Вас как зовут? спросил он и, взяв ее за локоток, повел в сторону от остального народа. Станислав сразу же приступил к опросу второй горничной худой и высокой женщины лет тридцати шести, крашеной блондинки, которая назвалась Катериной. Гуров, краем уха услыхав имя, подумал: «Наверное, та самая, которая нам доступ на крышу открывала». Эта мысль отвлекла его, и он не расслышал, как назвалась девушка.
Простите, я не расслышал. Как вас зовут? переспросил он.
Мира, ответила девушка и настороженно посмотрела на Льва Ивановича. Мира Евсеева. Мира с одной «р», добавила она после некоторой паузы.
Мира с одной «р», расскажите мне о ваших обязанностях дежурной по этажу, улыбнувшись, попросил ее Лев Иванович. Он подумал, что если начать с нейтрального вопроса, то девушка постепенно перестанет стесняться или бояться его. Он не мог сразу распознать ее чувств, но знал наверняка, что именно он был причиной ее скованности и зажатости, а не ее скромный характер.
Моя смена начинается с восьми вечера и длится до восьми вечера следующего дня. Мы работаем сутки через двое, стала подробно рассказывать Мира. На этаже работаю я, Лина Бейлина, она сейчас выходная, и Екатерина Васильевна. Мира кивнула в сторону второй горничной.
А как фамилия Екатерины Васильевны? решил уточнить Лев Иванович.
Роднина. Она, кроме того, что дежурит с нами на этаже, является старшей горничной. Следит за сменами и за тем, как выполняют свои обязанности другие горничные.
Ага, понятно, кивнул Лев Иванович. Так что, какие у вас обязанности на этаже?
Каждый день убирать мусор в номерах, влажная уборка у нас по графику. Его тоже, кстати, Екатерина Васильевна составляет. Меняем полотенца через день, а постельное белье через пять дней. Если есть отдельные просьбы от гостей, например, принести свежую воду в холодильник или у кого-то нет с собой халата и тапочек, то мы все это приносим. Нам выдают под роспись. Потому что если что-то пропадет, то с нас высчитывают потом, потупившись, добавила она.
Странные порядки. Не горничные ведь вещи воруют, почему же с вас высчитывают? нахмурился Лев Иванович, но Мира только плечами пожала.
Но в мою смену, добавила она уже смелее, еще ни разу ничего не пропадало.
А уборку вы когда делаете? В смысле в какие-то определенные часы?
Ну, генеральную уборку мы делаем сразу после того, как жильцы съезжают. Буквально в течение получаса и делаем. Потому что через час уже другие гости могут заселиться. А вообще следим, когда постояльцы выходят из номера в город или на обед, и заходим, проверяем, что нужно донести, если не хватает, что убрать, что заменить на свежее. Влажную уборку тоже в основном в отсутствие гостей проводим.
У вас, значит, имеются ключи от номеров
Да, универсальный ключ от всех номеров на этаже.
Коридоры вы тоже моете?
Да, конечно же! Мира тряхнула головой с таким энтузиазмом, что из-под косынки, словно пружинка, выпрыгнула еще одна непослушная кудряшка и упала ей на лоб. Три раза в день мы обязаны протирать коридор, лестницу и лифт. Утром, пока все завтракают, в обед и вечером, часов в десять, когда в основном все жильцы уже по номерам расходятся.
Вчера вечером, часов в десять, уточнил Лев Иванович время, которое его интересует, вы тоже протирали пол на этаже?
Да, кивнула Мира и вдруг нахмурилась, словно вспомнила что-то не очень приятное.
Гуров сразу же обратил на это внимание и спросил:
Что случилось? Вы что-то вспомнили?
Мира кивнула, но рассказывать не стала, словно ждала, когда ей зададут наводящий вопрос. И Лев Иванович его, конечно же, задал.
Вы что-то слышали или видели? Что-то необычное или неприятное?
Девушка несколько секунд молчала, а потом нехотя ответила:
Слышала, как спорили в номере два голоса. Один звучал глухо и спокойно, а второй был громкий и нервный.
Голоса были мужской и женский? Лев Иванович словно клещами вытягивал из Миры слова.
Нет, оба были мужскими.
И о чем же эти голоса спорили?
Спорили? Нет, они не спорили. Тот мужчина, что говорил громко, требовал у другого, чтобы он не Дословно это звучало так: «Не выпендривайся, Женя! Ты же прекрасно знаешь, что Инга написала лучший рассказ в этом сезоне и достойна премии. Ты ведь читал все эти убожества!» Что ему ответили, я не расслышала, голос был тихий, но после этого тот, другой, словно с цепи сорвался и начал еще громче кричать. Мира перевела дыхание и продолжила рассказывать под требовательным взглядом Гурова: Потом я включила пылесос и не слышала, о чем они говорили.
Пылесос задумчиво произнес Лев Иванович.
Он припомнил, что вчера вечером тоже слышал из спальни приглушенный звук пылесоса из коридора, но не обратил на это особого внимания.
Да-да, посмотрел он на замолчавшую Миру. Так что там было дальше?
А потом дверь широко распахнулась. Вернее, даже не просто распахнулась, а чуть не соскочила с петель и не сбила меня с ног, и из номера выбежал мужчина. Высокий, но не худой, темноволосый, растрепанный и красный весь. Я выключила пылесос и хотела просить мужчину, чтобы он не открывал так резко двери, но он не обращал на меня внимания и продолжал кричать.
Мира снова замолчала и, потупив глаза, стала смотреть на носки своих туфелек. Гуров терпеливо ждал.
Он крикнул: «Ты еще пожалеешь о своих словах и будешь плакать кровавыми слезами и умолять меня».
Девушка снова замолчала и вопросительно посмотрела на Льва Ивановича, словно ожидая от него какой-то особой реакции на свои слова, но тот молчал, и тогда Мира пояснила:
Второго мужчину, который жил в номере Ну, тот, которого убили Его видно не было. Он, наверное, был где-то в глубине комнаты. А высокий, не дождавшись ответа на свои слова, вдруг с такой силой захлопнул дверь, что даже штукатурка от стены отлетела. Я ему крикнула: «Что вы творите?!», но он только глянул на меня со злостью и широким шагом пошел к лестнице.
Мира замолкла.
Все? уточнил Лев Иванович, подождав полминуты и выдержав паузу.
Да, все, кивнула Мира.
А второй мужчина из номера больше не выходил?
Нет, не выходил. Когда ушел скандалист, я штукатурку пылесосом собрала, а потом Екатерине Васильевне позвонила и все рассказала, чтобы она у себя отметила, что надо закрасить стену в коридоре, Мира неопределенно махнула рукой в сторону триста третьего номера. В тот вечер больше я уже не видела ничего особенного. Домыла пол и ушла в комнату горничных.
А где находится комната горничных?
На первом этаже. В правом от лифта крыле здания. Там у нас и хозяйственные помещения, и комната охраны. А в левом крыле тренажерный зал и конференц-зал, добавила горничная.
Да, я помню, кивнул Лев Иванович. Что ж, Мира, спасибо вам, что помогли. Вас уже опрашивали сегодня оперативники?
Нет пока, опустила та голову. Но мне сказали, что я могу идти домой, и взяли номер телефона.
Ну, хорошо. А мне вы свой номер телефона не дадите?
Дам, чуть улыбнувшись, тихо ответила Мира. Вы ведь полковник из Москвы? Тоже будете расследовать? поинтересовалась она.
Меня попросили, неопределенно и как бы извиняясь, ответил Гуров.
Мира продиктовала ему свой номер, и он, еще раз поблагодарив, отпустил ее. Оглядевшись, Лев Иванович увидел, что Крячко все еще беседует со старшей горничной, а народу в коридоре прибавилось вдвое. Покачав в недоумении головой, Гуров подошел к спокойно стоявшему среди толпы писателей охраннику и хмуро спросил:
Послушайте, мне обязательно нужно переговорить с вашим начальством, чтобы вы занялись своими прямыми обязанностями и навели порядок на этаже, где произошло убийство?
Пожилой охранник, словно очнувшись ото сна, вдруг ожил и развил бурную деятельность, невольно напомнив Льву Ивановичу персонаж из рассказа Чехова об унтере Пришибееве. Все вокруг вдруг заколыхалось и ожило. Началось движение. Одни жильцы с этажа быстро, но при этом постоянно оглядываясь на Гурова и Крячко, стали расходиться по своим номерам. Вторая партия постояльцев, тех, что жили на других этажах, парами нехотя отходили к лестнице и лифту, и тоже все время оглядывались, словно в ожидании, что сыщики вдруг передумают и, остановив их, начнут опрашивать всех разом.