В приемной перед нами, как и везде, куда мы ни заходил шейх, в чем я уже успела убедиться, перед ним начинают танцевать чечетку. Я же как пустое место. С меня молча стаскивают куртку и тихо приказывают на русском следовать за врачом-женщиной в белом халате.
Я пока не понимаю, что он хочет от меня. Чтобы я стала донором крови? Или органов? Может его страна промышляет черной трансплантологией? Не успеваю развить эту параноидальную мысль, потому что в этот момент мы заходим в один из кабинетов.
Слышу, как позади хлопает дверь. Автоматически оборачиваюсь на звук и вижу, что Тамер не остался снаружи. Он тоже здесь
А дальше начинается вторая серия моего личного фильма ужасов
Я вижу гинекологическое кресло. И от одного осознания этого факта мне хочется орать и колотить во все двери, чтобы меня спасли от этих извращенцев.
Плохо соображаю, что происходит, потому что ко мне тут же подбегают невесть откуда взявшиеся медсестры и, хватая за руки и ноги, брыкающуюся и орущую, таки закидывают на кресло, в буквальном смысле разрывают колготки и трусы.
Успокойся, Майя, слышу голос Тамера, который как истинный джентльмен, мать его, в этот самый момент отвернулся к окну, сложив руки на груди, осмотр не займет много времени.
Какого черта?! ору еще громче, вы не имеете права! Я вас засужу!
Через пару минут тщетных попыток я сдаюсь, всхлипывая, когда чувствую, как мои ноги, руки и талию до болезненного онемения стягивают ремни, надежно фиксирующие на месте.
Ну вот, попалась, которая кусалась, приговаривает мучительница в белом халате с милой улыбкой, не стоит бояться, девочка. Ничего болезненного не будет, если все так, как ты говоришь
На ее последних словах я ловлю в ее взгляде садистскую надежду и черную зависть. Чертова ведьма реально завидует моему унижению? Здесь все посходили с ума?
Она касается моих половых губ, начинает осмотр. Я стискиваю челюсть, чтобы не зарыдать. Была у гинеколога только рази того хватило. Разве есть нечто более унизительное для девушки, чем эти осмотры?
Она и правда невинна, Ваше Высочество, почтительно выдает свой вердикт врачиха, придется осматривать ее через анус.
Я дергаюсь, когда там меня касается какая-то гадкая гибкая пластиковая палка.
Состояние здоровья идеальное. Яичники в норме. Матка в прекрасном состоянии. Сейчас возьмем анализы и можно отпускать. Да, и как приятное дополнение, господин Шейх, девушка нетронута и там
Я не выдерживаю унижения. Одинокая слеза скатывается по скуле к подбородку. Я начинаю давиться от боли в горле- той самой, что царапает горло обидой и беспомощностью. Потом я привыкну к этому чувству, но пока оно было для меня новым.
Отвязываем? -она ждет от него дальнейших указаний.
Тамер так и стоит, повернутый от меня спиной. Отвечает не сразу. Но его ответ заставляет тело снова конвульсивно дернуться в тщетной попытке закрыться.
Нет пока. Оставьте нас.
Когда дверь за экзекуторами захлопывается, он, наконец, поворачивается.
Неспешно подходит ко мне. Смотрит нарочито долго сначала в глаза, а потом так же медленно, демонстративно, спускает свой взгляд по животу мне между ног, все еще раскрытую и уязвимую.
Его кадык дергается. На лице появляется алчное выражение желания, которое обостряет его хищные черты лица еще сильнее.
Чего ждешь? плачу я, уже не пытаясь трепыхаться, давай, бери! Настоящий мужчина, не сумевший достойно пережить отказа! Это все только лишь за то, что я вчера сказала тебе «нет»?!
Моя отповедь в его адрес- последняя попытка спастись, но
Эти слова совсем никак его не трогают. Они отскакивают от него, как рис от стены. Он лишь криво усмехается.
Нежно проводит пальцами по щеке. Как же я ненавижу этот его трепетный жест, предательски заставляющий дуру внутри меня волноваться и замирать Это какой-то элемент гипноза, не иначе
Не время, сладкая Пока не время Наступит тот день, когда ты сама отдашь мне себя Ты уже готова, просто твой отравленный жалкой жизнью в этой стране разум пока не желает это принять, и ты ошибаешься. Не было никакого «Нет». Был вызов, который с я готовностью принимаю.
Никогда, говорю, не видя его лицо от застилающих обзор слез, никогда не стану твоей
Он усмехается, продолжая поглаживать лицо.
Я сразу понял, что ты чистая, красавица моя Ты украла мой покой, Майя Это хорошо, что ты не соврала. Ты и правда девственна- и телом, и душой
Нет, отчаянно машу головой, теперь я не чиста, ты измазал меня грязью и похотью! Теперь я шлюха! Даже хуже! Я просто вещь! Потому что так с людьми не обращаются
Его пальцы сжимаются на моем подбородке, и он заставляет меня на него посмотреть.
Ты понятия не имеешь, что такое плохое обращение с людьми, сладкая. Знаешь, что сложнее всего заслужить в моем мире- не деньги, а достойное, уважительное отношение. Если бы ты соврала вчера про свою невинность, тогда бы поняла
Дай угадаю- ты бы изнасиловал меня или сделал своей наложницей, да? в моем голосе горькая усмешка и сарказм, так в чем же разница с нынешним положением?
Марианские впадины его черных глаз заставляют меня тонуть, захлебываясь.
Я бы жестко попользовал тебя и выбросил, еще и наказав за вранье, но теперь Теперь я заберу тебя, Майя.
Осознание его слов не успевает осесть в моем сознании, потому что в этот момент в комнату снова заходят. От затекшей боли в стянутых жгутами руках не сразу чувствую, что в мою вену ввели иглу. Пару мгновений- и на веки наваливается жуткая тяжесть.
Теряя связь с реальностью, теряя себя, я пытаюсь сопротивляться, но тщетно. Снотворное в крови побеждает ровно так же, как и шейх, приказавший мне его вколоть.
Там, закрывая глаза в клинике, я была простой девятнадцатилетней студенткой языкового института Москвы, сопровождающей делегацию наследного принца Киренаики в ходе его визита в Москву. После своего сегодняшнего тяжелого пробуждения я обнаруживаю себя на борту его частного самолета на пути в чужую страну и его постель.
И моего согласия не требуется.
От меня вообще больше ничего не зависит
Теперь он повелитель моей жизни.
Глава 2
За окном монотонная желтизна пустыни. Мы в кондиционированном салоне какого-то до невозможности крутого автомобиля, но я все равно задыхаюсь. Черная абайя, которую меня заставила надеть перед выходом из самолета, чувствуется как доспехи рыцарей- утяжеляя, обездвиживая.
Мои реальные ощущения сейчас как в дурном сне. Сколько раз я представляла себе, как в первый раз увижу пустыню. Сколько раз грезила о своей первой реальной встречей с Ближним Востоком. Реальность процарапала меня своей жестокостью, исказив мечты до гротескной неузнаваемости.
Он наблюдает за мной, сидя рядом.
Ты мечтала узнать Ближний Восток, Майя. Я открою тебе свою родины. Впереди у тебя столько ярких открытий. Ты поймешь, что реальность намного ярче, чем даже самые смелые твои фантазии.
Мне хочется смеяться от его слов. Печально и надрывнее. Куда уж смелее
Пейзаж за окном сейчас мог бы быть захватывающем, если бы не смятение внутри моей души. Дикие, песчаные дюны, извивающиеся в танце свободы, ярко голубое небо. Безмятежное и улыбчивое.
Останови машину, приказывает он водителю на арабском.
Мы выходим. Он берет меня за руку и ведет вглубь от асфальтированной дороги по пескам.
Я всматриваюсь в бескрайнюю линию желтого безмолвия. В ушах звенит от поглощающей тишины. Теперь я понимаю. Пустыня- не потому, что здесь пусто. Потому, что это начало всех начал. Нулевой отсчет. Отсюда все началось. Сюда и вернется.
В детстве я мог проводить здесь сутками. Брал бурдюк воды, садился на верблюда или лошадь, уходил в пустоту. Для других в пустоту. Для меня эта пустота была целой вселенной. Я знаю пустыню, как свои пять пальцев. Каждый колодец, каждый оазис. Я десятки раз исходил путями древних караванов, нитей времен из человеческого интереса, ставшего стимулом открытий и познаний.