Дом корней и руин - Токовинина Екатерина Сергеевна

Эрин Крейг

Дом корней и руин

Посвящается Полу.

В мире сомов ты всегда будешь моей арапаимой.

Я люблю тебя.

Erin A. Craig

House of roots and ruin

Перевод с английского Екатерины Токовининой

Оригинальное название: House of roots and ruin

Copyright © 2023 by Erin A. Craig

Jacket art copyright © by Marcela Bolivar

This edition is published by arrangement

with Sterling Lord Literistic, Inc. and The Van Lear Agency LLC

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2024

1

Кисточка была слишком влажной. Краска собралась в пучке из кабаньей щетины и капала, образуя неровные пятна, размывая линию, которую мне хотелось бы видеть четкой.

 Постой,  прошептала я, едва шевеля губами, и протерла кисть тряпкой, чтобы не упустить волшебство момента.  Еще одну минутку.

Уголки губ Арти дрогнули, словно он изо всех сил сдерживал улыбку.

 Я почти закончила,  сказала я.  Только  Я еще раз провела кистью по холсту и запечатлела огоньки беспечного веселья в глазах моего племянника.  Вот. Теперь готово.

 Дай посмотреть! Дай посмотреть!  закричал Арти, нарушая тщательно выверенную позу и вприпрыжку подбегая к мольберту.

 Но это совсем не похоже на меня. Разве нет?  нахмурился он.

Я окинула портрет критическим взглядом и снова взглянула на маленького мальчика перед собой. Волны темных густых волос как у меня и как у большинства Фавмантов и папин курносый нос.

 А мне кажется, похоже.

 Даже очень,  раздался голос у нас за спиной.

 Мама!  воскликнул Арти и бросился обниматься.  Уже можно идти?

Камилла подняла брови, спрашивая моего разрешения. Я отложила палитру и кивнула:

 Можно.

Камилла быстро поцеловала его в макушку, и Арти выбежал в коридор: теперь наконец-то можно выпустить накопившуюся энергию!

 Как он?  спросила Камилла, входя в Голубую гостиную, чтобы внимательнее рассмотреть портрет. Ее медовые глаза не упускали ни одной детали.  Это пришло тебе сегодня утром,  сказала она, протягивая мне пухлый конверт с несколькими дворцовыми печатями.

Мёрси.

 Немного крутился, но я была к этому готова.  Я провела пальцем под клапаном конверта, чтобы разорвать его и достать письмо сестры, но остановилась, наблюдая за тем, как Камилла изучает портрет.

 Красивая картина,  похвалила она.  Не могу поверить, что ему уже пять. Как бежит время!

Сестра смахнула с лица прядь выгоревших русых волос и коснулась уголка глаза, нащупывая несуществующие морщинки, которые, как ей казалось, уже начали проступать.

 Скоро мой день рождения,  напомнила я, стараясь сохранять беспечность в голосе.

Камилла нахмурилась, как будто я ее в чем-то обвинила.

 Я и так помню, Верити.

 Я не имела в виду Просто может, мы обсудим, что будем делать в этом году?  Я повернулась на табурете и взглянула на нее.  Я подумала, может, съездить на материк? В столицу? Мерси сказала

 Мерси тут ничего не решает,  отрезала Камилла, бросив взгляд на конверт у меня на коленях. Казалось, она вот-вот схватит письмо и прочитает его, но вместо этого она подошла поближе к мольберту и пригляделась к мазкам.

 Она сказала, меня можно представить ко двору, если я хочу. Конечно, другие девушки делают это чуть раньше восемнадцати, но

Камилла громко вздохнула, и я замолкла на полуслове.

 Я бы с удовольствием представила тебя в шестнадцать, ты же знаешь.

 Да, только я была на Гесперусе и помогала Аннали с малышом,  продолжила я, зная все ее отговорки наизусть.  Но в прошлом году

 В прошлом году у нас полным ходом шел ремонт восточного флигеля. Не самое подходящее время для долгой затратной поездки.

 Знаю,  ответила я, заправляя прядь волос за ухо. Камилла была готова к спору, и, если бы она начала огрызаться, я бы с ней не справилась.  Я знаю, знаю, знаю. Но сейчас Дом отремонтирован. Дети достаточно подросли для путешествий. Я уверена, они были бы счастливы увидеть Арканн.

Камилла покачала головой и, отойдя от холста, окинула взглядом комнату, словно искала, что бы исправить. Наконец она подошла к лежанке и взбила подушку так, что она стала напоминать безе.

 Ну уж нет. Детей мы с собой точно не возьмем. Конечно же, они останутся с гувернанткой.

Я задержала дыхание, и во мне всколыхнулась надежда, словно у утопающего при виде спасательного плота.

 То есть мы мы все же могли бы поехать? Ты только представь, как будет весело, Камилла! Мы не были на Большой земле с тех пор, как Мерси переехала во дворец. Аннали, наверное, тоже приедет, да и Онор, я уверена, захочет присоединиться. Форесия не так уж и далеко от столицы, и, может быть, даже Ленор  Я запнулась, как и всегда, когда речь заходила о ней. Моя третья сестра была для меня загадкой.

 Ленор это Ленор. Сомневаюсь, что она  Камилла быстрым движением пригладила волосы, словно убеждая себя, что все в порядке.  Все это, конечно, звучит Что ж, это могло бы быть весьма приятно,  допустила она.  Но твой день рождения на следующей неделе. Мы никак не успеем подготовиться так быстро. Даже на самом быстром клипере[1] нам потребуется не меньше дня на дорогу. Может, придумаем что-нибудь осенью? До Прибоя.

Я тут же сникла. Не придумаем. Погода испортится. Близнецы заболеют. К тому времени у Камиллы будет готова дюжина отговорок, ни на одну из которых я не смогу возразить, ведь она старше, мудрее и вообще герцогиня. С ней еще можно было бы спорить при наличии только первых двух факторов, но ее титул производил такое грозное впечатление, словно неприступная цитадель на вершине холма. С зубчатыми каменными стенами. И рвом.

Камилла подошла к высоким окнам с видом на Сольтен. Ее силуэт великолепно смотрелся на фоне мрачного пейзажа, и мне очень захотелось сделать набросок. Я уже представила первые длинные линии с мягкими изгибами, повторяющими контуры ее лилового платья. Какой прекрасный контраст с зазубринами скал, которые я могла бы изобразить в виде коротких толстых пиков!

 Нам все же стоит отпраздновать,  наконец сказала Камилла.  Может, устроить праздничный ужин?

От удивления я не нашлась, что ответить. Если Камилла что-то решила, то переубедить ее труднее, чем отцепить усоногих моллюсков от волнолома.

 Что думаешь?  спросила она, поворачиваясь ко мне и глядя холодным, спокойным взглядом.

 Думаю звучит отлично! Сколько человек можно пригласить? Мерси говорила, что принцессы хотели бы нас навестить. Весна отличное время посмотреть на Хаймур. А если приедет Беатрис, то и Финнеас, наверное, тоже. Ох! Кронпринц! У меня на дне рождения!

Сердце затрепетало: я вспомнила, как его описывала Мерси.

 Говорят, он без ума от танцев. Может, устроим бал? Не слишком официальный, конечно. Я знаю, сколько с этим хлопот, но, может

 Довольно!  Камилла резко прервала все мои мечтания.  Ты слишком разошлась, Верити.

 Нет-нет, правда,  заверила я, хотя до сих пор чувствовала жар в груди. Мое воображение частенько убегало вперед, как юный жеребенок, которому хочется мчаться галопом, а ноги пока не поспевают.

 Ты вся раскраснелась,  заметила Камилла.  Извини, не хотела вводить тебя в заблуждение. Я имела в виду не масштабное празднество, а скорее семейный ужин. Что-то уютное, для своих. Повар очень хотел попробовать несколько новых рецептов с весенними овощами. Будем мы. И конечно, Аннали с Кассиусом.

 А да, конечно,  пролепетала я, сжавшись.

Камилла подошла к книжной полке и остановилась у небольшого портрета всех наших сестер. Ну почти всех. В те времена нас еще было восемь.

Изначально нас было двенадцать, но три старшие сестры Ава, Октавия и Элизабет погибли одна за другой после того, как мама умерла при родах, дав жизнь мне. Затем, три года спустя, погибла Эулалия: упала с тех самых скал, которые сейчас разглядывала Камилла. Через несколько месяцев не стало тройняшек точнее, двух из тройни,  еще один несчастный случай. Розалия и Лигейя. Они оставили Ленор одну будто набор серебряных приборов без вилки и ножа. Мне было всего шесть, и я не помню их смертей; могу наблюдать лишь итог. Ленор погрузилась в глубины своего сознания и превратилась в живого призрака с пустыми глазами и навеки сомкнутыми губами. Дальше Папа и Морелла, моя мачеха. Произошел ужасный пожар, поглотивший практически весь особняк. Я могла бы запомнить эту ночь: говорят, тогда была страшная метель, хуже которой не видели за всю историю островов Но в моей памяти не осталось ничего.