Рождённые в горах. Тропа светлячков - Китаев Тёма

Тёма Китаев

Рождённые в горах. Тропа светлячков

Пролог.

Охота.

Большие снежинки, кружась в сильном ветреном потоке, оседали на лицо, изредка застревая в ресницах. Они долго не таяли кожа была слишком холодна.

Группа охотников шествовала по чаще. Они обходили деревья, прячась за ними, дабы хоть немного отстраниться от ветра, который холодно кусал путников и пробивался сквозь многочисленные одежды, вызывая лёгкую дрожь по всему телу. Огоньки только появлялись на небе, а Солнце скрывалось за кронами чинаров, орехи с которых попадали на землю, прячась в сугробах, и елей, чьи раскидистые ветви закрывали тёмное небо, на просторах которого не умещались все звёзды. Деревья редко встречались им на пути. Чаще приходилось перебираться сквозь груды камней, что занимало много времени.

Всё вокруг накрывала собой белая плотная масса снега, так похожего на кучу пушистых перьев. Давно не юный Скутт, повидавший немало зим и похлеще этой, за свою жизнь привык к снегу и суровым условиям горы.

Он не мог не вернуться домой после охоты. Его ждали дочка и беременная жена. Совсем ещё маленькая дочурка часто интересовалась охотой с таким же огнём в глазах, как и он в детстве. Скутт предполагал, что в будущем, когда он состарится, дочь займёт его место. Она могла бы стать достойным охотником и защитить деревню от дикого зверя, если это понадобиться. Давно около поселения не гуляет дикий скот боится людей.

Часто перед сном она просила отца рассказать о лесе и животных, что в нём обитают. Она внимательно слушала его часами. А когда отец заканчивал рассказ, просила ещё. Она часто держала его охотничий лук, превышающий размерами её саму и рассматривала стрелы, размышляя о том, как здорово быть охотником. Она очень забавляла Скутта своими собственными выдуманными историями, где она приносит домой дикого кабана и оленя без чьей либо помощи.

Первое время он даже не придавал этому никакого значения, но шли года, а дочь уже пыталась натянуть тетиву со стрелой. Она не забыла детские игры, решила воплотить их в жизнь, что и наталкивало Скутта раз за разом к мыслям о будущем смелой дочери, о котором он до этого лишь тихо мечтал.

Тут привычные звуки завывающего ветра нарушил всем знакомый, другой. Лавина сходила с одной из вершин гор, между которыми шествовали охотники, взвалив на свои плечи дичь. Все стали искать глазами надвигающуюся беду. Сейчас они проходили в ущелье. С обеих сторон на них давили своим грозным видом уходящие к самому небу скалы, на каждой из которых лежал толстый слой снега, готовый при любом шорохе свалиться на землю.

Скутт увидел несущуюся снежную волну. Он шёл в начале строя, как бы возглавляя его. На самом же деле, главного среди них не выбирали, всё условно. Была у них только цель прокормить деревню. Впереди шествовали самые ценные и опытные охотники. По правую руку от мужчины шёл его товарищ Бьёрн. Друг, до недавних пор Прямо перед охотой они сильно рассорились, и дело чуть не дошло до драки. Их остановила Дэлл, она не хотела, чтобы её муж отправлялся на охоту с синяками. А она знала, что, когда Бьёрн зол, остановить его почти невозможно.

С самых вершин скатывалась лавина, намереваясь разорвать строй на две части. И неслась она с удивительной скоростью, приближаясь к охотникам.

 Бегите!  закричал Скутт своим грубым голосом, размахивая руками.  Сюда бегите! Ко мне!

Он знал тот, кто не успеет, либо окажется заживо похоронён лавиной, либо останется по ту её сторону и не вернётся домой. Особенно сложно было тем, кто нёс туши быков. Занимались этим делом по очереди, чтобы сильно не уставать. Бычки попались среднего размера с пышной шерстью, которой предстояло скоро стать накидками и одеялами. Разогнаться с тушами на плечах было затруднительно. Этим, как повелось, занималось шестеро человек, но сейчас им помогали. К ним присоединились ещё две пары рук.

Все начали бежать. Охотники были подкованы жизнью и сразу стали действовать так, как говорит мозг, а не та часть тела, которую кличут сердцем, поэтому, при угрозе жизни, они не стали разбегаться в рассыпную, а двинулись в сторону Скутта. Он тоже бежал, иногда оглядываясь. В отличие от других, он думал не только о себе, но и об остальных охотниках, понимал, какого это, когда домой не возвращается близкий человек Не хотел той же участи для семей охотников, что настигла давным-давно и его самого.

Лавине до земли оставалось не больше семнадцати шагов взрослого человека. А люди всё выходили и выходили из пелены снега, которая застелила всё, словно очень густой туман. Их не так много, не больше двенадцати, но они всё выбегали и выносили тела быков.

«Кто закрывает строй?  задал себе вопрос Скутт и сам ответил на него.  Даан!»

Даан родился раньше Скутта на пятнадцать зим. В деревне старше него считали только Эйву.

Люди перестали выбегать из снежного занавеса, но Скутт не видел среди вышедших мужчин Даана.

 За стариком!  проревел Бьёрн криком.

Никто не стал ничего уточнять, все и так знали, что тому понадобиться помощь. Совсем уж зачах старик. Возможно, это его последняя охота. Даже если он не погибнет и не получит увечий, отряд единогласно не позволит участвовать ему в следующих походах. Да и жена его наверняка уже задумывалась об этом.

На землю уже стали приземляться мелкие куски снега и льда. А лавине оставалось всего три шага до земли. Даан не появлялся. Несколько смельчаков, рискуя своей жизнью, бросилось в снежный туман. Ноги их остались едва видны, скрываемые снежным полотном. Передняя часть тела полностью пряталась за ним. Всё происходило будто медленнее, чем должно было.

Надо благодарить Костёр и старых Богов за то, что склон горы был не так уж и крут. Поэтому лавина не на столько сильно ускорилась, чтобы упасть оземь в мгновение ока.

Возможно, те двое, чьих лиц не было видно, тянули на себя старика, а может, звали его во всю глотку. Слышать остальные не могли, ведь ветер дул не в их сторону. Но и заходить целиком под лавину мужчины не стали лучше два молодых и живых охотника, чем один старый. Как бы грустно это не звучало.

Оставалось лишь мгновение до того, как лавина упадёт на землю, придавливая собой несколько тел, если Даан не поторопится. Но, о чудо, мужчины одновременно дёрнулись в нашу сторону, вытягивая тело!

Скутт успел увидеть испуганное, дряхлое лицо старика перед тем, как лавина упала. С Даана слетела меховая шапка, которую теперь никто не найдёт под толстым слоем кусков льда и снега. Полностью седые волосы, были открыты для ветра, а торчащие уши уже давно покраснели от холода.

Мужчины свалились в сугробы задами, а передняя часть тела старика до бёдер торчала из новой кучи снега и льда, что увеличивалась на протяжении нескольких мгновений, придавливая его. Снег со льдом наваливались огромными кусками.

Даан тихо застонал от боли, сковавшей его ноги. Она усиливалась с каждой секундой. Это стало понятно по его набирающим силу крикам.

Все сразу кинулись раскапывать старика. Все молчали и делали свою работу. Кто-то раскидывал снег в стороны ладонями в плотных варежках, разгребая его и отбрасывая. Скутт вместе с Бьёрном взваливали ледяные глыбы на плечи, хмурясь ветру, резко изменившему направление, и друг другу, и оттаскивали их. Невдалеке новая волна снега начала скатываться с вершин.

Вскоре Даан перестал кричать. Теперь он только кривил лицо от пронзающей боли в ногах, до крови раскусывая нижнюю губу. Всё его лицо побагровело, а на шее проступили вены.

«Помимо того, что ноги старика окоченеют, он обзаведётся переломами»,  подумал Скутт. Но он почти наверняка знал, что ноги старика теперь выглядят, как растерзанные диким зверем кости, хотя ещё не видел их.