По велению своей старшей сестры во время одного из последних дипломатических визитов в Эрлевальд Ингрид прибегла к женским чарам, чтобы как бы невзначай подтолкнуть молодого Ольгерда, весьма разборчивого в женщинах, к союзу с Сумрачным лесом. Ответные действия охмуренного родственника не заставили себя долго ждать, тем более, что Высший Совет Старейшин Эрлевальда полностью одобрял и поддерживал намерения своего короля. Элиту Ольхового леса старая, никому не нужная вражда вообще не волновала. Постоянный прирост подданных заставлял их всё сильнее задумываться о новых землях и выходу из леса к реке, путь к которой им преграждало человеческое королевство Лойтэфюрштантум, достаточно крупное и сильное на тот момент. А ведь они сами это допустили, закрывая веками глаза на живущих поблизости нелепых существ, которые, к удивлению, стали быстро развиваться, пока эльфы не видели в них конкуренции и попросту считали пустым местом. Но теперь людям было что противопоставить упустившим свой шанс эрлевальдцам. Зря они так долго и настойчиво пренебрегали выходом за пределы своего леса. И теперь это в прошлом невзрачное королевство (которое ни один сосед не воспринимал всерьёз в силу относительно позднего происхождения) раскинулось по обе стороны Силаны, чья левая половина так и просилась, по мнению старейшин, присоединиться к Эрлевальду. Молодой, стремительно набиравший силу, хорошо обогатившийся во время осады Вагхдрагана народ вызывал у эльфов откровенное презрение. Они считали людей чем-то отвратительным, сродни гоблинам или навозу, а себя древнейшими (кто бы сомневался) и избранными.
Заполучить желанные земли миром не представляло возможным, так как люди достаточно плотно заселили левый берег и просто так ни за что его бы не покинули. По этой причине старейшины единогласно выступили за союз Ольгерда с Ингрид, уповая на поддержку собратьев в грядущем противостоянии против этих человечишек. Но внезапно начавшаяся и надолго затянувшаяся война Сумрачного леса с печально известным Штайнбергеном порушила многие планы. Эрдевальду пришлось временно отложить аннексию левобережья Силаны. А Ингрид тоже была вынуждена пока отступиться от своего замысла, и это её очень огорчало. Ведь она пожертвовала собой ради интересов семьи, а её импульсивная старшая сестра столь внезапно и, казалось, беспричинно развязала конфликт, отказавшись, по сути, от их общей затеи, которую они обе так долго вынашивали.
В сложившейся ситуации никто, кроме Изольды, наверняка не знал итог, поэтому люди не пришли на подмогу Штайнбергену, опасаясь удара со стороны эльфов Ольхового леса. Они не хотели в случае краха гномов пасть в немилость сразу к двум соседям, поэтому ограничились лишь продажей провианта. Гномы надеялись пересидеть за прочными стенами и переждать, когда сумрачные эльфы истощатся, и тогда можно было бы пойти в контрнаступление, но увы. В свою очередь, Ольгерд, опасаясь удара от окрепших соседей, поддержать Сумрачный лес не решился.
Поступающие по скрытым каналам сообщения от старейшин Эрлевальда сигнализировали о постепенно накаляющейся обстановке на границе с Лойтэфюрштантумом. А это сёстрам Даммерунг было очень на руку, ведь они как раз-таки ожидали тяжёлую затяжную войну. Во-первых, это полностью вовлекло бы Ольгерда, а следовательно, дало возможность Ингрид с Изольдой воспитывать его сына в «правильном» духе. (В мечтах коварные сестры уже видели, как наследник беспрекословно им подчиняется и под их чутким руководством медленно, но уверенно обращает Эрлевальд в Сумрачный лес. А они просто по-тихому уберут Ольхового короля, лишившегося силы Ойнэ). А во-вторых, войска Ольгерда ослабли бы, а значит, в случае чего не смогли бы оказать противостояния или совершить переворот.
А пока в сложившихся обстоятельствах Ингрид приняла для себя единственно (как ей тогда казалось) верное решение и вызвала из Даммерунгшлосс давнюю подругу Варнтантэль, которая являлась по совместительству жрицей культа Амерры. В намерения королевы Эрлевальда входила отсрочка рождения сына Ольгерду до тех пор, пока не закончится война со Штайнбергеном. В этом ей очень помогала жрица, которой предписывалось определять пол будущего ребенка. Если это был мальчик, то королева прыгала через овраг, и зародыш погибал, а если Варнтантэль пророчила девочку, Ингрид давала ей благополучно родиться. По итогам, у Ольгерда было целых шесть дочерей, и это его не на шутку тревожило, ведь он жил уже достаточно давно и хотел бы уйти на покой. Но сила его прадеда не отпускала его до тех пор, пока Ольховый король не создаст себе замену. Об этом ему рассказала в своё время его мать Валойя, и позднее ему самому неоднократно довелось в этом убедиться.
После рождения шестой дочери Ольгерд очень резко переменился, став раздражительным и злым. Наконец-то он освободился от слепой любви и, заподозрив неладное, стал пристально следить за своей благоверной. После рождения седьмой дочери Ингрид умерла. Придворные лекари сказали, что причиной послужили тяжёлые роды всё-таки седьмой ребёнок, но Ольгерд обвинил в её гибели Варнтантэль. Никаких шансов на оправдание он давать жрице не собирался и, вопреки просьбам Совета Старейшин, велел немедленно казнить осуждённую. После этой трагедии отношения между королевствами вновь чрезвычайно резко и вполне закономерно обострились. К счастью для Ольгерда, Изольда была слишком занята устранением своей конкурентки.
Когда война наконец-то была завершена, войско Изольды порядком истощилось и боевой дух пал по причине гибели великого военачальника Илара. Казалось бы, единственным победителем в этой войне должно было стать королевство Лойтэфюрштантум, так как можно было не опасаться нападения со стороны уже находящихся на грани конфликта друг с другом эльфийских народов. Но, увы, выпущенный на свободу дракон кошмарил в том числе и земли людей, а река была вновь отправлена, и долина стала неизбежно увядать. Это привело к голоду, за которым последовали болезни и смерти множества людей.
Этим тут же воспользовались притаившиеся старейшины Эрлевальда, организовав молниеносное вторжение на изнуренные земли. Сделали они это вполне решительно, не опасаясь атаки с тыла со стороны Сумрачного леса, поскольку те хоть и имели большое желание, но войско их было крайне ослабленным. Ольховым эльфам удалось отогнать людей на правый берег Силаны, полностью завладев ещё недавно цветущими лугами, где в былые времена благополучно пасся скот. Но, к сожалению, особых успехов им эта кампания не принесла, поскольку земли оставались отравленными вплоть до тех пор, пока новый военачальник Сумрачного леса Перигонд не убил злосчастного дракона и не вернул долине жизнь. Именно по этой причине он заслужил уважение и благодарность старейшин. Теперь их земли опять стали плодородными, и они стали выращивать сельскохозяйственные культуры, но уже не брезговали и разведением скота, хотя раньше считали это недостойным занятием (поскольку эльфы испокон веков добывали себе мясо охотой и весьма в этом преуспевали), подобающим лишь людям.
Здесь же, за пределами леса, в срочном порядке на базе земляных валов, укреплённых камнями и деревянными кольями, постепенно сменяя их мощными каменными стенами, стали строиться города-крепости. Первым таким укреплением был Тунг-Гроссрук, возведённый по образу и подобию первого эльфийского города Тунг-Альтенорта, ставшего после смерти правителя Элла его усыпальницей. Эльфы покинули его и возвращались туда лишь для почтения предков и захоронения ушедших в мир иной собратьев, переименовав этот город-усыпальницу в Граб-Альтенорт.