Что является источником этих мыслей и что влияет на их ход и направление?
В основном это будут пожелания сердца и стремления человека, о которых будет речь ниже. При господстве инстинктивного вида ума, т. е. на низших ступенях развития души, мысли будут направляться преимущественно потребностями тела.
При развитии ума логики и науки, человеком будут владеть умственные интересы, которые в этом случае займут соответствующее место в потоке мыслей.
При наличии благодатного разума «ума Христова» мысли по преимуществу будут касаться области духовной Бога, религии, покаяния, веры, христианских добродетелей и постижения духовных тайн мироздания. При этом для огромного большинства людей людей, пораженных грехом нельзя говорить о какой-то цельности в направлении помышлений.
Как пишет схиархимандрит Софроний: «Чем дальше отстоит человек от Бога, тем раздробленнее его мышление, тем неопределеннее и беспокойнее его духовные (душевные) переживания; и наоборот чем ближе человек к Богу, тем уже круг его мыслей, сосредоточиваясь в конце на единой бесстрастной мысли, которая уже не есть мысль, но особое невыражаемое ведение или чувство ума»
Самым существенным моментом в аскетическом искусстве является «хранение ума» т. е. не отдавать ума (суете мира и извне навязываемым впечатлениям и мыслям).
Самое важное в «хранении ума» это постоянная память о Боге. Об этом говорят следующие слова прп. Исаака Сириянина: «Что случается с рыбой, вынутой из воды, то бывает с умом, оставившим памятование Бога и блуждающим в воспоминаниях мира сего».
Проследив обычный ход наших мыслей, мы можем определить какой вид ума господствует в нашем сознании.
На ход мыслей естественно влияют и внешние явления, и среда общество, события, обстановка и т. п. Они могут отвлекать мысль от господствующего и свойственного человеку направления мыслей.
Отсюда, среда может в значительной мере противодействовать или способствовать основным стремлениям и потребностям души.
Но не только внешний мир и пожелания сердца влияют на ход мыслей.
Как учит Св. Писание и св. отцы, источником мысли в значительной мере является и космический потусторонний мир мир духов. В Евангелии от Иоанна мы читаем: «диавол вложил в сердце Иуды предать Его» (Ин. 13, 2).
А когда ап. Петр исповедовал Божество Господа Иисуса Христа, то Господь сказал ему: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах» (Мф. 16, 17).
В жизнеописании святителя Иоанна Златоуста рассказывается, что когда святитель писал толкования на послания ап. Павла, тот в это время стоял возле Иоанна и шептал ему на ухо свои мысли. Это наблюдал в течение трех ночей подряд келейник святителя св. Прокл (впоследствии сам ставший патриархом Константинопольским).
Таким образом, самое авторство толкования следует приписывать не только св. Иоанну, но и самому апостолу Павлу, поскольку в толкование вкладывались и мысли апостола.
Если внимательно наблюдать за собой, то можно заметить, как часто поток мыслей, занятых определенным предметом, прерывается и в ум как бы залетает новая мысль совершенно не связанная с предыдущими и ни с какой внешней причиной.
Так, например, я внимательно читаю молитву, кругом тишина. Вдруг откуда-то падает мысль «не пришло ли время будить сына?» Кто это властно прервавший поток моих мыслей и заставивший думать меня о других?
Или я, глубоко задумавшись, иду по улице и дохожу до перекрестка.
Занятый своими мыслями, я начинаю переходить улицу, не смотря по сторонам. Вдруг кто-то опять прерывает мои мысли и говорит: «Посмотри налево». И если слева мчится автомобиль, то этому голосу я обязан спасением своей жизни.
Итак, на основе Св. Писания и мнения св. отцов можно считать, что многие появляющиеся у нас мысли идут из космического потустороннего мира от Бога, Ангелов и святых или от наших врагов сатаны и бесов.
Св. Иоанн Кронштадтский пишет: «В обыкновенном нашем положении все светлые мысли от Ангела хранителя и от Духа Божия; тогда как, напротив, не чистые, темные от нашего поврежденного существа и от диавола».
Поэтому св. отцы всегда предлагают разбираться во вновь появившихся мыслях: из какого источника они текут от нашего Ангела или от лукавого духа?
Как пишет прп. Петр Дамаскин: «Все помыслы бывают трех устроений (происхождения) человеческого, демонского и ангельского. Человеческий помысел связан с каким-либо воспоминанием. Демонский же помысл бывает сложный из мыслей и страстей (пристрастий, ненависти, злопамятности, осуждения и т. п.).
Ангельский же помысл есть бесстрастное ведение вещей, т. е. истинное знание, охраняющее ум и сохраняющее его от крайностей, средоточие, которому Ангелы научают людей, умерших для мира, чтобы ум их был бесстрастен и видел вещи должным образом: не возвышался и не унижался; не уклонялся бы в отвращении от вещи ненавистью, но и не предавался бы неразумной привязанности, т. е. пристрастию; по лености не оставался бы в неведении, но и не уклонялся бы в неразумном старании, в многопопечительности и т. п.».
При этом очевидно, что к людям, подверженным греху, порокам и страстям, стоит ближе злой дух, и преимущественно он то и будет всевать в таких людей свои чувства (страсти) и мысли. И, наоборот, святые будут слушать мысли Ангелов и Бога.
Так, прп. Серафим говорил о себе, что он считал от Бога лишь первую мысль, появившуюся в его голове (по поводу какого-либо дела). Если же он отвергал ее по человеческому рассуждению, то замечал, что его последующие рассуждения ума потом оказывались ошибочными.
Другой же святой преподобный Варсонофий Великий достиг такой меры духовности, что дерзновенно утверждал, что его мысли шли от Самого Господа Бога. В его ответах инокам встречаются такие утверждения:
«Напиши слова мои, точнее же сказать слова Божии» (ответ 31).
«Через меня, малейшего, говорит тебе Бог» (ответ 226).
Той же меры достиг и старец Зосима из Троице-Сергиевской Лавры, который так говорил про себя: «Я просил Господа, чтобы Он вошел в меня, чтобы я ничего сам не смел говорить, а говорил лишь то, что повелит мне сказать Господь. И бывает иногда благоговейно страшно мне внутри себя ощущать силу и голос Божий.
Знаю, что больно иногда словом моим делаю людям, а иногда Бог утешает словом моим, но я обязан говорить им то, что внушает мне сказать Бог. Своего я никогда не говорю теперь ничего, ничего. И сбывается всегда слово Божие, потому что оно есть Истина и Жизнь.
Иной раз я говорю совершенно неожиданно для себя нечто такое, чему и сам иной раз дивлюсь. Я предал и уста и сердце свое и душу Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу, и что Он внушает, то говорю и то делаю.
Нет у меня своих слов, нет у меня своей воли».
Примером для этого может служить и рассказ одного недавно почившего благочестивого и скромного служителя Церкви Христовой о. Константина Равинского.
«Выйдя из дома врача, я увидел на улице тележку с сидящей на ней больной женщиной и стоящего около мужчину. Не знаю, что со мной случилось, но я подошел к ним и сказал мужчине: «Вам не у земного врача надо искать помощи. Больной нужно прежде всего идти в церковь и принести покаяние. Ведь она загубила жизнь четырех младенцев, отчего и болеет теперь тяжко. Лишь после покаяния она может поправиться от телесного недуга».
Мужчина был изумлен моими словами. Я более не стал ничего говорить и ушел от них.
Через неделю я вызвал к себе электромонтера, чтобы починить испортившуюся проводку. Им оказался тот самый муж больной женщины. Он обрадовался, увидев меня, и сказал, что они послушались моего совета: жена его покаялась на исповеди в совершенных ею грехах, причастилась, и теперь ее здоровье поправляется. Он горячо меня благодарил за наставление».