Но зачем замуж, не понимаю, еле сдерживая ужас от его спокойно падающих в тишину фраз, упрямо повторила я.
Обряд единения с Золотым Драконом дарует Миру Владыку Миров За-Гранями. Благодаря же нашему браку смена династий пройдет почти бескровно. А когда ты родишь мне сына с Золотой кровью, я смогу спокойно отпустить тебя в твой мир. И даже сотру память, если захочешь.
А при чем здесь какой-то демон? сдерживая дрожь, уточнила я, усилием воли сдерживая себя от желания залить информацию странным вином! В горле горело от жажды, глаза щипало от закипающего бешенства. В голове билась мысль: «Только бы не сорваться! Рано! Нельзя!»
Демон Не-бог демон Вритру перворожденный бог. Его возрождение покончит с радугой. Но давать силу в полной мере ему я не собираюсь. Достаточно будет возродить Храмы Огня и посулить богу добровольные жертвоприношения. Твоя кровь поможет в этом. Собственно, я уже испробовал ее силу, после того как убил тебя в храме, улыбнулся колдун (Игорем больше язык не поворачивался назвать этосовершенное чудовище!).
В голове царил хаос. Я молчала, переваривая услышанное, и пытаясь вычленить из нагромождения слов правду. Бесило не знание легенд и истории мира, в который попала. Вот уж правду говорят: кто владеет информацией, тот владеет миром. Впервые за свою жизнь я осознала эту истину до конца. Инстинкты кричали, что жрец врет. Но вот в чем, понять не могла.
Допустим, вдохнула я. Допустим, что я тебе верю, и даже поразмышляю над твоим предложением. Но почему я не смогла уйти отсюда, почему вернулась туда, откуда убежала? вытянув руки с черными браслетами вперед, поинтересовалась у колдуна. Из-за них?
Потому что мы не в этом мире. Мы За-Гранями. Здесь все иллюзия. Реальная до мелочей, но иллюзия. А браслеты браслеты сдерживают твоего дракона, не давая золотому огню вернуть тебя в Мир. И, куда бы ты не ушла, вернешься т в эту комнату. Пока я так хочу.
Сказал, что словно гвозди в крышку гроба забил. Моего.
А ты?
А я владеют нитями миров За-Гранью. Могу жить в них и создавать по своему усмотрению и желанию, усмехнулся мой собеседник.
А если тебя убью? склонив голову, задумчиво поинтересовалась добрая я.
Не поможет. Пока ты в браслетах, ты не сможешь управлять своей золотой магией. Сама ты их не снимешь. А те, кто могут тебе помочь, вряд ли догадаются, как это сделать, усмехнулся Егор, вновь наполняя свой бокал. Иллюзорные петли видеть дано не каждому. И в нашем мире таких видящих не осталось.
Сердце мое отчаянно забилось, затем забухало, гоня волну крови в мозг и повышая давление в голове, опухшей от информации, злости, нарастающего отчаяния и жажды. Непроизвольно сглотнула и облизала губы, провожая взглядом бокал, из которого, ожидая моего ответа, потягивал вино Егор.
Что в вине? И почему мне так хочется пить? задала мучающий меня вопрос, не надеясь на правдивый ответ.
Кровь демона смешанная с твоей кровью, радостно так поделился со мной информацией жрец, вновь наполняя свой бокал и пододвигая второй ближе ко мне.
В ужасе уставившись на психа (иначе и не назовешь!), выдохнула:
Какого черта???
Это поможет тебя безболезненно адаптироваться в За-Гранье, потягивая жидкость, утешил мерзавец. И жажда будет все сильнее, ибо ты уже попробовала божественного напитка.
И я вспомнила, как жадно глотала что-то тягучее спросонья. Сглотнула, глядя на кувшин, но, сжав кулаки, удержалась.
Хочешь по-хорошему, принеси воды, прошипела я.
А то что? не скрывая насмешливой улыбки, протянул в ответ жрец.
Ох, как хотелось от души размахнуться и вбить ему в глотку бокал вина, чтоб прям подавился осколками.
А то все, растянула в ответной улыбке губы я, чувствуя, каким оскалом порадовала собеседника. Я ж упертая, могу и залупиться. Уж прости мне мой французский, дорогой, ласково так закончила мысль.
Я поднялась, потянулась, подошла к камину. Взгляд Игоря не выпускал меня из поля зрения. Пить хотелось все сильнее, причем не воды. А именно вот этого темного, почти черного кровавого вина. «Странно, почему оно черное, если в нем моя золотая кровь?» билась глупая мысль.
А ты вообще кто в этом мире? Ты так и не сказал, отвлекая саму себя от жажды, спохватилась я.
Я Эр Наг Тэ из рода Змееподобных, поднимаясь из глубин кресла, торжественно произнес мужчина.
В полумраке комнаты и отблесках огнях мне на секунду показалось, что гибкое змеиное тело скользнуло вверх, и замерло надо мной.
Единственный наследник древней династии райнов, перворожденных от Крови не-бога демона Вритру, Верховный Жрец культа Орден Дакши, Хранитель Огня бессмертия, Владыка Миров За-Гранями.
Прозвучало этот так грозно и надменно, что истерический хохот вырвался из моего пересохшего горла, вызывая в памяти Игоря-человека. Я хохотала и хохотала, скорчившись возле камина, даже не пытаясь сдержать свой дикий смех. В калейдоскопе истерики мелькали перед глазами и наша первая встреча, и мой первый день рождения с ним, мои розовые очки, сквозь которые я смотрела на любимого тогда мужчину, и наш единственный, такой страшный для меня Новый год.
Вместе с хохотом из меня словно выходил весь яд наших недо-отношений, весь угарный газ сгоревших дотла чувств, меня «рвало» прошлым на глазах у ошарашенного великого и ужасного Егорушку. Я смеялась и не могла остановиться. «И вот ЭТО я когда-то любила?» задыхаясь от смеха, прохрипела я.
А потом мне прилетело. Конкретно так и в лицо. Ладонью от разозленного недо-райна. И, захлебнувшись смехом, я треснулась затылком о камин и моментально отрубилась.
Королевство Элтаннин. Замороченные сны
Сны: жестокие, завораживающие, тревожащие, выматывающие душу до такой степени, что утром не можешь проснуться Вот уже несколько месяцев по утрам все тело ломит, голова гудит, горячий и черный кофе не спасает. (Продукт чужого Мира пришелся королеве по вкусу: спасал от сна, дарил возможность корпеть над древними книгами до утра, а позже пробуждал разум по утрам после бессонной ночи).
Попеременно, несколько раз за ночь, в ее видения врывалась то божественная Ананта, то странная рыжая иномирянка. И если от богини дрожь проходила по всему позвоночнику, и холод впивался сверлящей острой иглой в мозг, то взгляд девочки-дракона райна Эдассих не могла понять. Принцесса то ли сочувствовала, то ли сожалела, то ли вообще жалела королеву. Жалость взывала колючее раздражение и злость на иномирянку. И бесила намного больше, чем непрекращающаяся божественная пытка. А иногда казалось, что Альфа пытается что-то сказать королеве, но говорить во сне у рыжей не получалось. И она продолжала ночь за ночью пристально вглядываться в глаза королевы, вызывая у Эдассих смешанные чувства.
Но если рыжая приходила во сны райны время от времени, то Ананта еженощно вползала ласковой змеей, опутывая душу обещаниями, рисуя сладко-ядовитые картины будущего. И тут же жалила, безжалостно теребя незаживающую рану в королевском сердце, требуя немедленно добыть Золотого Дракона. Благодаря обрядам, что проводила райна последний год каждую Радужную Ночь, сила богини росла. И как только Золотая кровь наполнит жертвенную чашу на алтаре Ананту, Границы Мира раздвинутся и празмея вернется, чтобы править свободным народом, меняющим ипостась. И одарить свою Верховную Жрицу желаемым.
Богиня никогда не отличалась терпением, и никому не давала возможности объясниться и второго шанса. Карала немедленно и по-разному: любимчиков усыпляла сладким ядом и колыбельной в своих объятиях-кольцах. Провинившиеся умирали долго и муторно, мучительно корчились от боли и ужасающих видений, захлебывались собственными страхами. А потому сны райны начинались сладостно, но заканчивались убийственно и страшно. Давным-давно, юной девушкой, Эдассих видела, как умирают те, кто не оправдал ожидания, и повторять их судьбу не желала.