коротко вздохнул и замер в ожидании ответа. Я с трудом заставила себя сохранить невозмутимое выражение лица признание стало полнейшей неожиданностью. Но стоило прояснить ещё один момент, чтобы окончательно построить свою линию поведения.
Я позволила вам вчера думать, что между нами может что-то быть?
Нет, что вы! воскликнул Денис слишком поспешно, чтобы я поняла, что он врёт.
Я говорила о своём браке, вопрос прозвучал утверждением. Он виновато кивнул. Чёрт! И сколько людей в компании теперь осведомлены о текущем положении личной жизни директора? Заметив моё замешательство, Денис поспешил успокоить:
Вы говорили об этом только со мной и Леной. А она, будьте уверены, болтать не будет.
Хочется в это верить.
Я рассеянно сделала глоток, почти не чувствуя вкуса кофе, и посмотрела на сидящего напротив мужчину. Сегодня он был одет в тёмно-серый блейзер и рубашку в тонкую полоску на несколько тонов светлее. Русые волосы были слегка взъерошены видимо, сказывались последствия вчерашнего вечера и нежелание приводить их в порядок. Твёрдый подбородок с едва заметной тенью щетины на работе подобной небрежности он не позволял. И глаза серо-голубого цвета, с лёгким прищуром, рассылавшим лучики морщинок из уголков. Денис Лазурин был более чем привлекателен и отлично это знал.
Никогда, никогда и никто в холдинге не набирался смелости предположить, что я могу завести интрижку. Лазурин подумал. И не просто подумал почти открыто предложил мне это. Возмущения не было. Скорее, я была заинтригована. Внезапно проснувшийся азарт заставлял стучать сердце весело и с перебоями. Я так давно не чувствовала себя привлекательной и желанной! Живой, в конце концов! Почему бы не позволить себе общение с приятным мужчиной, с которым всё равно никогда ничего не будет? Просто для того, чтобы встряхнуться. Сбросить панцирь. Как там я себе вчера говорила? Начало новой меня?
Откинувшись на спинку диванчика, я хитро прищурилась, глядя прямо в глаза Лазурина.
Так что вы обо мне думаете, Денис?
Шестая глава
Откинувшись на спинку диванчика, посмотрела прямо в глаза застывшему мужчине. Он нервно дёрнул уголком губ и тяжело выдохнул.
С вами тяжело. Вы всегда так прямолинейны?
Всегда. А вы всегда предлагаете своим начальницам отношения?
Нет, вы первая. Он честно посмотрел на меня, на этот раз улыбнувшись искренне. Что касается вашего вопроса Что ж, честность за честность. Я думаю, вы одиноки. Очень одиноки и несчастливы. И это неправильно. Несправедливо. Вы красивая, умная женщина, Алина Александровна. А ваш муж Простите, это, наверное, не моё дело, но то, как он себя ведёт по отношению к вам