На пути Войны. Книга третья - Николай Мокроусов

Николай Мокроусов

На пути Войны. Книга третья

Все умерщвленные твоей дланью будут говорить тебе: «Теперь и ты повержен, как и до тебя были повержены мы. И сделался ты бессильным, как и мы! И стал ты подобен нам! Отныне тут место гордыне твоей и злобе, что народы пожирала. «Низвергатель стал низвергнутым!»  воскликнут они, увидев, как несущийся свет, разобьется о землю пропитанную кровью.

И узришь ты мысли скорбные в разуме и сердце своем, когда вспомнишь слова произнесенные тобой однажды: «Взойду на трон я высший, и выше звезд я вознесусь, как вознесу и престол мой на горе остальным народам. Взойду на высоты облачные, и спущусь во тьму бездонную, и буду подобен творцу своему я. Отныне нету и не будет равных мне»,  воскликнул он, утвердив силу и власть свою.

И осознаешь ты, что низвержен в глубины преисподней. И взирающие тысячи прискорбных глаз рассудят о тебе: «Тот ли это серафим, что колебал твердь земную, свергая царства на пути своем? Тот ли это серафим вещал, сотрясая саму вселенную громогласным голосом своим, делавший разоренной пустынею обители врагов своих, уничтожая города врагов евонных, и пленников не бравший, не щадивший ни женщин, ни детей?».

Все правители, сгинувшие от рук твоих, покоятся с миром, преданные забвению в усыпальницах своих, а тебя оставят лежать на поле брани как презренное создание, как и ты, оставлял сраженных орудием твоим. И лишь разверзнется земля, сжалившись над тобой, и поглотит она свет, что стал тьмой и на этом все закончится и забудется. Ибо ты разорял и убивал народы, созданные не твоей рукой, но ею умерщвленные».

Номеномус Шедохана.

Пророчество Эревы. Стих 119.

Глава 1. Воспалённый разум

Хаос в моей голове безразмерен! Я был не способен в полной мере осознать, что вообще происходит. Тугие ремни сдавливали мне тело, лишая любой возможности высвободиться. Все вокруг казалось черно-белым, словно жизнь давным-давно покинула это место. Я старался разглядеть хоть что-то в этом полумраке, но тут же десятки разноцветных огней от медицинских приборов, что мигали так ярко, сбивали меня с толку. Громкое и, словно пронзающее насквозь, пищание неумолимо давило на меня, заставляя поддаваться панике все сильнее. Ну и, конечно же, этот запах: тяжелый, влажный, пропитанный тысячами оттенков разных лекарств, с тонкой, но такой заметной ноткой хлорки. Все это вместе очень странным образом угнетало меня.

Я держусь изо всех сил, чтобы сохранить холодный рассудок, но когда самоконтроль дал мимолетную слабину, этого оказалось достаточно. Я не выдержал и закричал: «Кто-нибудь слышит меня?!»  возопил я, что хватило духа, но мой крик разбился о стены так и не став услышанным никем.

 Как я очутился тут? Где все? Ида! Что с ней? Нет, нет, нееет!!!  закричал я, словно безумец, пытаясь освободить руки, но ремни лишь больно впивались в мою кожу, оставаясь непоколебимыми.

 Бог мой! Тише, тише голубчик, Вы так и до еще одного припадка дойдете. Немедля успокойтесь, не то укол сделаю, и опять уснешь, слюнки пуская,  неожиданно прозвучал тихий голос пожилого человека, словно из ниоткуда.

Я услышал его слова, но прислушиваться к ним не собирался я должен освободиться от чертовых ремней. Затем тот, кто только что призывал меня к спокойствию, медленно начал продвигаться ко мне, и его едва заметное очертание с каждым шагом приобретало четкий контур. Он шел медленно и не спеша, появившись, словно из небытия. И каково было мое удивление, когда я увидел, кому принадлежал тот тихий голос. Это оказался тот самый врач, что осматривал меня, когда я после той драки.

Валерий? Отчество я не мог вспомнить, как бы не старался, хоть оно и вертелось у меня на языке.

 Узнаешь меня? Понимаешь где ты?  спросил он, подходя ко мне все ближе и ближе.

 Гррр ты тот доктор,  окончательно обессилев от неустанных попыток вырваться, ответил ему я, тяжело дыша.

 Валерий Степанович, если быть точнее. Ну, успокоился или как?  спросил он, покачав головой и встав напротив меня. Выждав немного времени, он спросил:  Осознаешь где ты, милейший?

 Я там, где быть просто не могу,  еле слышно ответил я, пытаясь понять что происходит.

 Где ты? Я не расслышал твоего ответа.

 Я в хреновой больнице! Но но как?  задался я тихо вопросом, после того как довольно громко и грубо ответил старику.

 Тссс, ну и грубиян, не сквернословь, не сквернословь, бесстыдник!  грозно сведя брови, пригрозил мне пальцем Валерий Степанович, отчего мне стало немного не по себе, если не стыдно.  Но в целом, верно, Вы в больнице. Рассудок более-менее трезвый это хороший признак. Ну что, на выписку?  спросил он, внимательно посмотрев на меня, а после рассмеялся и, увидев, что мне ни капли не смешно, сказал:  Шутка не удалась, чувство юмора у Вас, я смотрю, ухудшилось с нашей прошлой встречи.

Вся эта необъяснимая и нелепая обстановка не укладывалась в моей голове, собственно как и его слова. Вряд ли хоть кто-то смог бы представить, в каком я находился смятении тогда.

 Что происходит?  спросил я довольно враждебно Валерия Степановича, указывая взглядом на ремни, что были на моих руках.

 Вынужденная мера голубчик, вынужденная мера,  тяжело вздохнув, ответил мне Валерий Степанович.  Три месяца назад ты попал к нам в больницу после драки, с ножевыми ранениями и черепно-мозговой травмой. Пару дней назад ты вышел из вегетативного состояния. Мы с тобой побеседовали и сошлись на том, что тебя надо выписать. Ну как сошлись, ты рьяно жаждал покинуть сие заведение как можно скорее. А кто я такой, чтобы удерживать тебя тут против твоей воли? Я после откланялся готовить документы к твоей вольной, а тем временем у тебя случился припадок в душевой, ты кричал что-то про ангелов и демонов, про неких всадников, вел себя довольно агрессивно, люди пострадали пришлось скрутить тебя. Казалось бы, только очнулся после того как три месяца лежнем пролежал, сил бы набираться, а ты такую трепку нам задал. Мы держали Вас в медикаментозной коме три дня, и как только Ваши показатели стабилизировались, мы пробудили Вас, ну а за ремешки думаю, пояснять не надо, сами уж должны понимать.

Я слушал его очень внимательно и когда он закончил я тут же ответил ему:

 Бред! Все это гребаный бред! Кто ты? Хотя это вовсе не важно, ты уже мертвец, вы все покойники, как и ты, Люцифер!  закричал я, вновь пытаясь освободиться от ремней, но, как и в прошлые разы, безуспешно.  Если вы хоть пальцем её тронули я я ЛЮЦИФЕР! Выродок, покажись!  вновь закричал я.

 А ну-ка быстро успокоился, а не то опять отправишься в Морфеево царство! Больше предупреждать не стану!  вынув из кармана шприц, пригрозил мне Валерий Степанович, а после, тяжело выдохнув, продолжил:  Неужто, все намного хуже, чем я мог предположить?  с печалью сказал он, посмотрев мне в глаза.  Что? Что же с тобой, Дарий? Что терзает твой разум, что ты видишь или думаешь, что видишь?

 Что я вижу? То, чего просто никак не может быть все это не реально, все это иллюзия. Где они?

 Кто, Дарий? Кого, по-твоему, здесь не достаёт, Эриды?  спросил он, взирая на меня с любопытством.  В бреду ты часто твердил ее имя, пока тебя не погрузили в кому. Пойми, все, что ты видел или думаешь, что видел после нашей последней встречи, это все не что иное, как больной плод твоего воображения, это выдумка твоего воспалённого сознания.

 Нет! Ты ты лжешь, я помню, я и в этот момент сомнение взялось в моей голове, словно из ниоткуда.

 Вот молодец, держи здравую мысль и не отпускай, думай, думай. Я хочу помочь тебе и обязательно сделаю это, если ты позволишь мне. Помоги понять, что с тобой.

 Ты лжец, все это нереально!  ответил я отчётливо, разбив все сомнения в себе.

 Хааах, а тебя нелегко провести, Война,  сказал Валерий Степанович жутким голосом, изменившись внезапно в лице.  Но это и не важно, в конце концов, ты все равно будешь молить меня о пощаде. Запомни мои слова, я хочу, чтобы ты вспомнил о них, когда всякий свет надежды померкнет, ведь совсем скоро я отведу тебя в свое царство, и там ты будешь молить меня лишь о смерти. Твоим страданиям не будет ни конца, ни края. Тебя не ждет ничего, кроме боли. Отныне ты не жилец, ведь ты ко мне попался,  продолжил он, мерзко улыбаясь при этом, а затем даже не знаю что произошло, все потемнело и я я пробудился?!