Мне тоже очень жаль, эри Люмец. Это все, на что меня сейчас хватило, чтобы выйти вместе с пьесой за дверь, мысленно посылая на голову его светлости все схемы, которые только можно себе представить.
Нет, он не самовлюбленный серан, он я даже слов не могла подобрать, а все, что могла, употреблять в приличном обществе было не положено! Хотя какое мне дело до приличного общества. Тем более что оно мне теперь не светит. А все из-за него, из-за него, из-за него!
Ну и что мне теперь делать?
«Ехать домой», подсказала внутренний голос.
Похоже, он прав. Денег у меня осталось на несколько дней, и не сказать, чтобы много. Поэтому сейчас мне самая дорога на вокзал, за билетами на ближайший поезд до Гриза. Городка, где я родилась, выросла, и, похоже, буду всю жизнь составлять букетики, пока не состарюсь. А мои пьесы горой перейдут к детям если, разумеется, они когда-нибудь у меня будут. Потому что все знакомые мне мужчины, пытающиеся за мной приударить, испарялись с моих горизонтов, как только узнавали, что я пишу и собираюсь переезжать в Барельвицу.
Вот даже не знаю, им столица не по вкусу была, или грамотная жена?
Все, за исключением одного
Ладно! Что толку сейчас об этом думать. Надо возвращаться, и уже дома решать, что делать. Возможно, через пару лет в «Корона дАртур» забудут об эри Армсвилл, за пьесой которой приходили из Тайной канцелярии, потому что один серан (чтоб его собственный лев сожрал!) возрешил, что мне сдалась его персона!
За эмоциями я даже не заметила, что уже пролетела полквартала, а дальше Дальше мне надо было возвращаться, потому что вокзал совершенно точно в другой стороне. Или нет? Я не настолько хорошо ориентировалась в столице, но знала, что их трех городских вокзалов (Северного, Южного и Центрального) Центральный ближе всего. К счастью, на нем можно было купить билеты и на южное направление тоже, и не надо было тащиться на другой конец города.
Мимо Центрального вокзала мы, кажется, даже проезжали на магобусе. Да, точно мне в другую сторону. Развернувшись, я зашагала обратно. Пришлось опять пройти мимо «Корона дАртур», мимо широких ступеней, с которых вечерами, должно быть, льется яркий свет, а из-за дверей, из роскошного холла, доносится шуршание платьев и голоса. Сердце сжалось, и я мысленно отвесила себе подзатыльник.
Не время вешать нос, Алисия!
Вот когда твою пьесу все-таки возьмут, тогда будешь ныть, сколько пожелаешь, хоть по десять раз на дню. А пока идем на вокзал!
Скажите, я правильно иду на Центральный вокзал? уточнила у пожилого эрна, рассматривающего скульптуру на небольшой площади перед музеем.
Он оторвался от созерцания, окинул меня не менее оценивающим взглядом, и сообщил:
Да.
После чего вернулся к своему первоначальному занятию. А я продолжила путь, решив, что буду уточнять правильность направления на каждой улице. Лучше так, чем опять свернуть куда-нибудь, где на какую-нибудь светлость будут нападать. Чтоб ему
Я поймала себя на том, что мысленно несколько раз обрушила на голову его светлости горшки с глициниями, а в завершение полила водой из вазы, из которой посыпались розы с несрезанными шипами. Пьесу это, конечно, не спасло, но мне стало полегче. Ненадолго. До той минуты, когда я снова уточнила, куда мне идти, и перед глазами потемнело.
На этот раз причины падать в обморок не было никакой, но жар во мне стремительно нарастал. Простудилась, что ли? Я постояла у железной ограды какого-то особняка (на случай, если придется за что-то схватиться), глубоко подышала и пошла дальше.
Да, Алисия, в этот раз ты собрала все, что только можно и что нельзя! Ехать на поезде с простудой удовольствие ниже среднего.
Центральный вокзал представлял собой здание, не уступающее по красоте «Короне дАртур». Высокое, с белокаменными башнями и огромными часами, отмеряющими время по всем семи часовым поясам Леграссии. На площади перед ним людей было бесчисленное множество: носильщики, зазывалы-владельцы частного извоза, обещающие отвезти в любую точку Барельвицы дешево. Постоянно подъезжали экипажи и мобильезы, лавируя по достаточно широкой улице. Служители вокзала и полицеи следили за тем, чтобы ни кареты, ни мобильезы не задерживались на месте дольше положенного.
Я как раз подходила к главным дверям, когда их распахнули двое мужчин, и навстречу мне шагнула девушка в мехах. Из-под них струился атлас серебристо-голубого платья, на груди сверкало колье. Шелк светлых волос ниспадал на шубку несколько густых, туго завитых прядей из высокой прически. В целом выглядела она так, как будто собиралсь в «Корона дАртур».
Дочка! К ней приблизился невысокий мужчина с залысинами, в дорогом пальто с меховым воротником. Как добралась?
Ужасно, папа! Ты представляешь?! В вагоне-ресторане закончилась сиранская икра!
Какой ужас.
Они все проплывали мимо меня: светловолосая, ее отец и сопровождающие, которые везли тележки с честно, я не представляю, сколько там было чемоданов. Семенящая за ней женщина в возрасте, которая до этого разве что ей в рот не заглядывала, почему-то посмотрела на меня. Как мне показалось, крайне осуждающе.
Пойдемте скорее! пробормотала девушка и вздернула носик. Я так устала у них, кажется, и охладительные схемы не работали толком.
Я обязательно напишу в Главное управление, дорогая! пообещал ее отец. Как минимум они вернут нам деньги
Ох, но разве кто-то вернет мне мое спокойствие и бессонную ночь?
Я глубоко вздохнула и вошла в двери, которые для меня любезно придержал один молодой человек. Кассы располагались в главном зале, к ним я и направилась, когда у меня опять потемнело перед глазами. Я пошатнулась, и мир крутанулся влево.
Эри! Эри, что с вами? Вам плохо?
Я очнулась с сознанием того, что меня поддерживают под руку. На сей раз эри, рядом с которой стояли двое малышей.
Вы чудом не упали, произнесла женщина. Я едва успела вас поддержать.
Ну чудесно! Я еще и чуть не свалилась, и ничего не почувствовала при этом. Сейчас покупаю билеты, а обратно беру экипаж. Тем более что билеты возьму на ближайший поезд, и
Благодарю, ответила я.
Женщина улыбнулась.
По-моему, вам лучше немного посидеть. Вы такая бледная. Вон там есть скамеечки. Она указала в сторону зала ожиданий, а после подхватила детей за руки и поспешила к выходу, где располагались перроны.
Я проводила ее взглядом, приложила ладонь ко лбу.
А когда отняла, с пальцев сорвались золотые искорки.
Мама!
Золотые искорки рождались на моей ладони, их становилось все больше, и жар от них шел такой, что я чувствовала себя как жаркое в чугунном котелке. Захлопнула ладонь, зажмурилась, приоткрыла один глаз свечения становилось все больше, больше и больше. В ужасе я сунула руку в карман пальто, и там что зашипело.
И задымилось!
Нет!
Я выдернула руку из кармана, как раз в тот момент, когда вокруг завизжали. Я бы с радостью присоединилась, но голос неожиданно сел, потому что с одной стороны на меня надвигался уже знакомый лев. А с другой не менее знакомый его светлость.
Глава 6
Райнхарт
Если до этой минуты у меня еще оставались сомнения, что эри Армсвилл просто мимо пробегала и перебежала мне дорогу, то теперь они искрами осыпались с ее ладоней. У девушки, у которой вроде как не было магии (по версии тестирующего из Тайной канцелярии), сейчас магия очень даже была.
Стоять! скомандовал я, когда она заметила меня и отшатнулась в сторону скамеек ожидания.
Бежать ей было некуда, поэтому я попросту направился к ней. Чтобы в следующую секунду мой маджер прыгнул вперед и преградил мне путь к девице. Лев оскалился и зарычал так, что нашу троицу на вокзале заметили все, кто ее до этого еще заметить не успел.