А потом реальность
Николай сидел на краю небольшого озера и бросал в него маленькие камни. Они расходились кругами по ровной глади и наотрез отказывались прыгать. Но он не оставлял попыток.
Вдали шумел огромный город. Сотни людей спешили по своим делам, любили и жили. Строили, растили, разрушали. Что еще могут делать люди?
Он сделал их разными. Наделил всеми стремлениями, о которых читал и которые мог вообразить. А что-то они уже придумали сами, ведь такова их природа. Тем люди удивительны и прекрасны и с созиданием, и с разрушением они справлялись не хуже демиурга. Они так многогранны, так идеальны в своих шероховатостях, так прекрасны, что захватывает дух!
На их фоне Николай впервые осознал свою ущербность. Все же существо, созданное Мартой, не умело так чувствовать. Не могло быть настолько наполненным жизнью, не могло ощутить столько эмоций, не могло любить? Или ему казалось? Но ошибался он или нет уже не имело значения.
Это озеро его отдушина пока было укрыто от взглядов. Зная людей, это ненадолго. Они падки на тайны, готовы бросаться с головой в любую загадку, даже если это будет стоить им жизни.
Люди всегда найдут, за что бороться. Никогда не опустят рук. Отважные, самоотверженные, сильные. Он мог бы полюбить каждого из них просто за то, что они есть. За то, что появлялись в его мире. Вопреки всему, они оживали, будто сотворенные высшим разумом, а не им. Величайшая тайна мироздания, величайшее творение Эти удивительные создания не заслужили его и Марты.
Марта Новый камень в бессильном отчаянии все же запрыгал по водной глади. Как скоро она найдет его здесь? Как долго ему осталось существовать?
Невесомый ветер сорвал несколько пожелтевших листков ивы, раскинувшейся над озером. Они закружились в веселом танце над водой. Их срок был отмерен и мал, но листья танцевали, не ведая своего конца. Как и весь мир, которому осталось недолго. Он отчаянно жил как в последний раз, забыв о тленности бытия и о неизбежном конце.
Николай так не мог. Отпустить и просто порадоваться.
Чудесная работа. Мягкий голос Марты зазвучал из-за спины. Таким теплым он не был еще никогда. Может ли это быть плохим знаком?
Теперь я больше не нужен? Я сделал то, что ты хотела, живой мир, живые люди. Он произнес это так смиренно, что сам удивился.
Марта тихо рассмеялась. Почему-то она тоже не хотела тревожить покой этого места. Или ему снова показалось?
Можно было бы сказать, что этот умиротворенный уголок на краю города идеальный подарок напоследок. Но он не хотел уходить. Что-то в нем все же было от людей например, жажда к жизни.
Николай, мы только в начале пути.
Я не понимаю Ты создала меня, чтобы я создал их
Ты починил скрипку, но не освоил ноты. Играешь один звук там, где нужен симфонический оркестр.
Я совсем запутался.
И поэтому ты сидишь здесь, чтобы больше не привязываться к своим созданиям.
Конечно, она не спросила. Она знала это, как знал и он, что больше не сможет спокойно смотреть на людей, которым предстоит умереть через день или через неделю. В любом случае слишком скоро.
Ты пойдешь в город. Ты будешь общаться с ними, будешь узнавать тех, кого сотворил. Я не тешу себя иллюзией, что ты сможешь понять сейчас. Просто сделай то, что я прошу. У тебя неделя, потом не забудь прибрать за собой.
И она растворилась так же тихо, как пришла.
Николай выдохнул. Даже сквозь боль ему еще отмерено немного жизни. А жизнь это или жалкое существование сейчас неважно. Он еще подышит, и это радовало.
Его срок не отмерен. И неизвестность порой звучит гораздо лучше.
Николай дал себе еще времени теперь оно было в запасе. Сидел на берегу, уже не бросая камней, и просто любовался летом. Таким редким в его жизни солнцем, почти настоящим. Он провел на озере весь день до самого заката и смог подняться, только когда ало-рыжие лучи залили горизонт.
Поднялся и направился в город, как и приказала Марта. Именно приказала тут не стоит строить иллюзий. И, как прилежный ученик, он отправился за новым уроком. Смотреть, слушать, чувствовать тех, кого с трудом смог создать. Люди, величайшее творение Величайшая боль.
Лишь к концу недели он понял, что с ними было что-то не так. Эта деталь была неосязаема, неуловима настолько, что Николай не мог с уверенностью сказать а была ли?
Вот перед ним дом, населенный людьми. Вот семья, отводящая ребенка в сад, спешащая на работу. Вот студент, проспавший первую лекцию. Вот усталый дворник, почти выронивший свой инструмент, потому что впервые залюбовался растаявшим в облаках рассветом. А вот сварливая бабка у подъезда, которую мучила бессонница, и теперь она злобно ворчала вслед каждому прохожему
Такой привычный мир, такой нормальный, так похожий на тот, который он когда-то считал своим. И все же чего-то не хватало. В окружении ли, в разговорах, в мыслях? В том, как редко дворник поднимал глаза к небу?
Будто город, такой шумный и реальный, окутывала сонная пелена. И он шумел не на той пронзительной ноте, где отбивает ритм пульс жизни. Он вплетал в себя, лишая выбора и воли, заставляя следовать заранее прописанному сценарию
Испугавшись, этот мир Николай закончил сам, так и не поняв, в чем была ошибка. Была ли?
III.
Марта продолжала приходить почти ежедневно. Иногда она просто рекомендовала книги, иногда просила создавать предметы. После полностью ожившего города она давала передышку.
И терзаемый десятками противоречивых чувств Николай был ей благодарен. Он больше не спрашивал о ее конечной цели. И больше не хотел знать, что будет завтра. Впервые за свой недолгий срок он жил мгновением. И этот новый ритм успокаивал кровоточащее сердце.
Снег за окном иногда прекращался. В эти редкие дни Николай любил гулять. Он не знал, насколько велик этот лес, но до границы не удалось дойти ни разу. Сосны сменялись дубами, березами и елями, также усыпанными белоснежным покрывалом, картина почти не менялась. И, куда бы он ни шел, в конце пути его ждал все тот же дом.
Есть ли что-то еще в этом мире, кроме бесконечной зимы? И где жила сама Марта?
Вопросы повисали без ответа, но Николай и не старался его найти. Сейчас он просто собирал, копил их и откладывал на чердак своего сознания. Однажды он будет готов задать их. Однажды он соберется с силами и узнает, в чем смысл всего. Однажды ему не будет так нестерпимо страшно думать об этом.
Однажды может никогда не настать.
Впереди снова показался дом, рядом с которым в ожидании застыла Марта. За эти месяцы он так и не научился читать ее лицо, мимика слишком редко выдавала эмоции если они вообще у нее были.
У меня есть задание поинтересней. На этот раз экспериментировать в твоем мире буду я, если ты не против.
Николай молча кивнул, что бы это ни значило. Сегодня он просто делал то, что она скажет.
Красная луна
Старая подъездная дверь пятиэтажки мерзко резанула слух протяжным скрипом, выпуская из прокуренного полумрака высокого мужчину в идеально отглаженном сером костюме-двойке. Он раздраженно взглянул на часы и прибавил шагу. Без двадцати девять утра, такое опоздание не скроешь.
Прохладное ноябрьское солнце уже не резало глаза, но больше не отдавало тепла покрытой первым инеем земле. Холодные окна соседних домов нехотя пропускали лучи в крохотные квартиры. Замерзшая дорога тихо похрустывала под отполированными черными туфлями. Улицы давно опустели, понедельник беспощадно загнал людей по офисам и заводам, не оставив никого без дела. И лишь последний опоздавший клял все на свете, иногда припускаясь легкой трусцой.
Пойманная в последний момент маршрутка также была пуста. Черноволосый водитель вальяжно раскуривал сигарету одной рукой, второй набирал на телефоне СМС, придерживая руль коленкой.