Давайте, вздохнул Пятаков и с самым серьезным видом принялся разворачивать обертку шоколадной конфеты.
Да, так и было, наконец-то тихо ответила Ольга. Но я и вправду не ожидала, что в сумочке окажется пистолет. У нас и оружия-то сроду не было. И вообще, я даже не знаю, с какого конца к этому оружию подходить. Я ни разу в жизни не стреляла.
Хорошо, снова неопределенно-тусклым, казенным голосом сказал Пятаков. Он запил конфету двумя глотками горячего кофе и задал очередной вопрос, который на данный момент волновал и Льва Ивановича: Тогда как вы объясните тот факт, что оружие оказалось у вас в номере и даже в вашей сумочке?
Ольга вдруг задрожала всем телом, ее глаза наполнились слезами, она стала быстро-быстро мотать головой.
Я не знаю, выдавила она из себя и осипшим от волнения голосом быстро заговорила: Это, наверное, тот, кто убил Женю. Это он положил пистолет в сумочку. Но я не знаю, кто бы это мог сделать. Я не видела, я была в ванной
Она резко замолчала, поняв, что нечаянно, в волнении, едва не проговорилась. Но Пятаков словно бы и не заметил этого, он посмотрел в свою опустевшую чашку и, подняв глаза на Марию, попросил:
Можно мне еще кофе?
Да, конечно же, нервно улыбнулась Маша, налила оперативнику еще кофе и, подвинув ближе вазочку с конфетами, добавила: Ешьте, не стесняйтесь.
Пятаков кивнул, не глядя на нее, и, протянув руку, взял еще одну конфету. Не торопясь, развернул, откусил половину, запил кофе и только после этого строго посмотрел на Кирьянову.
Ага, словно бы согласился с ней Пятаков и посмотрел на Льва Ивановича. Гуров никак не показал, что он что-то знает на этот счет, и оперативник снова перевел взгляд на Кирьянову.
А вы знаете, что по всем имеющимся на данный момент уликам именно вы, Ольга Михайловна, являетесь подозреваемой номер один?
Я? Я не Нет, я ничего не делала, я не убивала Женю. Я даже Я говорила ведь, что и стрелять не умею. Ольга была на грани истерики, ее трясло, словно в ознобе.
Маша быстро налила в стакан воды и протянула ей, но она даже не смогла его взять в руки, так сильно они тряслись.
Ваши соседи за стенкой все таким же спокойным тоном продолжал Пятаков. У вас ведь только одни соседи, с правой стороны, не так ли? Он посмотрел на Кирьянову, но та никак не отреагировала на его взгляд. Так вот, они сказали, что слышали, как вы вчера вечером ссорились с мужем. Они как раз вышли в коридор, чтобы идти в кино, и утверждают, что дверь в ваш номер была приоткрыта, и они ясно слышали раздраженные голоса. Повышенные тона, обвинения и все такое
И что, были какие-то угрозы со стороны Ольги Михайловны мужу? не вытерпев, поинтересовался Лев Иванович.
Нет, угроз они не слышали, честно ответил Пятаков и положил в рот оставшуюся половинку конфеты.
Его пальцы были испачканы шоколадом, и он оглянулся в поисках салфетки. Маша, зорко следившая за всеми его действиями, тотчас же подала ему влажную салфетку.
М-да, спасибо, кивнул Пятаков. Угроз не было. Но ведь мы с вами, он посмотрел на Гурова, и так знаем, что не обязательно угрожать кому-то, прежде чем Кхм. Давайте сделаем так. Оперативник немного помолчал и, по всей видимости, пришел к какому-то решению. Давайте сделаем так. Вы, Ольга Михайловна, сейчас проедете с нами в отделение, и мы с вами еще раз подробно и под протокол обо всем поговорим. А вот что с вами будет дальше, буду решать уже не я, а следователь. И, может быть, даже суд.
Суд? Глаза Ольги вдруг стали такими большими, что Лев Иванович подумал, что таких больших глаз он еще ни у кого не видел. Но как же?! Почему суд?! Ведь я не виновата. Лев Иванович, Маша, что же мне делать-то?..
Кирьянова встала с кресла, а потом, словно надломленная, тяжким грузом упала в него снова и разрыдалась так горестно и безнадежно, что даже Пятаков поморщился. Но не оттого, что ему было неприятно слушать рыдания женщины, как он потом уже, много позже, объяснил Гурову, а потому, что он хотя и привык за время своей службы к подобным сценам, но всегда воспринимал их слишком уж близко к сердцу. Особенно если чувствовал искренность в слезах невольных подозреваемых.
Оля, не плачь, обняла Кирьянову за плечи Мария и строго, даже с упреком, посмотрела на Пятакова. Тебя еще никто ни в чем не обвиняет. Все образуется. Проведут экспертизу, которая докажет твою невиновность. Ты ведь не брала этот пистолет в руки?
Нет, я только увидела его в сумочке и сразу же ее отбросила, всхлипывая, ответила Ольга и вытерла нос салфеткой, которую ей протянула Мария.
Ну, вот видишь, все будет нормально.
Пятаков встал, давая понять, что он должен идти, а заодно и увести Кирьянову.
Лев Иванович, пожалуйста, вцепилась в руку Гурова Ольга, помогите мне! Найдите того, кто убил Женю!
Ольга Михайловна, я так думаю, что местные оперативники обязательно его найдут, озадаченно нахмурившись и посмотрев на Пятакова, проговорил Гуров. Я как бы неофициально тут и не имею права вмешиваться
Да-да, Оленька, мы обязательно сделаем все, что в наших силах. Мария глянула на мужа жгучим взглядом, а потом перевела его на Пятакова. Илья Ильич, ведь можно сделать так, чтобы мы, вернее, Лев Иванович, немного помог вам? Нет, я не хочу умалять ваших способностей, но
Кхм. Пятаков опустил голову, посмотрел на свои ботинки, немного помолчал, а потом протянул Гурову руку. В общем, был рад знакомству, Лев Иванович. И, кивнув на прощание, направился к выходу.
Ольга, остановил Лев Иванович Кирьянову, когда она, понурившись и нехотя отпустив руку Гурова, отправилась следом за оперативником. Я советую вам все-таки рассказать о Кате, когда будете разговаривать со следователем или с Ильей Ильичом. Она ваше алиби на момент убийства.
Ольга ничего не ответила, а только еще ниже опустила голову в ответ на слова Гурова и поплелась (другого, более точного, слова Гуров тут не находил) к дверям.
Когда двери за ними закрылись, Мария подошла к мужу и, обняв его, приникла головой к его груди.
Все это так грустно, сказала она и посмотрела на Льва Ивановича снизу вверх. Мы можем чем-то помочь несчастной женщине?
Привет, от дверей раздался встревоженный голос Станислава Крячко. Что тут у нас с утра происходит? Нас целый час не пускали к вам на этаж.
Мы только что видели заплаканную Ольгу в сопровождении полицейского, добавила вошедшая за мужем Наталья. Народ в коридоре говорит, что кого-то убили. Лева, Маша, что случилось?
Кирьянова убили, хмуро отозвался Лев Иванович.
Ты говоришь, убили Евгения Петровича? Да, дела А кто это сделал, еще неизвестно? Впрочем, я уже догадываюсь, кто у местных оперов на подозрении. Ольга?
Что ты такое говоришь?! вскинулась было на Станислава Наталья, но потом, посмотрев на хмурую физиономию Гурова и грустное лицо Марии, всплеснула руками и категорично заявила: Не может такого быть!
Глава 6
Так что там все-таки случилось? Крячко посмотрел на друга.
Лев Иванович вкратце рассказал все, что он узнал о происшествии от Пятакова и Ольги, и добавил:
Так что может или не может такое быть, наверняка знать мы не можем, простите за каламбур. Не так уж много времени вы, вернее, мы все знаем Ольгу Михайловну. Да и каковы ее взаимоотношения с мужем, вы с Натальей наверняка не в курсе. Он вопросительно посмотрел на жену. Или?..
Нет, мы с Олей ни разу не говорили на эту тему, смущенно согласилась Мария.
Ну, а раз так, то к чему гадать, подвел итоги Лев Иванович.
Чужая семья всегда потемки, а уж что говорить о семье малознакомой, откликнулся, соглашаясь с Гуровым, Станислав. Вполне может оказаться, что у нее был некий мотив для убийства, который нам неизвестен.
И все-таки мне кажется, что Ольга не виновата. Не знаю почему. Скорее всего, это интуиция, какое-то женское предчувствие, вздохнула Наталья.