«Жизнь, которая вправду была» - Хаустов Леонид Иванович

«Он умеет быть свежим, неожиданным, как летний дождь Главное в его стихах это трепетность!»

«Без Леонида Хаустова поэзии нет!»

«Да, я лирик: в других жанрах мне как-то неуютно. Но Леонид Хаустов лиричнее всех нас. Это вовсе не значит, что у него в стихах сплошные открытия и удачи, но даже в стихах средних, как их называют, проходных, он может в каких-то строчках и даже в отдельных словах достичь невероятных результатов!»

«И я люблю короткие стихи. Критики и сотоварищи по поэзии утверждают, что мне они особенно удаются, но всё же скажу без преувеличения никто не достигал таких результатов в коротких стихах, как Хаустов!»

«С ним бывало порою слишком напряженно, слишком горячо, словно у открытой жарко натопленной печки, но никогда от него не веяло холодом, равнодушием. Для нас, блокадных подростков, этот юный фронтовик, участник боев за Ленинград, был живой легендой, а его возраст не мешал нам видеть в нём умудренного учителя».

«Лирическое отступление в поэме Леонида Хаустова Опасная сторона О моя Беатриче из десятого класса!.. это во-многом непревзойденный гимн любви. Над этими словами можно ликовать, над ними можно плакать, ими можно гордиться!»

«Если бы я, отдавший Лениздату почти четверть века, как редактор, организатор и составитель выпустил бы в свет только книги Леонида Хаустова "Оставляю вам стихи и Помню наизусть, то всё равно считал бы свою редакторскую миссию свершённой».

«Мне говорят, что я лиричен, но Хаустов лиричнее меня. Он умеет посылать в поэтические строки такой сильный луч света, что стихи начинают звучать сами по себе без чтения, без музыки!»

«Были у меня и как у поэта, и как у поэтического редактора разного рода столкновения с Хаустовым. Чего говорить, характеры у нас с ним не сахарные! Он мог быть резким, ехидным даже, слишком строгим, но всегда оставался рыцарем стиха, всегда был нежнейшим лириком. И этого у него никто не сможет отнять!»

«Я постарше тебя, Лёня, на шесть годков. В старости эта разница значения не имеет, а в юности её роль огромна! И всё же мы с тобой ровесники однополчане, участники Великой Отечественной войны, обороны Ленинграда. Однополчане мы и в поэзии. Я с большой радостью редактировал твои стихи, ты не раз давал мне добрые творческие советы. И в биографиях у нас с тобой родственная черта: мы оба из учительских семей! И даже в одном журнале начинали свой поэтический путь в "Звезде: ты в довоенной, а я в послевоенные годы. И даже пластинки с нашими стихами в авторском исполнении были записаны примерно в одно время. Встретились мы с тобой и в книжной серии Лениздата "Стихи о Ленинграде. Давай и дальше вместе шагать по жизни!»

«Я всегда удивлялся открытости и непосредственности, полной доступности этого замечательного человека».

«Скромный, милый поэт, который помог многим молодым войти в поэзию».

«Мастер миниатюры. Пожалуй, самый большой мастер среди нас. Огромное содержание, а порою и открытия. И при этом никаких заумности, переуслож-нённости, вычурности. Прост и естественен, как дыхание здорового человека».

«Я и прежде высоко ценил Леонида Хаустова как лирика, но после того, что я увидел и услышал, посмотрев документальный телефильм «Сорок первый наш год призывной», окончательно убедился в том, что лирик он первоклассный. Занимаясь со слушателями Высших литературных курсов на поэтическом семинаре, я не раз приводил им в пример многие элементы мастерства Хаустова, перечисление которых заняло бы сейчас довольно много места и времени. Лично у меня не так уж много миниатюр, которыми я мог бы похвастаться, а вот коротких первоклассных стихов у Хаустова наберётся солидный томик! Другое дело его поэмы, где немало чисто прозаической информации. Наверное, лучше бы этот материал (я говорю прежде всего о поэмах Есть такая земля и Первое утро) использовать для военно-биографических очерков, тем более, что пером очеркиста Хаустов вполне владеет. Очень интересны и поучительны заметки Хаустова о поэтическом и актерском мастерстве. Жаль, что как критик он выступал мало и довольно редко. Вероятно, вся его устная литературная критика осталась в беседах с учениками. Я слышал, что литературным педагогом он был строгим, даже жестковатым, но очень умелым и неутомимым».

«Мне повезло: я познакомился с Леонидом Ивановичем Хаустовым не только как почитатель его незаурядного таланта. В середине 1960-х годов, при сборе материалов для документальной блокадной повести Явись на пост, передо мной открылась яркая страница его жизни служба в Комсомольском противопожарном полку, сформированном в первых числах июля 1941 года из юношей и девушек осаждённого города. Студент-филолог Педагогического института Леонид Хаустов стал тогда командиром отделения Куйбышевской роты и оставил о блокадных пожарищах правдивые строки:

Ад войны лейтенант Хаустов ощутил затем и на Невской Дубровке, осуществляя связь и переправу с Невским пятачком. Его вклад в летопись обороны нашего города как солдата и как поэта весом и незабываем. Когда он читал стихи, задумчиво глядя в зал, вспоминал, делясь прошлым, его глаза темнели, как угли, напоенные вдохновенной памятью».

«Хаустова на Украине любят и ценят и как поэта, и как поэтического переводчика, и как автора статьи о проблемах перевода с украинского языка на русский, опубликованной в харьковском журнале Прапор. Статья эта короткая, ёмкая, и только профессионал поймёт, какой огромный материал надо было поднять и осмыслить, чтобы её написать основательно и в то же время взволнованно. Как это у Хаустова отлично сказано о взаимодействии и взаимопонимании украинских и русских поэтов От огня возгорится огонь! Такой огонь не просто горел, а буквально бушевал в душе замечательного поэта!»

«Белорусы считают Хаустова своим истинным другом. Его стихи о Янке Купале и Якубе Коласе, его пристальный интерес ко всему новому, что открывает белорусская поэзия, незабываемы. Мы рады тому, что на берегах Невы живет такой искренний и преданный друг Белоруссии и её поэзии!»