Фиса, что с тобой?! уже встревоженно спросил он, мгновенно оказываясь у меня за спиной.
А я молчала, потому что буквально потеряла дар речи. Немудрено: паркет был цел и невредим, словно я и не орудовала фомкой! Наваждение какое-то! Такое впечатление, что после визита широкоплечей гражданки и созерцания принесенной ею фотографии жениха меня внезапно настигло лёгкое сумасшествие. Сглазила она меня, что ли, или это у меня от внезапной любви по фото помутнение рассудка?! Я была уверена, что между визитом черноглазой заказчицы и моими приключениями в подполе есть связь, но какая? Вот в чём вопрос. Я буквально взмокла от охватившего меня смятения, но в следующий миг это ощущение вдруг отступило.
Это Витюня приложил к моим вискам свои тёплые сухие ладони: домовые могли исцелять от всех болезней, правда, от несчастной любви не спасали даже они. Затем я, возбужденно жестикулируя, рассказала ему всё, что со мной приключилось. Витюня слушал меня, мрачнея и суровея на глазах. Что его так расстроило?! Неужели то, что я до сих пор не смогла повзрослеть и остепениться, или причина была в другом? Может, он мне не верил?
Ты думаешь, что я с ума сошла?! воскликнула я, вскочив на ноги, и принялась шарить в карманах.
Есть! Вырванный лист был в одном из них скомканный, но в наличии! Я извлекла его на свет Божий, мысленно умоляя высшие силы о том, чтобы надписи на нём не исчезли, и просияла от радости, когда убедилась, что так и есть.
Вот! с гордостью сказала я, потрясая измятым листом перед носом Витюни. Вот доказательство! Значит, всё взаправду было! Понимаешь?!
Домовой осторожно забрал у меня листок и принялся внимательно рассматривать его, обнюхивать и даже пробовать на зуб, словно криминалист ведьмовского мира. А я несколько раз обшарила глазами кабинет в поисках соломенной шляпки. Вон она! Просто под стол закатилась! Я подняла шляпку и собиралась надеть её, чтобы ничего больше не прошляпить, когда Витюня неожиданно остановил меня, громко крикнув:
Фиса, поберегись! Не простая это шапка!
Я удивлённо взглянула на него и положила шляпку на стол. Сейчас она уже не выглядела старой, даже наоборот словно только что из магазина. А солома-то, солома такая яркая, будто изнутри светится!
Присядь! сказал Витюня и сам тоже сел на стул на тот самый, где недавно расположилась широкоплечая гражданка. Я тебе верю. Более того, я, кажется, знаю, что произошло!
Ну и?.. нетерпеливо воскликнула я.
Я сейчас проверил все уровни защиты усадьбы, думал, что мои магические замочки кто-то подломил, а я не заметил, начал Тюня. Но они невредимы и работают по-прежнему. Это может говорить только об одном: сюда проникала сущность, не владеющая колдовством, а
Как же тогда она отсюда исчезла? И почему этот дом после прихода этой сущности так лихорадит, что в нём образуются странные подполы и записки?! Не владела колдовством? Ага! перебила его я.
Ты не волнуйся, Фиса, и не перебивай! спокойно и мягко сказал домовой. Защита не сработала, потому что сюда наведалась не ведьма, а нечто наделённое первородной силой, причём силой очень большой, способной даже на какой-то промежуток повернуть время вспять и всколыхнуть родовую память!
Как это?! поразилась я.
Первородными силами обладали самые древние жители нашего измерения, появившиеся здесь намного раньше людей. Кто-то называл их богами, кто-то паранормальными явлениями, кто-то демонами или духами, кто-то просто высшими, и так далее, но не в названии дело. Собственно, именно от них часть умений передалась людям в виде ведьмовства. Пожалуй, домовых тоже можно было с некоторой натяжкой отнести к этой категории, но с домовыми ведьмы вполне могли справиться в отличие от тех, о ком говорил Витюня. К тому же в Школе Ведьм нас учили, что все высшие уже давно покинули измерение Земля.
Им-то зачем наше брачное агентство?! пробормотала я, сопоставляя факты.
Ты права: брачное агентство им до лампочки! согласился Витюня. У них здесь другой, можно сказать, шкурный, интерес!
То есть?! удивилась я, приготовившись слушать.
Кажется, я влипла в какую-то потрясающую историю! Домовой порылся в карманах и через некоторое время выудил старинный медальон на тяжёлой цепи, изготовленный из потемневшей от времени бронзы. На аверсе было изображение двух пар крыльев, объединённое белой розой. Я смотрела на него, словно на какую-то подсказку, которую никак не могла понять. И тут Витюня открыл створки. Медальон-то, оказывается, был с секретом и выглядел теперь, словно маленькая овальная книжица. Внутри было два портрета: один, явно мужской, стёрся от времени, а возможно, был кем-то расцарапан в порыве гнева, поэтому можно было увидеть только форму лица, тёмные волосы и какие-то элементы старинных одежд; а вот второй портрет, находившийся на внутренней стороне аверса, оказался мне неожиданно знаком!
Ой! Я же её знаю! воскликнула я, ткнув пальцем в портрет темноволосой хорошенькой девицы, как две капли воды похожей на ту, что я видела во сне. Ты тоже с ней знаком?!
Витюня улыбнулся, хотя получилось это как-то уж очень грустно.
Это твоя прапрабабка, Анфиса! сказал он. Хозяйка этой усадьбы.
Как?! поразилась я. Неправда! Я же видела её портреты, они у мамы над кроватью висят, и на них совсем другая женщина! И потом, я же все архивы перерыла, когда в наследство вступала семейные, государственные и даже тайные в Школе Ведьм, и ничего не нашла.
Правильно! сказал Витюня. Все её настоящие портреты, все данные были стёрты, я сохранил этот медальон, рискуя попасть под Высший Трибунал.
Стёрты?! Но почему?! изумилась я.
Она нарушила закон. Тюня тяжело вздохнул и захлопнул медальон. И чтобы её ветвь рода ведьм не прервалась и ты не лишилась наследства, было уговорено изъять память о ней и провести морализацию. Ради такого решения пришлось многим пожертвовать: взяточничество, знаешь ли, процветало во все времена.
Да, какой закон-то?! спросила я, подивившись полученной информации и перебирая в голове свод законов, который вдалбливали всем ведьмам-свахам, начиная с первых дней обучения.
Конечно, в нём было много пунктов от дресс-кода и правил ношения оружия до неприкосновенности заказанного жениха и обета никогда не влюбляться для самой свахи, но вряд ли за это могло последовать такое суровое наказание.
Она использовала оружие ведьм для своей личной выгоды. Витюня, снова взглянул на портрет в медальоне, прежде чем спрятать его обратно в карман. Пыталась поразить любовными пулями сердце понравившегося ей мужчины, а потом воздействовать магией на членов его семьи. Это её медальон.
Значит, это портрет её возлюбленного там, внутри? спросила я.
Да, кивнул Витюня. Я как-то в порыве расцарапал его когтем.
Домовой нахмурился, а я вспоминала свой недавний сон. Получалось, что я увидела самый важный момент жизни моей прапрабабки: это была не просто рядовая охота, а нападение на понравившегося ей кавалера. Вот, оказывается, какая у меня боевая и бедовая родственница была! Атаман в юбке! А ведь мне все говорили, что я в неё!
По-моему, даже за такой проступок ведьму сильно не карали, а просто отбирали дар! задумчиво пробормотала я, освежив в памяти уроки по Свашной юриспруденции. Хотя это, конечно, ужасно остаться без работы и магии, но о памяти и всякой там морализации не было и речи. Подумаешь, человечка себе присмотрела подходящего! И что?
Цыц, Фиска! Не ровен час, кто услышит твои крамольные речи, проблем не оберёмся! И так за нами с той самой поры в шесть глаз смотрят! цыкнул на меня домовой, а потом приблизил ко мне свою бородатую физиономию и прошептал: В том-то и дело, что не человека она себе выбрала-то!