Это ужасно, мне непременно нужно сообщить отцу, чтобы он выразил свои соболезнования, двери лифта открылись, и она уже хотела было убежать, но я довольно аккуратно подхватил её за локоток.
Не спеши, чтобы достойно помянуть Андрея Никитича служащие отеля очень постарались и накрыли поминальный стол. Кроме меня? будет ещё Матвей Игоревич Подоров и Виктор Лейманов. Я бы хотел, чтобы и ты присоединилась к нам. Думаю, что и старику было бы приятно, чтобы его добрым словом вспомнила хорошенькая девушка, которая хоть и заочно, но знала его. Говоря это, я довольно настойчиво потянул её к ресторану, где нас уже ждали Матвей и напряжённый Лейманов.
Но я она попыталась упираться, по привычке оглядываясь по сторонам. Всё ещё ждала, что охранники придут на помощь.
Не надо вырываться, а то окружающие подумают, что я тебя заставляю идти за собой.
Но ты и так заставляешь меня, прошипела Камилла, но шла, больше не сопротивляясь, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. При этом она старательно улыбалась окружающим. Хороша, даже сказать нечего. Не был бы женат, точно приударил бы за девочкой, а Витёк пошёл бы на хер, раз ушами хлопал, вместо того, чтобы моментом воспользоваться.
Ну что ты, когда я заставляю, это выглядит немного по-другому. Тебя же я настойчиво приглашаю. Я улыбнулся, входя в ресторан.
Я даже боюсь представить, как именно ты заставляешь, прошептала она.
Не стоит портить себе аппетит. Уверяю, Давид превзошёл самого себя. И я ловко отодвинул стул, помогая, а точнее, усаживая её на мягкое сиденье.
Госпожа Камилла, какая неожиданная приятность, Подоров приподнялся и наклонил голову. Вы тоже знали Андрея Никитича?
Заочно, процедила она. Константин умеет быть чрезвычайно настойчивым, ему в такие моменты практически невозможно отказать.
Увы, не всем и не во всём, я развёл руками и в этот самый момент появился Армен, который нёс вино в оплетённой лозой бутылке.
Сегодня такой скорбный день, он покачал головой. Даже небо льёт слёзы, мы невольно повернули головы к окну, за которым действительно хлестал ливень. Надо же, мы так были заняты нашим маленьким противостоянием, что пропустили момент, когда пошёл дождь. И даже лоза дала сегодня больше сока, чем обычно, оплакивая всеобщую потерю. Мы приняли решение огородить этот меч, чтобы он всегда напоминал нам о великом человеке, который оставил нам его здесь, как наказ. И прикрутим табличку. Вы же не против, Константин Витальевич?
Э-э-э, протянул я, глядя на упомянутый меч. Ну, ладно, пусть будет так. Пусть это Андрей Никитич, а не Егор Александрович тут силушку дурную показывал, и нечто важное потомкам передал. Хорошо, я не возражаю.
Подоров перехватил мой взгляд, но промолчал. Когда же Армен разлил по бокалам вино, и отошёл от стола, оставив бутылку, он поднялся на ноги и поднял свой бокал.
Ну что же, помянем Андрея Никитича. Хоть и были у нас с ним разногласия, и не мало их было, но человек он был хороший, прожил более чем достойную жизнь и воспитал хорошего приёмника. Мы поднялись вместе с ним.
Я в последний момент нейтрализовал вино в своём бокале, а вот все остальные его выпили. Камилла сразу поплыла, её глаза заблестели, а щёки раскраснелись. Виктор тоже слегка расслабился. Может, и не надо возбуждающего. Пить они явно не умеют, а вино Армена очень коварное, я по себе знаю, хотя я в этом деле экспертом быть не могу, по весьма объективным причинам.
Чтобы они совсем уж не напились до состояния «делай со мной, что хочешь, а я пока посплю», я велел Армену ограничиться одной бутылкой. В конце концов, у нас поминки, а не попойка.
Постепенно за столом завязалась беседа. Я даже не заметил, что просидели мы до вечера. Где-то в середине наших спонтанных поминок я велел всё-таки принести ещё пару бутылок. Но тут удар на себя взял Подоров, который, похоже, стремился нажраться. Это как же у бедняги накипело, что он вот так решил расслабиться? Но дело своё он знал и уже, когда за окном окончательно стемнело, в бокалы зазевавшихся молодых людей сыпанул по щепотке какого-то порошка, который мгновенно растворился в остатках вина.
Кто меч в пол загнал на самом деле? спросил Матвей, поворачиваясь ко мне.
Егор, ответил я, тщательно отслеживая изменения в поведении Виктора и Камиллы. Он в последние десять минут не сводил с девушки пристального взгляда, а она изучала содержимое своей тарелки.
Ну, это даже не ложь будет, протянул Подоров, откинувшись на стуле. Ушаков был? Ушаков. Семейный дар применил конечно, по-другому этот фокус не провернёшь. Что хотел своим жестом сказать? А хрен его знает, наверное, что-то хотел сказать. А вообще, очень красивое зрелище. Очень. Впечатляет. Видно, что Егор от души постарался.
Я, пожалуй, пойду. Уже поздно, Камилла резко встала, и её повело в сторону. Тут же рядом оказался Виктор и поддержал её за талию.
Я провожу тебя, пробормотал он.
Я проводил их взглядом до выхода из ресторана.
Ну вот, даже ничего не пришлось делать. Ну, почти. А девочка хороша. Умная, с умеренным чувством юмора, держится с достоинством, хотя и видно, что ей некомфортно без охраны. Хороша. Протянул я, отправляя в рот виноград.
И не жалко тебе такой идеал портить? Подоров смотрел осоловело, что было дико непривычно.
Как тебе сказать. Ни Егора, ни меня, ни Вольфа, никто из них не жалел. Жалость это роскошь, которая большинству представителей кланов, увы, недоступна. К тому же она не выглядела несчастной, когда на Витьке повисла. Сейчас он её утешит. Ведь утешит? Или бросит в таком неприятном возбуждении, а сам до ближайшего сортира побежит и возьмёт своё состояние в крепкие мозолистые руки?
Ты циник, поднял палец вверх Матвей. Но мне нравятся твои взаимоотношения с моралью. Ты словно полжизни в политике прокрутился. Будет жаль, если мне не удастся найти доказательств. А Ваську вы все, всем Советом однажды сами убьёте, так что лучше не доводить до греха. Уговори мать отдать свидетельство. Богом тебя прошу. Поверь, так для всех будет лучше. Я, в отличие от тебя, этого ублюдочного дятла прекрасно знаю. Как бы он не сбежал, а то наворотит делов.
Как же он от тебя сбежит? я решил воспользоваться пьяным состоянием Подорова, чтобы хоть что-то у него узнать.
Его не я охраняю. А к собственной безопасности императора у меня много вопросов накопилось. К чёрту всё, он бросил салфетку на стол, поднялся и побрёл к выходу, слегка покачиваясь.
М-да, я покачал головой. Нет уж. Если Ваську императору самому придётся убирать, пускай выносит вопрос о престолонаследии на голосование. Сам виноват. Не хер было до такого доводить.
И я поднялся, чтобы завершить уже программу-минимум, запланированный на этот вечер.
Сначала я хотел воспользоваться телепортацией, но, долго думая, понял, что так меня сразу же вычислят. А становиться крайним я всё же не хотел. Поэтому ещё до того, как пройти в свой номер, чтобы взять камеру, я достал Вольфовскую отмычку и аккуратно открыл дверь в королевский люкс. Замок еле слышно щёлкнул, но проверять, что творится в номере, я не стал. Нужно сначала подготовиться.
Иван ждал меня в гостиной. Когда я вошёл, он вскочил с дивана.
Да сиди, чего суетишься? я прошёл в спальню, стянул пиджак и надел тёмный свитер. Потом вытащил кольцо Снежиных. Ну вот, и пригодилось колечко. Надев его на палец, я прислушался к ощущениям. Для меня ничего не изменилось. Пройдя в ванну, я посмотрел в зеркало на невзрачного белобрысого типа, с простоватым лицом и носом картошкой. Волосы были как солома, и на мои похожи разве что цветом, да и то, если в темноте сравнивать. Фигура тоже визуально изменилась. Плечи стали шире, рост меньше, а задница чуть шире. Нормально. Для такого дела самое оно.