Солана.
Ли Эббот.
Как я ни старалась, скрыть неприязнь в голосе не удалось. Всем своим видом надменным, полным уверенности в собственном превосходстве выражением на холеном, гладко выбритом лице, вызывающей позой, подчеркнутой массивным экзокостюмом, и вечно презрительным взглядом высшего существа, вынужденного по долгу нелегкой службы опускаться до общения с примитивными тварями, Ли Эббот вызывал почти инстинктивное желание сопротивляться до последнего.
Отчим никогда не отличался терпением: ни на работе, ни особенно дома. Правила, правила, правила с каждым разом они становились все абсурднее, с каждым днем все больше отдавали унижением и садизмом.
«Нельзя беспокоить главу семьи, когда он не настроен на общение».
«Нельзя приступать к трапезе, не поблагодарив хозяина дома, милостью которого на этом столе есть еда».
«Нельзя забывать, что основное предназначение феммы обслуживать и ублажать манна».
«Нельзя отказывать ни в чем».
Нельзя, нельзя, нельзя
Кулак в экзокостюме не знал пощады. Моя спина до сих пор помнила жестокие наказания за внешний вид, неподобающий приемной дочери капитана полиции Абисс-сити, дерзкий взгляд, неправильный тон. И сдавленные, приглушенные вскрики матери, когда она послушно терпела уроки литианина потому что «он всегда прав, Сола», «он наш единственный шанс на безбедную жизнь», «наша единственная возможность выжить».
«Нет, мама. Он всегда был нашей главной возможностью умереть».
Я пыталась ей объяснить бесконечное число раз пыталась, но она упрямо отворачивалась, отказываясь слушать, а в полиции в полиции центрального округа Абисс-сити мои заявления моментально передавали лично капитану Ли Эбботу, который максимально доходчиво доносил до нас с мамой бесплодность подобных действий.
Себя я не жалела. Научилась стискивать зубы, считать до ста и молча ненавидеть. Но мама Это было невыносимо.
Надо было бежать, бежать из шикарной просторной квартиры в Центре, наплевав на мнимые блага литианской жизни. Но время шло, дни сливались в недели, месяцы и годы, а потом потом стало уже поздно. Реаниматолог, вышедший из дверей операционной, лишь развел руками и предложил дождаться Ли Эббота в коридоре, пока медики заполняют нужные бумаги. Я кивнула, развернулась и через черный ход бросилась вон из ярко освещенной центральной больницы, чтобы сесть на первый же подвернувшийся скайвей в сторону трущоб и больше никогда не возвращаться.
Никогда.
Ли Эббот не искал меня. Я знала, он мог у него был доступ к базе данных идентификационных чипов и камерам всего Абисс-сити. Если бы он хотел, меня вычислили бы в любой дыре. Но почему-то капитан полиции закрыл глаза на мое бегство, а я со временем оставила ту главу своей жизни в прошлом.
Навсегда, мне казалось. Но нет.
Плохо выглядишь, Солана. Светлые, почти прозрачные глаза литианина уставились на меня из темноты гермошлема. Пальцы отчима сжались, демонстрируя подаренное экзокостюмом превосходство в физической силе. Рассказывай, что здесь происходило вчера ночью.
Кожа на спине и руках зачесалась, будто шейд был готов прорвать ее, одевая тело в броню не менее прочную, чем литианский экзокостюм. Я выпрямилась, бесстрашно встретив взгляд Ли Эббота так же, как делала в детстве, выводя его из себя дерзким неповиновением.
Ничего. Все было тихо. Вечером я закрыла клинику и ушла.
На ночь кто-то оставался?
Нет, хмуро вклинился Саул. У нас нет регулярного круглосуточного дежурства. Солана ушла вечером, Хельми пришла с утра.
Ложь, отмахнулся капитан. Солана, что происходило на улице?
Главное не проявлять беспокойства. И говорить правду ходили слухи, что в визоры полицейских гермошлемов встраивались датчики, считывающие микроскопические движения лицевых мышц и малейшие изменения температуры тела.
Не знаю. Мы не выходим во время смены. Такова инструкция.
Сотрудникам категорически запрещено покидать клинику, веско произнес Саул, многозначительно покосившись на полицейского. Что бы ни происходило за ее пределами.
Я ощутила острый укол вины. Саул был прав я действительно не должна была выходить, не должна была нарушать правила. А теперь из-за меня все мы оказались под угрозой
«Спокойнее, Сола».
Ли Эббот сощурился, не отрывая от меня напряженного взгляда, словно хотел, чтобы я испугалась, отступила, сломалась под его железным исключительно благодаря поддержке экзокостюма кулаком и железной за счет авторитета капитана полиции и высокого положения литианина волей.
«Не дождешься».
Это легко проверить, наконец произнес он. Литианин поднял голову и указал на угол козырька крыльца. Темный глаз камеры безучастно взирал на нас сверху. Записи. Немедленно.
Я мысленно выругалась как я могла забыть о такой важной детали? Саул же остался спокоен и невозмутим.
Как я уже говорил, капитан, ночью закоротило электросеть. Камеры перегорели. Проводка никуда не годится, знаете ли, хорошо хоть пожара не случилось. К сожалению, никаких материалов предоставить я не смогу.
Ли Эббот нахмурился.
Мне доложили, что короткое замыкание произошло из-за перегрузки сети.
Медик равнодушно пожал плечами, нисколько не смутившись завуалированного обвинения в голосе полицейского.
Может, и так, капитан. Я не электрик и не разбираюсь в деталях. Факт остается фактом записей с камер наблюдения у нас нет.
Можно выдохнуть.
Литианин скрестил на груди могучие бронированные руки.
Я абсолютно уверен, что где-то установлены дополнительные камеры, проговорил он. В каждом притоне, подобном вашему, есть как минимум десяток жучков, чтобы следить за ворами, наркоманами и нелегальными барыгами, которые обычно работают в таких заведениях.
Я доверяю своим сотрудникам, капитан.
Зря.
Хельми за спиной Саула фыркнула. Внимание Ли Эббота моментально переключилось на медичку отчим никогда не мог вынести ни малейшего пренебрежения к своей персоне. Подавшись к Хель, он опустил бронированную руку на ее плечо и сжал пальцы.
Я начинаю терять терпение, Шей Михель, сквозь зубы процедил он. Где записи?
Еще раз повторяю, их нет.
Вы же знаете, нам ничего не стоит перевернуть каждый сантиметр в этой поганой дыре. Но тогда все закончится гораздо хуже для вас.
Саул шагнул вперед, вынуждая литианина отступить от медички. Шейдер излучал спокойную уверенную силу не чета раскрасневшемуся от нервного напряжения Ли Эбботу.
Пожалуйста, капитан, ровно проговорил Саул. Пожалуйста. Только, боюсь, зря потратите время. Дождь и короткое замыкание сожгли все камеры и стерли материалы с серверов. Боюсь, данные восстановлению не подлежат. Хотите заберите с собой карту памяти и убедитесь сами. Я знаю, усмехнулся медик, полиция имеет полное право устроить проверку. Раз у вас есть ордер на обыск, можете изучить хоть каждый пыльный угол. Мы с Хель и Соланой, как законопослушные граждане, готовы оказать вам полное содействие в поисках. Только не просветите ли, в чем причина повышенного интереса к моей клинике со стороны представителей полиции?
Не ваше дело.
Саул развел руками.
Как скажете, капитан. Не в моих привычках навязывать помощь. Но мой вам совет не тратьте время и силы ваших бойцов.
Бледно-голубые глаза опасно сощурились.
Вы мне угрожаете?
Что вы, капитан, нарочито любезно ответил Саул. Ни в коем случае. Просто не хочу задерживать бравых стражей правопорядка. Шей Солане пора вернуться домой как-никак, законный выходной, а нам с Хель приступить к прямым обязанностям и возобновить прием пациентов.
Приема не будет, отрезал Ли Эббот. Я закрываю эту клинику. В здании отсутствуют камеры наблюдения, проводка в аварийном состоянии, электроприборы повреждены и не могут использоваться надлежащим образом. Протокол выявленных нарушений будет передан в районный отдел полиции, там же узнаете размер штрафа. А сейчас отойдите в сторону, пока мы опечатываем помещение.