Что, хочешь откормить меня перед ритуалом? Сердце бешено заколотилось в груди, не зная, что он планировал сделать с ее телом потом. Сбросить со скалы, вероятно.
Я же не есть тебя собираюсь, хмыкнул Морозко. Я не настолько зверь. А теперь делай что тебе говорят.
«Делать что говорят?» Ей очень хотелось начать обсыпать его ругательствами, пока она не посинеет от нехватки воздуха, но вновь сдержалась.
Почему ты требуешь от нас этих жертв, когда животные нам самим нужны?
Мне их кровь нужна гораздо больше, чем вам. Необходимо лишь одно животное в год, чтобы набить животы.
Это еще почему? И почему тогда не убить меня сразу, если это так важно? Если бы его повод был таким серьезным, он бы уже давно рассказал о нем деревне или перерезал ей горло там, на месте.
Может, мне нравится с тобой играть. С волчьей улыбкой Морозко отстегнул плащ. Согрейся. Он кинул ткань ей, и она отшвырнула от себя тяжелую красную ткань в сторону. Зря ты так. Снова хмыкнув, он развернулся и закрыл за собой дверь, оставив ее стоять одну посреди комнаты.
Стиснув зубы, Эйра заозиралась вокруг в поисках чего-нибудь, что сошло бы за оружие. Тщетно. Даже металлическую снежинку со стены оторвать не получилось. Она распахнула было дверь и тут же наткнулась на высокого стражника в коридоре, с голубыми волосами, убранными в низкий хвост, и шрамом на левой стороне губ. Молча закрыв дверь обратно, она пнула плащ Морозко, а потом еще потопталась по нему для отвода души. Запахнув свой собственный плащ плотнее, она уселась на шкуру перед камином, дрожа всем телом. По рукам и ногам бегали мурашки. Пальцы начало покалывать, они снова обретали чувствительность, когда она протянула руки к огню и тот прогнал прочь холод. В голове вихрем кружились мысли об отце и Сарен, и ей стало интересно, что они делали в этот момент. Смогли ли уснуть или, может, не сомкнули глаз?
Вскоре в коридоре послышались шаги, и, бросив взгляд через плечо, Эйра обнаружила в комнате человеческую женщину в темно-красной тунике и кожаной юбке. В одной руке у нее была плетеная корзинка, а в другой фарфоровая чашка с чаем. Женщина была среднего возраста, в пучке ее темных волос уже виднелась седина, а на лбу и вокруг темно-карих глаз собрались тонкие морщинки.
Ксезу сказал, вам нужна еда и что-нибудь выпить. Ее взгляд упал на плащ на полу. Как интересно.
Ксезу? Эйра наморщила нос. Не то чтобы она знала здесь кого-то по имени, за исключением Морозко и его фамильяра.
Мой муж и распорядитель короля.
Молча задаваясь вопросом, как давно эта женщина уже служит в замке, Эйра наблюдала, как та протягивает ей чашку горячего чая и корзинку. Под белой тканью обнаружились фрукты, хлеб и сладкая выпечка.
Спасибо. Меня Эйра зовут, сказала девушка.
Служанка вскинула бровь.
Женщины, которых приводит король, обычно со мной не разговаривают.
Пусть Эйра и не любила общаться с людьми, отец привил ей достаточно вежливости и манер.
Ну и дуры, значит.
Женщина улыбнулась:
Я Ульва.
Король уже приводил сюда своих жертв или я первая такая? Она задала вопрос ровным тоном, но в ее венах текла чистая тревога. Она даже не знала, каково это будет, когда стальной клинок прижмется к ее горлу и резанет поперек, и это незнание страхом пожирало ее изнутри.
Ох, батюшки. Ульва моргнула, всплеснув руками над передником. Я и не знала, что он привел сюда жертву. Я думала, вы предназначаетесь в его постель.
Да ни за что на свете! выпалила Эйра, поспешно отгоняя от себя ужасающую картину точеных губ Морозко, целующих ее, и его сильных рук, поднимающих ее на кровать, и его рельефного тела, опускающегося промеж ее ног. «Ни за что».
Ульва поджала губы, словно сдерживая улыбку.
Это что-то новенькое. Еще ни одна женщина не отказывала королю. Ну, что бы их в нем ни привлекало, это точно был не его милейший характер
Что ж, похоже, от перспективы быть принесенной в жертву мы, женщины, тоже не отказываемся. Эйра прикусила щеку, подтягивая колени ближе к груди.
Ульва помрачнела и коротко кивнула, а затем вышла из комнаты и снова оставила Эйру в одиночестве.
Эйра еще посидела немного у огня, потягивая мятный чай, пока чашка совсем не опустела. Поесть она себя уговорить не смогла, хотя обычно была готова уплетать пищу в любое время суток. На этот раз она знала: все, что она попытается в себя впихнуть, тут же вернется обратно.
Сжав чашку в руке, она с силой стукнула ее об пол, надеясь расколотить на множество острых осколков. Грохот эхом отдался от стен, но посудина чудом осталась целой, словно король и это просчитал заранее. «Сволочь».
Дверь распахнулась, и в нее ворвался стражник, выставив перед собой руку, словно был готов творить магию прямо в данный момент.
Все в порядке?
Просто прекрасно, вздохнула Эйра.
Солдат, поджав губы, снова закрыл дверь за собой, а она вспомнила о том, что лежало у нее в кармане. Достав деревянную куколку Морозко, она, не глядя, швырнула ее в огонь.
Надеюсь, ты это почувствуешь, королевишко.
Морозко все еще не вернулся, а она даже не знала, когда его ждать. Может, сожжение куклы сработало, и с ним было покончено, но что-то она в этом сомневалась, ведь ей просто не может так повезти. Понемногу осознавая, в какое она угодила заточение, Эйра заерзала. Потом обратила внимание на стеклянные двери, ведущие на балкон.
Поднявшись с пола и посильнее запахнув плащ, она толкнула одну из дверей. Она пробыла в стенах замка всего ничего, но ей уже хотелось глотнуть свежего воздуха и вырваться на свободу.
На балконе ничего не было, за исключением ледяного поручня и свисающих с него сосулек. Будь это ее дом, она хотя бы украсила его плющом.
Внизу периметр замка патрулировали ледяные стражи. Даже если бы она и попыталась сбежать, то эта идея с треском провалилась бы, и ее с легкостью обнаружили и схватили. Но она не собиралась и пытаться не хотела ставить под угрозу жизнь кого-то еще из деревни. Впрочем, разве не именно это она пыталась сделать, когда предлагала Сарен убежать и спрятаться на время праздника? Разве не желала она умереть кому угодно, кроме Сарен?
Ветер растрепал кончик ее косы, и, подняв взгляд в небо, Эйра заметила в нем белое пятно. Прищурившись, она смотрела, как оно пошло на снижение, приближаясь к ней.
«Да не может быть. Неужели?»
Хлопая белоснежными крыльями, на перила балкона опустился Адаир.
Прости, что не успела попрощаться, сказала Эйра.
Какое-то время он просто смотрел на нее, а потом с уханьем взмыл в воздух и полетел прочь, в ночь, свободный, как сам ветер. А она осталась здесь. Сама решила прийти и сама решила не сбегать, так что чего уж теперь жаловаться.
Пройдя обратно в комнату, Эйра закрыла за собой дверь. Опустившись на софу, она уставилась на огонь, и постепенно ее веки стали наливаться свинцом. Она все ждала, что Морозко вернется. Может, даже планировала попытаться придушить его плащом. Но время шло, а дверь все не открывалась.
Как же ей хотелось верить, что в качестве жертвоприношения он покончил с собой, но она знала, что этого ей не видать.
7. Морозко
Ничего из этого сейчас в планы Морозко не входило. Он был твердо настроен нагрянуть в деревню смертных, выбрать показательно жертву и вскрыть девушке горло на глазах у всех присутствующих винтийцев. Напомнить и показать им, где их место, и, что гораздо важнее, усилить треклятую печать.
И вот он снова здесь. С этой упрямой девицей у него дома. Чем внятнее его видение сможет проясниться, тем быстрее он сможет понять ее магию и избавиться, таким образом обезвредив печать.
В камине ванной мерно потрескивал огонь, и Морозко был благодарен этой небольшой, но такой необходимой передышке. В голове ненадолго притихли все волнения: и те, что касались мира, и те, что относились к Эйре. Спрятавшись от них всех в комнате, прилегающей к спальне, он прикрыл уставшие глаза и погрузился еще глубже в приятную воду. Ее тепло ласкало тело, но очень скоро воде было суждено остыть.